палиндронавтика Дети Ра 2009

http://video.mail.ru/mail/kedrov42/
Елена КАЦЮБА (МОСКВА)


— В чем разница между палиндромом и палиндромической поэзией?
— Приведите примеры палиндромической поэзии.
— Кто из современных авторов наиболее интересно, на Ваш взгляд, работает в области палиндромической поэзии?
— Между палиндромом и палиндромической поэзией такая же разница, как между рифмой и рифмованными стихами. Просто никто не представляет на суд читателя вместо стихов одни рифмы. Никто не берет патент на рифмы, но почему-то авторы расхожих палиндромов нередко присваивают свои находки и выставляют их как продукт поэтического творчества.
Представьте только, что человек, который, не читая лермонтовского «Демона», сочинил строки: «и лучших дней воспоминанья» или «последний раз она плясала», — а, узнав, что подобные строки уже есть, стал бы с пеной у рта доказывать, что он их сам сотворил. Охотно верю, потому что сами по себе эти строки, вырванные из структуры, ничего поэтического не содержат.
Другое дело, когда палиндромные пары преображаются: удлиняются, раздвигаются, объединяются, и возникает оригинальный текст. Скажем, Александр Бубнов соединил две известных единицы и получил многозначный текст: «И черви, и лилии в речи». Он тут же его отправил в Интернет, но это никого не спасает. Я, например, встретила в Интернете диалог двух палиндромистов. Один подвесил строку: «ум — он дорога лбу благородному». Другой заметил, что палиндром красивый, но он уже был в словаре у Елены Кацюбы. На что первый возразил, что он это написал намного раньше. А вот этого, парировал второй, доказать невозможно. Вот я ничего и не доказываю. Я его нашла, как может найти всякий. Найдя в лесу гриб, вы же не кричите, что вы его сотворили. Просто это такой гриб, который нельзя положить в корзину, и его еще кто-нибудь непременно найдет. Остается только повторить за Достоевским: «Смирись, гордый человек».
«Палиндронавтика» — термин Константина Кедрова. Дело в том, что понятие «палиндронавтика» шире, чем палиндром. Палиндром — частный случай анаграммы, и анаграмма в сочетании с палиндромом значительно расширяет возможности словотворчества.
Проблема в том, что цитировать трудно. Ведь строки, вырванные из контекста палиндрома, — либо афоризмы, либо вообще как бы бессмысленны. Как процитировать «Поворот мира» С. Бирюкова, где ключевое «нос — сон» разрастается в текст из русских и немецких уже почти не слов, а слогов, где каждая единица — нота общего музыкального текста? Или «Сойди эйдос» К. Кедрова, посвященный А. Ф. Лосеву, где из палиндромов и анаграмм возникает портрет самого загадочного философа ХХ века. «Ешь циник Ницше» — забавно, но в контексте стиха звучит трагично. А как быть с сонетом В. Пальчикова «По и феи древ», где на каждое третье слово — сноска с объяснениями. И «Зеркальный алфавит» Е. Харитонова — проще некуда, а как здорово. Но что цитировать — буквы? Могу взять у П. Байкова «район — гной архитектора», что само по себе выразительно. Но ведь это не придумано, а возникло, как отражение других слов, которые затеряны в тексте, состоящем из 362 знаков.
В одной из рецензий на тот первый словарь было так и сказано, что большинство палиндромов бессмысленны. В поэзии бессмысленного не бывает. Вот строка из стиха художника Г. Виноградова «Двенадцать месяцев»: «Март. Нет февраля — Я — Ларвеф, тент рам». Если Ларвеф — имя или фамилия, то никакой бессмыслицы. Там появляются и еще герои — «Рбятнес, тень Рбятко». Глокая куздра бессмертна. В палиндромах Светы Литвак бреда не больше, чем в любой коммунальной квартире: «Огонь видала, шрам у живота, но колени пса, на спине локон, а то вижу маршала дивного». И смешно, и страшно, и куда бы ни пошел, вернешься туда же — модель замкнутого пространства.
Палиндромный стих — это нечто единое целое. Скажем, как рояль. Отдельно можно использовать дощечки — качественное дерево, ножки тоже можно приспособить в хозяйстве, да и струны в быту пригодятся. Но рояля-то не будет. С палиндромом тот же случай.




Константин КЕДРОВ (МОСКВА)


— В чем разница между палиндромом и палиндромической поэзией?
— Приведите примеры палиндромической поэзии.
— Кто из современных авторов наиболее интересно, на Ваш взгляд, работает в области палиндромической поэзии?
— Палиндронавтика, так я называю анаграмно-палиндромическое стихосложение, не является гарантом поэтичности. Это можно сказать о любой системе стихосложения. Когда зарубили о. Александра Меня, я написал свой первый палиндром, вовсе не ставя такой задачи: «Меня убили б, у, я нем». Но перед этим я лет 15 после поэмы Хлебникова «Перевертень» мысленно переворачивал едва ли ни все слова. Мы с Еленой Кацюбой играли и играем в эту игру всю жизнь. У Кацюбы это увенчалось гениальными книгами «Первый палиндромический словарь» и «Новый палиндромический словарь». Я не в состоянии отделить, где там словарь, а где чистейшая поэзия. Согласен с Андреем Вознесенским, сказавшим на презентации: «Эта книга — поэтический итог всей поэзии XIX, а, может быть, и ХХ века». Замечу, что у Хлебникова, Ладыгина, Семена Кирсанова, Саши Бубнова так же трудно проводить границу между палиндромом и поэтически состоявшимся палиндромом. Но ведь и просто стихи поэтов бывают либо чистейшей поэзией, либо текстами в поэтической форме. Вот последний палиндром А. Бубнова: «И черви, и лилии в речи». Шедевр!
Палиндромисты часто не понимают, что один и тот же палиндром может, как одна и та же рифма, появляться у разных поэтов. Все дело в тонкостях и нюансах. У кого-то гениально, а у кого-то, или даже у того же самого себя, так себе. Елена Кацюба написала палиндром «Восход в зеркале заката», где текст слева направо — закат, справа налево — восход. Это можно перечитывать до бесконечности, и все время возникают новые смыслы. Такой вариант палиндромии встречается очень редко. Много палиндромов смешных, типа: «Вот сила едим идеалистов». Они тоже запоминаются. Но если начать перечислять, получится как словарь рифм — дурная бесконечность.
Я не мыслю современную или античную поэзию без палиндронавтики. В 1973 году сдружился с Алексеем Федоровичем Лосевым и Азой Алибековной Тахо-Годи. Не случайно Аза Алибековна очень высоко ценит палиндромические словари Е. Кацюбы и мою палиндронавтику. Она радуется, что русская поэзия дошла до высот античности. Палиндромы и анаграммы есть в генетическом коде, и в кристаллографии, и в строении молекул. Если воскресение мертвых осуществится, это будет палиндром смерти-жизни и жизни-смерти. Марр открыл четыре первоэлемента всех языков: САЛ БЕН ЙОН РОЧ. Палиндром ЧОРН ОЙ НЕБ ЛАС. Палиндром, как челнок, снует из прошлого в будущее — из будущего в прошлое. Я мер время…


http://www.liveinternet.ru/users/1951050/blog#post69459965 (полностью)