Черновик

Луна кралась своим одиночеством по безоблачному небу, ветер, уставший после зимы, просто спал, а ночь, словно женщина на ложе, расцвела звёздами...
       
       
       Ты вошла в комнату медленно, мягко и совсем бесшумно. Даже паркет ни разу не скрипнул в тех местах, где он обычно скрипит под моей тяжестью... Ты сразу направилась к открытому окну остановилась и замерла, глядя на бесконечное небо. Я замер синхронно с тобой, боясь шевельнуться, боясь выдохнуть или даже моргнуть... Лунный свет обнял тебя своими тонами, отчетливо выделив соски, талию, лицо...
       Я даже позавидовал этому волшебному свету и почувствовал, как кончики моих пальцев наливаются горячей истомой, разливаясь по всему телу...
       
       В твоих глазах искрился огонёк, словно дыхание влаги, и ты пристально, думая о чём-то своём, всматривалась в загадочную даль, не замечая ничего вокруг. Огонёк медленно потухал когда ты опускала веки и ресницы, подставленные лунному молоку, становились ещё более загадочными. Ты продолжала стоять, вдыхая в себя аромат ночи, наполняя грудь тёплым, еле ощутимым ветром. Волосы при этом чуть шевелились на твоих плечах и играли переливами, как играет капля росы в лучах солнца.
       
       Где-то поблизости, еле слышно пролетела сова, прорезав воздух крыльями и также, почти бесшумно, этот звук растворился в ночной тиши. Но и этому ты не придала никакого значения. Ты продолжала стоять неподвижно, предаваясь полёту своих собственных мыслей, не утруждая себя отвлечением ни на малейший шорох.
       Сколько ты так простояла - я не знаю. Казалось, время остановилось и всё, что было до твоего прихода в комнату, исчезло, растворилось и растаяло в моём подсознании. Я забыл сколько мне лет, я не знаю, сколько тебе. У времени нет возраста и дат. Есть только то, что есть. Остальное - всего лишь суета.
       
       Я продолжаю наблюдать за тобой и чувствую, как повторяю на себе все твои движения рук. Я также, вместе с тобой закрываю и открываю глаза, замираю дыханием или останавливаю пальцы на животе. Повторяю, точь в точь, на своём теле те линии, которые ты рисуешь на себе.
       Ощущаю на своём теле, как по твоей коже медленно, изучая каждый миллиметр, ползёт украдкой тень от твоей руки. Выгибаясь, ты закидываешь голову назад и прядь твоих волос, водопадом зависает, параллельно спине, касаясь ягодиц.
       В твоё лицо заглядывает вселенная, своей грудью ты кормишь Луну, а я, взглядом, подбираю крохи упавшие на пол тенью с твоего тела.
       
       Почти не дотрагиваясь, ты проводишь пальцами от виска по щеке, останавливаешься безымянным на подбородке, как-бы убеждаясь, на месте ли ямочка, и затем ведёшь снова вниз по изгибу шеи, к плечу. Глаза закрыты, недоступны для всего, чем они могут обольститься. Рука скользит ниже, к соску, потом возвращается к другому плечу и медленной змейкой ползёт к животу. Под серебряным светом Луны кожа играет шёлком, а пальцы твоей руки кажутся ещё более красивыми, более женственными и тонкими. Вторая рука вольно прижалась к бедру, оставляя маленький просвет между пучками пальцев и кожей бедра. Словно замерла, словно ждёт мелодии, своего выхода на сцену под льющуюся Луну, за занавесом тени от собственного тела...
       
       Моё же - наполнилось жаром, готовое выплеснуть наружу, через каждую клетку, фонтан желаний, бурлящий океан внутренних, кипящих родников...
       
       Ты не замечаешь меня. Ты продолжаешь ласкать себя. Твои руки танцуют по всему телу. Пальцы касаются низа живота, задевают соски и останавливаются на влажном языке. Он облизывает их, жадно всасывая каждый палец, потом кончик языка читает линии на ладонях, проходит между костяшек, отрывается от них и таинством скрывается за губами, успев покрыть их влагой.
       Глаза закрыты. Плечи играют в такт твоей музыке. Спина изгибается вычерчивая твой контур до пят. Ладони открыты всему телу и оно подвластно им.
       Кажется звёзды с неба осыпаются сиренью, ветер кружится в вальсе с тишиной, а ночь свернулась кошкой у твоих ног бесконечностью...
       
       Еле слышным шёпотом я сказал: "Иди ко мне..."
       
       Ты повернулась и мне показалось, что ты сделала шаг навстречу. Я отчетливо вижу твoё лицо. Глаза полузакрыты и в них по прежнему живёт огонь магии. Ещё сильней, чем прежде. Я не помню, как я встал с кровати, но я направляюсь к тебе. Мне кажется, что я не касаюсь пола иду невесомо, медленно, бесшумно, и он уже не скрипит.
       Ты поворачиваешься ко мне спиной, слегка запрокидываешь голову назад, выгибаешься, замираешь... Твои ягодицы упруги и готовы обжечь меня, стоит мне прикоснуться к ним. Ноги чуть согнуты в коленях, носки немного скрещены. По всему телу пульсирует рубиновый сок, а внутри, в розовой долине,
       закипает озеро желаний...
       Свет луны играет в твоих волосах, скользит по плечам... Звёзды прекращают падать, ветер танцевать и вся вселенная глядя на тебя - замирает.
       
       Я закрываю глаза. Подхожу вплотную, обнимаю тебя сзади. Сильно. Прижимаю к себе. Касаюсь своей щекой к твоей, сливаюсь с ней и становлюсь из половины себя одним целым - тобой...
       
       Вечность или мгновение...
       
       Я осознаю, что обнимаю её пустоту...
       Ты исчезла. Я стою на твоём месте, где только что была ты, и на меня опускается твоя аура...
       
       Зачем я звал тебя голосом? Теперь я понимаю, что спугнул тебя. Лучше бы я молча любовался тобой до тех пор, пока бы ты сама не подошла ко мне. Невидимый мост, переброшенный в моём подсознании, между двумя полушариями моего мозга, соединял мысли воедино, в поисках бесконечных вопросов и ответов. Но тщетно. Я продолжал стоять на том же месте, где стояла ты. Я почувствовал, как ступни моих ног наполняются теплом, от оставленных тобой следов. Опускаясь на колени, я припал к твоим, ещё тёплым следам и долго целовал их, обводя каждый невидимый контур губами и языком...
       
       
       
       - Что ты там делаешь?, - услышал я какой-то близкий, сонный голос и поднял голову.
       Зажегся ночник.
       - Ты чего это... совсем сдурел на старости лет?
       Продолжая стоять на коленях я посмотрел на кровать. На ней, едва приподнявшись и поправляя одеяло, сидела растрепанная женщина, удивлённо уставившись на меня. Глаза её были безжизненные, пустые...
       - Иди спать, кому говорю, - продолжала она тем же тоном, - завтра вставать рано и тебе внуков в школу вести.
       - Иду, сейчас иду. Ну чего раскудахталась... - И я пришёл. Лёг рядом со своей женой, закрыл глаза и подумал: 'Женщина, как погода - всегда непредсказуема. Или как гороскоп - всё ясно, но ничего не сбывается'.
       - Где ты опять шлялся, чего искал стоя на коленках?
       - Её искал...
       - А я...? Чем я тебе не 'она', чем я тебе не жизнь?
       - Ты... Ты - всего лишь мой 'черновик'.
       - Типун тебе на язык твой окаянный...
       Она ещё долго что-то бормотала себе под нос и шарила рукой под одеялом.
       Мысли, как бы убаюкивая, говорили мне: 'Есть только то, что есть. Остальное - всего лишь суета. Есть только то, что есть'. Сон увлекал меня в свою бесконечность и я сладко и мгновенно погружался в него.
       - А трусы... трусы твои где? Совсем стыд потерял. Глаза б мои тебя не видели.
       
       Но этого я уже не слышал. Я уже крепко спал.
       
       
       За окном бьётся весна. Ручей наполняется половодьем и переплетается с камнями, зализывая кромку льда на них.
       Кое-где ещё не растаял снег. Деревья, по прежнему раздетые донага, обнимаются с повесой ветром. Поутру птицы будут целовать рассвет своими трелями. А пока, на всё это, смотрит звёздным небом ночь. Такая безоблачная и грустная.
       Она, как балдахин над кроватью мира - она как женщина...