Балкано-российский экспресс No. 14-99

Шли эшелоны в дыму на восток
в грохоте, лязге и скрежете.
Оперативный ждал их простор,
крались к Руси стаи нежити.

Алчно горели глаза и клыки.
Цепью, в колоннах и группами
шли они, в темень вонзая штыки,
кованы братьями Круппами.

Пахло пожаром в преддверье зимы,
пахло бедой многоглавою.
И по полям, по дорогам немым
погань ползла жаркой лавою.

Лесом шли шагом, в полях - на рысях
с гиканьем, ржанием, топотом.
Реял над касками кайзера стяг
под канонадным рокотом.

Видно, не впрок был им прошлый урок
хладного озера Чудского.
Поезд предательства двигался в срок
от поцелуя иудского.

Ах, как ждала, глядя в светлый восход,
фронта восточного Франция!
В битве империй предвидя исход,
грызлись в парламентах фракции.

Сколько мы будем Европу спасать
нашей страной искалеченной?!
То к ней неслась Чингисханова рать,
то подползала туретчина.

Ночью осеннею стыло жнивьё
под лошадиными крупами.
К дымным воронкам неслось вороньё,
полным раздутыми трупами.

Сытые кони несли и несли,
хлопали ветры штандартами.
И, за спиной оставляя угли,
нежить склонялась над картами.
       
Шли они яро в зарю на восток:
в грохоте, визге и скрежете.
Вам ли глушить славянизма росток?!
Что ж... Поглядим, как нам врежете!
       
Испокон веку России земля
мнилась вам обетованною.
Шпорами зря вы коней своих зля,
ратью несётесь незваною.

Как перед битвою звёзды горят
яркими Спаса топазами...
Скоро пожаром займётся заря
с пулями, воплями, газами.

Австро-германо-российский клубок
тел человеческих мечется.
Штык, разрывая шинель, входит в бок,
души убийством калечатся.

Скоро Самсонов рванётся в прорыв,
погань круша эскадронами.
На переправах стучат топоры
под облетевшими кронами.

Честь сохранив свою, пулю в висок
он пустит, попав в окружение...
Как небосвод над Россией высок!
Как тяжело разложение!

Тело в болотах найдут под сосной
в топком Мазурском чистилище.
Бог адвокатом ему и судьёй
будет на Высшем судилище.

Хлорный туман наползал на восток
тихою жёлтою сапою.
Яро горел горизонт-кровоток,
сжатый еловою лапою.
       
Русский солдат шёл не из-за наград
к смерти своей мясом пушечным.
А судьбы России один конокрад
решал своим воплем кликушеским.
       
Что с императорской стало семьёй?
С разумом, с домом Романовых?!
Бисер метали пред грязной свиньёй,
будто в дымах наркомановых.
       
Время придёт, перервётся струна...
Маркса афера провёрнута!
То ль на дыбы, то ль на дыбу страна
будет иудами вздёрнута.

И воцарится в стране ВЧК:
с тюрьмами, пытками, “тройками”.
И побредут по России зека:
вышками, зонами, стройками.
       
Всё это будет... А нынче террор
с тыла бьёт и агитация.
Много “Варягов” и много “Аврор”
встретит в пути своём нация.

Грянул Брусиловский дерзкий бросок
в прусском болотистом мареве.
По иссечённым берёзам тёк сок
кровью в малиновом зареве.

Сабли кромсали осеннюю мглу,
корчились в травах конечности.
Смерть приглашала любезно к столу
Вечности и Бесконечности.

Сёла сливались на скоростях,
рвы становились редутами.
Рвали шрапнели Андреевский стяг
над цеппелинами сдутыми.

И на погостах горели кресты,
будто гортань после оргии.
Клювом скрещённым срывали клесты
с трупов солдатских “Георгии”.
       
Поп полковой отслужил свой молебен...
Ждали - Спаситель нам явится.
Но появился в сиреневом небе
Гришка - распутник и пьяница.
       
Месят пропеллеры стылую синь,
полнится небо бипланами.
Вам ли насиловать небо Руси?!
Что ж... Познакомим с таранами!
       
Кто же нас мёртвой петлёй обовьёт?!
Кто в лобовую, смертельную?!
Красной строкою строчил пулемёт,
метя в иконку нательную.
       
А в это время путём окружным,
брызжа мазутными шкварками,
с севера крался по нитям стальным
поезд с германскими марками.

Кто ж его бросил в российскую мглу,
будто Иудиным откупом?
В спину России вонзили иглу
подло подкопом и подкупом!

То ли российской разведки прокол...
То ль от японской пощёчины
вбить мы забыли осиновый кол
в тех, кто заполз в наши вотчины.
       
Скоро грядёт к нам семнадцатый год
с фронта толпой озверелою.
Скоро цвет нации в битве падёт,
смешан с листвою сопрелою.

Скоро на брата пойдёт в брани брат...
Как жжёт чело печать Каина!
Кровью заплатит Россия стократ
за лжепророчества тайные.

Скрестятся в яростной сече мечи,
в тайных подвалах точёные.
Красные флаги в тёмной ночи
выглядят, как стяги чёрные.
       
Всё это будет... Три года пройдёт:
блудом пропахнет монархия,
глиняный идол царизма падёт
и воцарится анархия.

Как же легко рыбку власти ловить
в мутной волне преступлений!
Как же был должен народ не любить
и ненавидеть вождь Ленин!

Комплекс отмщенья к добру не ведёт...
В мысли мы этой - не первые.
Мыслимо ль вздёрнуть весь русский народ
за брата родного на вервии?!

Скоро к террору иуд призовёт
он против бунта народного.
Бодливой корове Бог рог не даёт...
Как и потомства бесплодному.

Скоро покроются храмов врата
кровью распятых священников.
Время расставит всё на места.
Всех... И святых, и изменников.
 
И это пройдёт. А в то время страна
билась в смертельной агонии.
Немцы потом всё получат сполна,
как и получит Япония.

Русская доблесть не знает границ,
воинской славе предела нет.
Сколько в истории стёрто страниц,
сколь под марксизм переделано!

Снова даст нечисть миру обет
в мире жить, дружбе, согласии.
Но ведь пройдёт всего 27 лет,
и снова у них косоглазие.
       
Глазом одним на Европу косят,
глазом другим - всё на Азию.
Думают, все им огрехи скостят
за их больную фантазию.
       
Снова пойдут эшелоны в дыму
и полетят стаи “мессеров”.
Снова пожаром запахнет в дому
и тел человеческих месивом.
       
Вечно они в сад чужой ищут лаз,
вечно в истерике мечутся.
А ведь ударом прямым между глаз
их косоглазие лечится.

Вот и опять, пятью пять - двадцать пять,
погань косится на Косово!
Что ж... Косоглазие будем снимать,
по лбам стуча их кокосовым.

Выпучил бельмы на юг Гельмут Коль...
Карты со Шрёдером сверили.
Сколь о реванше-то думать вам? Сколь?
Что вы там “набундесверили”?!

Ах, как не нравится вам славянизм
мудростью, доблестью, совестью!
Что-то вампирио- ваш кретинизм
с сербской не вяжется повестью.

В Косово свой вдруг нашёл интерес
член “Кабинета орального”.
Верим, Балканы - не манна с небес...
Но и не карта игральная.

Что вы в Балканы вцепились, как клещ,
пошлый герой светской хроники?
Ваш “Томагавк” - ощутимая вещь...
Но середь сербов нет Моники.

Раньше не нравился вам коммунизм -
молодость мира с удавкою.
Нынче вы лаете на славянизм,
и крейсера “томагавкают”.

В сербское сердце ракеты летят.
Стонет Белград, стонет Косово.
Натовец, может, и сильный солдат...
Да ведь и мы - не из бросовых.
       
Залпом мы пили войны до дна,
шли мы под марши победные.
Как поднималась из пепла страна
вам не понять, духом бедные!

C хлоркой четырнадцатый пили год,
и сорок первый шёл “горькою”.
Мчался в атаки славянский народ,
харкая кровью и хлоркою.

Да, нас пытались с дороги убрать
саблями, пулями, газами.
Лезла к славянам поганая рать,
корчилась Русь метастазами.

Есть ещё гордость и доблесть, и честь,
что нас на жертвы подвигнули.
Нечисти в мире сегодня не счесть...
Оборотни спины выгнули.

Снова ударом по лбам и рогам
будем лечить косоглазие.
Мы вам и доски, и гвозди к гробам
можем прислать при оказии.


Москва
22-30 марта, 1999 г.