Как больной

Однажды увидел его –
Брутальным был и аскетичным.
И пьяным не то, что в «говно»,
Но выпившим очень прилично.

На вид ему лет тридцать пять,
Видна седина в волосах…
Смеялся опять и опять,
И тысяча лет в его глазах.

Он шел наугад, напролом,
Смеялся над каждым прохожим.
И был он типичным, притом,
Ни с кем ни на каплю не схожим.

Подумал тогда: «Вот ведь хам!
Ясно – жизнь его поломала.
И все вокруг для него хлам-
Богатый, бедняк или шпала.

Никто ничего не сказал
И ты побыстрее, да мимо.
Тебе он чего-то кричал,
Такое, что было обидно.

Спеша на работу быстрей,
Ты думал: «Бывают уроды!
Как много вокруг сволочей
И прочих из этой породы!»

Рассчитывал жизнь по уму,
Всем сердцем довлел идеалу.
Пока не смотрел на луну.
Пока – это только начало.

Планируя жизнь наперед,
Оценивал пройденный путь.
И мысль в мозгу на пролет:
«Хорошего много? Отнюдь!»

Карьера и жизнь по прямой.
Ряд взлетов и мелких провалов.
По жизни был чистым душой
Средь отдыхов и авралов.

Так, как то смотря в пустоту,
Прикинув, что было, что будет,
Припомнил людей черноту,
Что сердце никак не забудет.

Гнев праведный вспыхнул вдруг,
Ты вдумался в сущность людей.
Мораль в них мертва и вокруг
Полно сволочей и ****ей.

Почувствовал – нет больше сил
Смотреть – друг на друга все срут.
И как бы ты их не просил,
Достоинство с честью клянут.

От них незаметно пошло,
Ты был социальным лохом.
«Коль гадость в тебе – хорошо,
Коль гадость в другом – плохо»

Жестоко, как малые дети,
Чужие пороки гнобили,
Свои превратя в добродетель –
Себя же ведь очень любили.

Все чаще теперь замечал
На что посмотреть не хотел:
Близкий близкого предавал,
Как друг от друга терпел.

И вот он – момент настал.
В тебе выключатель замкнули.
Те, в сердце кого ты пускал,
Тебя же по сердцу и пнули.

Как часто хотелось тебе
За дома порог - и нажраться.
И было угодно судьбе
Сейчас – первый раз - не сдержаться

Бессильная злоба кипит,
Кровь волнами бьется о вены
И сердце – калека болит,
Не в силах стерпеть перемены.

Надевши из кожи штаны
(что б легче блевню оттирать),
Кричал: «Вы все суки! Козлы!»
Все громче, опять и опять.

Ты каждому в рожу кричал:
«вы все – лицемерные шлюхи!»
И каждый на это молчал,
Быстро плеер засунув в ухи.

Ты вспомнил того мужика?
Что ржал на до всем, как больной.
Но не понимал ты пока,
Что ты был им, а он был тобой…