Жителям Луны. Попытка анализа Стихиры

Приветствую Вас, жители Луны!

Хочу подвести итоги дискуссии, неожиданно завязавшейся после недавней публикации* на «Кумиры Стихиры». В своем выступлении я попытался дать набросок творческой структуры этого сайта на сегодняшний день, набросок картины, сложившийся в моем представлении за пару лет блуждания по его страницам.

К моему удивлению, выпады в адрес Всероссийского литературного клуба, этого стихирного «иконостаса», как я для себя его называю, также и ироничные замечания в адрес авторской песни, остались практически незамеченными. Ну, про бардов можно предположить что, по крайней мере, половина их на «иконостасе», так что всё было принято «чохом». Впрочем, реакция читателей не так уж непонятна и в отношении всего этого, так называемого «клуба», в целом.

Авторы, постоянно засвеченные на первой странице, автоматически оказались над всеми остальными, что не может не вызывать раздражения. Если продолжить сравнение стихиры с баней, в которой все равны, то наши новые небожители, выглядят так, как будто бы надели на себя балетные пачки – прямо на голое тело, в знак своей избранности. И если поначалу мне и впрямь показалось немного обидно очутиться вне теплой компании, (таки вы правы – показалось) то, посмотрев на реакцию публики, я понял, что мне надо радоваться, а не горевать. И даже на минуту представив себя в их рядах, я содрогнулся.
       
Зато с каким жаром накинулись на меня читатели, за абзац посвященный наиболее распространенному на стихире типу авторов. Честно говоря, самым неожиданным образом, мимоходом оброненное замечание об одном из них**, вызвало незапланированную бурю протеста. Ну да, конечно, я неосторожно назвал его «типичным графоманом», однако, оскорбление ли это?

Несмотря на то, что немало копий сломано над этим словом, никто на моей памяти не пытался, всё-таки, четко определить обозначаемое понятие. Большинство воспринимает его как обычное ругательство. А ведь ругательством оно не является. Оно также не характеризует, вопреки словарю Ушакова, непременно бездарного автора. Ведь графоманией страдали многие, чья одаренность практически никем не оспаривается. Есть совершенно, к примеру, графоманские строки и даже целые сочинения и у Пушкина, и у Лермонтова. Более того, даже назвав автора бездарным, в действительности, нельзя оскорбить его. Это – просто констатация, быть может, небесспорного факта. Виноват ли бедняга, что он не одарён. Ничуть! Это не вина, а беда. Кстати, и одарённость не следует ставить кому-то в заслугу. Перечитайте мое определение понятия «графомании» и Вы увидите, что оно великолепно применимо к упомянутому в статье рядовому стихирянину.

Я сознательно не упоминаю его фамилию, и дальше в заметке постараюсь сохранить этот принцип в отношении других критикуемых авторов. А чтобы как-то их различать, буду применять инициалы, и прошу иметь ввиду, что возможные совпадения - не намерены.

Но в начале - небольшое отступление. Работая редактором, ещё в офлайне, изучая чужие стихи и перечитывая то, что сам писал когда-то, я обратил внимание на следующую закономерность: в процессе своего развития почти все авторы проходят одни и те же этапы становления.

Первая стадия становления – начальная. Так сказать, «личиночная». Первые попытки что-то срифмовать, уложить в какой-то ритм. Конечно, критиковать стихи на этой стадии бессмысленно. Ритмические конструкции таких текстов изредка бывают интересны, именно потому, что к ним приходят интуитивно, может быть, невольно опираясь на традицию народного (дольного) стиха, а иногда на ритмику обычной речи. Однако, почти всегда безошибочно можно отличить сознательные ритмические поиски от этих слабых попыток. Верный признак – отсутствие единой системы в изысках. Обычно эта стадия начинается в 15 лет и годам к 17 заканчивается. Большинство пишущих за год-два овладевают искусством силаботоники, что знаменует для них переход на новую ступень.

Вторая стадия. Я называю её для себя «графоманской». Если в «личиночной» стадии строки даются сочинителям с некоторым трудом, то здесь – картина другая. Стихи начинают литься, как из ведра. Раз оседлав какой-нибудь размер, автор никак не может остановиться. Произведения получаются длинные-длинные. Особенно хорошо в этот период пишутся лирические поэмы. Обычно, ближе к концу этапа, начинаются активные эксперименты с твердыми формами. Жесткая структура сонета с повторяющимися рифмами, как никакая другая, располагает к пустому сотрясению воздуха. Чаще всего, следуя за потоком неуправляемого текста, автор сочиняет нечто совершенно дикое.

Вот пример, из тройки лидеров, между прочим:

Автор И.Б.

Это было где и нигде,
То ли на далёкой звезде,
То ли там, где жил Амадей,
Утомляя скрипкой людей.

Без комментариев.

К тому же у авторов возникает ощущение, что слова приходят как бы сами, из некоего эфира. Это укрепляет и без того гипертрофированную уверенность в собственной непогрешимости. Некоторые хвастаются, что никогда не правят своих стихов. В действительности, наши подопечные слышат не божественную трансляцию, а в лучшем случае, слабый её отзвук. Эта взвесь, откуда приходят слова, еще называется культурным слоем. Она образована из всего того, что воспринимается опосредованно, без участия сознания. Чем меньше человек читает, тем меньше его способность распознать затертые временем участки. Впрочем, творческие удачи случаются и в это, трудное для поэта, время.
Продолжительность графоманского этапа сильно блуждает. Наконец, автор начинает замечать, что у приходящих строк существуют альтернативные варианты, из которых уже приходится выбирать. К этому моменту оседлавший Пегаса уже начинает кое-что понимать. Например, почему вот эти строки, в которых, аж два раза по три, повторяются одни и те же слова, кроме шуток, гениальны:

Наклоняли, наклоняли,
наклоняли самовар,
но оттуда выбивался
только пар, пар, пар.

Ещё наш всадник, возможно, понимает, почему строки, вроде таких:

«Люблю грозу, когда играя», «Как хорошо в начале мая», «В начале мая выйду в поле» и даже «Встревожен майскою грозою» – на самом деле скрытые цитаты из одного «малоизвестного автора».

Автор начинает смутно догадываться, что одни слова неявно, но вполне ощутимо, содержат в себе другие и это нельзя не учитывать. Например, выражение: "он поставил меня в вазу", неизбежно вызовет совсем нежелательную «позу». А уж про такие перлы, как «Звезда, моя звезда!», "о ты, моя звезда!», или «поцелуй меня везде – восемнадцать мне… уже» я и вовсе молчу. Однако, вместе с пониманием приходит и новая беда.

Третья стадия. Я бы назвал её «лебединая». На этом этапе, обыкновенно, автором овладевает чрезвычайная тяга к Прекрасному. В стихах появляются красивые иностранные цитаты или просто иностранные слова, вроде «сомелье», «анорексия», разные «рубины» и «смарагды». Авторы на этом этапе обожают использовать витиеватые сравнения, оригинальные, поражающие воображение, рифмы.
Скажем, упомянуть мимоходом Бакару, не как карточную игру, а место, где изготавливают хрусталь. При этом предполагается, что если читатель каких-то слов и не знает, то это его проблема. И тут даже трудно возразить, но ради чего эта демонстрация своей эрудиции, вот в чем вопрос.
Словом, как писал Северянин: «Весь я в чем-то норвежском! Весь я в чем-то испанском!»
Да, у Северянина это вышло здорово. Но удержу на эту красоту, в нашем случае, уже просто нет:

поэтесса Т.Н.

В зале зрительном, и за сценою,
И на сцене ты, драгоценная!
Ты в глазах моих отпечатана -
Приоткрытая, распочатая,
Ненасытная, ненаглядная,
О, любовь моя шоколадная!

Да, тут еще появляется такой тонкий налёт непристойности, без которого на стихире вообще никуда***. Ну да, это отдельный разговор.

Увлечение это, видимо, происходит оттуда же, откуда лубочные картины с закатами и лебедями, столь популярные у обывателей. Дешевизна этой цыганской «гламурности» мало смущает энтузиастов, тем более, что она «на ура» встречается публикой.
Кое-кто со временем понимает: наваливание красивых слов мало общего имеет с прекрасным. Они и становятся поэтами. Развитие, разумеется, не прекращается, но говорить уже следует именно о развитии поэта, а не автора стихотворных текстов.

Так это происходит в нормальной "несетевой" литературе. Скорость перехода от этапа к этапу отличается и сильно зависит от степени готовности знакомиться с творчеством классиков. Не то в сети. На стихире все эти процессы замедляются. У литератора зачастую просто исчезают стимулы роста. Ну зачем что-то менять, если и так страница ломится от читателей, тексты попадают в лидеры рейтинга, и так далее. Не важно, что человек пишет, если ему хватает времени и ловкости собрать свой круг общения. Тем паче, что администрация сайта, всеми силами поощряет подобных «любителей» – они источник дохода.

Общение – бич Интернета. Многие пишут мне, ну что Вы пристали, мы просто общаемся посредством стихов. Я называю их, про себя, «общальщики». Что тут сказать? Во-первых, я им не верю. Поэтическая речь имеет свойство затягивать. Сочинитель часто не ожидает, увидеть в своем тексте то, что в нем может появиться. Чудо, открытие – не просто трёп. Как тут не загордиться. Ведь тщеславие – одна из самых сильных человеческих страстей. Поэтому, даже если никаких амбиций поначалу нет, они со временем, появляются. Во-вторых, слово обладает магической силой, даже если неофиты этого не замечают или не признают. Сила эта далеко не всегда добрая, поэтому человек, пишущий «просто стишки» напоминает мне обезьяну на атомной станции. Учитывая выше сказанное, упомянутое литературное общение – не так уж безобидно. Люди не просто читают друг друга – они невольно сходятся в сообщества, внутри которых образуются ложные ценности и критерии. Это неизбежно случается, если они перестают обращать внимание на внешний мир. Трудно иначе объяснить, как в первые позиции рейтинга попадают строки откровенно слабые:

Поэтесса Н. П.

Память дни и поступки итожит,
календарь в голове шелестит.
Совесть мучает мыслью тревожной:
"Как ты мог с нею так поступить?"

***

Поэтесса Г. Б.

– О, привет, Волжанка, deja vu!
Снова заглянула ненадолго?
– Нет. В весне, пожалуй, поживу.
Пусть зима февралится на Волге.

***

Кстати, о рейтинге. Я дал себе труд проследить тройку лидеров в течение недели. И убедился в двух вещах:
а) в лидеры могут попасть вполне неплохие стихи,
б) и у слабых и у сильных произведений, попадающих в «тройку», есть общая черта: они обязательно должны быть безмятежны. При чем их безмятежность иногда граничит с идиотизмом. Если печаль, то непременно светлая, если непристойность, то легкая. Юмор – беззлобный, мысли – неглубокие. Понятно, что мрачность и занудство никому не милы, но уж больно эта просветленность фальшивая, оруэлловская, что ли.

Один раз, правда, рейтинг меня удивил:

автор Г.Б.

Напрочь теряется смысл… Каждый считает себя…
Трудно в начале зимы… Будет ли что-то потом?
Серые птицы вокруг полулетят, полуспят,
Рыбы ложатся на грунт, лошади в полупальто.

Конечно, эксперимент не чистый (автор этих строк, пребывает на «иконостасе»), но всё же. Какой опустошенностью веет от этих малопонятных строк! Хотя, позднее на авторской странице цитируемый текст я не нашел, (то ли он удален, то ли я плохо искал), но теперь имя Г.Б. для меня навсегда будет связано с «лошадью в полупальто». Вообще, автор-то неплохой…

Несколько слов о том, кто поэт, а кто – поэтесса. Ахматова или Цветаева? Я высказался об этом подробно****, хочу только обратить внимание, что сама постановка вопроса выдает разницу между «поэтом» и «поэтессой», в том смысле, что быть «поэтессой» как-то не престижно. Однако, среди тех, кто здесь заслуживает внимания, как поэт, женщин, определенно больше.

А теперь, дамы и господа, прошу убрать тухлые помидоры, которые вы приготовили, чтобы в меня швырять. Помните, что каждый, пущенный в меня помидор, добавит мне немного очков, как свидетельство вашего внимания. Ну, сами подумайте, как я буду нелепо выглядеть, если этот пост попадет в проклинаемую мной же тройку лидеров. Впрочем, это вряд ли. И всё же, лучше всего вам, пожалуй, разойтись по своим страницам и поругать меня от души в тесном кругу, как мудро поступил Чёртик из коробочки.
И ещё подумайте: затраты на подобные анонсы, в любом случае, не окупаются. Но дело даже не в баллах, которые можно было бы потратить на рекламу собственного творчества, а в том, что, обращаясь к вам, я подставляю свои нежные, чистые, беззащитные стихи под огонь недобросовестной критики. Вместо того, чтобы говорить неприятную правду, мне следовало бы, подобно некоторым, рассыпаться в комплиментах моим читателям, поместить очаровательную мордашку на моей странице, и вообще пытаться подстроиться под общий поток. И самое главное – помещать «милые» стихи. Ну зачем это мне?
Просто я хочу вам сказать, что вы на Луне, а существует еще и большой мир; и, как путешественник на острове людоедов, я говорю вам – человеческие жертвы и идолопоклонство – это не правильно, хотя и считается в вашем мире хорошим тоном*****.

Михаил Наумович Ромм

Примечания:

* Хорошие стихи 3. Апология Стихиры:
http://www.stihi.ru/2008/01/26/513
** Здесь о нём можно почитать подробнее. Тайна читателя: http://www.stihi.ru/2008/01/31/482
*** Об этом подробно в статьях:
Роза Норы или нора розы: http://www.stihi.ru/2006/12/02-89 и
Маленький сексуальный скандал или нефритовый член сп.:
http://www.stihi.ru/2006/11/11-245
**** Продолжая разговор о Цветаевой и Ахматовой:
http://www.stihi.ru/2008/01/28/2438
***** Если вы нуждаетесь в моем совете или мнении, вот адрес моей страницы «Страна советов»: http://stihi.ru/author.html?stranasov

******************************************************

PS Немного позитивных предложений по организации сайта:

Демократия это, конечно, плохо, но авторитарная власть во много раз хуже. Прежде всего, она неэффективна.

Повторю здесь кусок своего диалога, с уважаемым мной, Владиславом Сергеевым:

***
Дело в том, что объединение этих авторов (т.е. РЛК) именно продиктовано исключительностью позиции администратора. Оно не добровольное. Поскольку выбор: "будь с теми, кого я назову" или пропадай в безвестности - глубоко ложен. Если Вы заметили я упомянул, что удивлён тем, что в "Литературный клуб" попали и приличные авторы. Например, я очень уважаю Ковальджи и Иотковского, но и не только их.

Кумиры Стихиры

Дмитрий (Кравчук) поступил очень логично, когда стал создавать клуб методом "развертывания". Волею случая я оказался в курсе событий, поэтому рассказываю, как было.
Чтобы хоть как-то начать, он обратился к нескольким авторам, мнению которых он доверял. Эти авторы дали свои предложения в Клуб - так сформировался тот список, который Вы видите сейчас. Дальше члены Клуба (заметьте, ориентируясь на свой вкус!) будут предлагать следующих. И так далее (процедура детально расписана в правилах, гляньте). Так постепенно и сформируется некое сообщество, одновременно и достаточно широкое, и качественное, и очень разношерстное (ведь у людей разные вкусы!). И влияние "исключительной позиции администратора" будет практически сведено к нулю.
Думаю, Кравчуком был выбран оптимальный алгоритм.
Вы знаете, как можно было бы сделать лучше? Поделитесь, пожалуйста!

Владислав Сергеев

Ну вот, например, такая схема. Кравчук избирает нескольких авторов, и уже каждый из них формирует сообщество по первой схеме. На Главной странице помещается только общий список сообществ, а ссылки на членов на уровень ниже. Причём, на первом шаге очень важно, чтобы Кравчук (условно) выбирал не тех, кто ему нравится, а, по возможности, представителей разных направлений, которые пользуется авторитетом в своем кругу. Это немного сложнее на первом шаге, зато такая схема будет работать. Предложенный же вариант приведет к возникновению той же кучи, что и сейчас, только через какое-то время. Чтобы избежать этого, администрация будет всяческих сдерживать разрастание сообщества, вызывая всеобщее неудовольствие и раздражение в адрес уже отображаемых на ГС имен.

Альтернативным вариантом, было бы создание коллективных страниц, со своими администраторами, которые могут, как в живом журнале приглашать членов своих сообществ. Члены сообщества могут добавлять посты на странице сообщества. Администратор сообщества управляет включением новых членов и кассой. В отношении остального сайта сообщество выступает, как единичный автор. Но один зарегистрированный ник автора может участвовать только в одном сообществе. Но этот вариант, наверное, требует переработки движка сайта.

***

Теперь, подумав, я вижу, что есть и более простые способы организации "демократии" сайта, используя место, занимаемое сейчас списком РЛК.

Так например, простой возврат к публикации открытой статистики по авторским страницам мог бы дать очень многое. Читатели получили бы возможность самостоятельно составить себе мнение об авторах по этим критериям. Причем, нет необходимости публиковать статистику по всем, и учитывать ее в режиме реального времени. Достаточно рейтинга первой сотни, по итогам, скажем, недели. На главной помещается только ссылка на этот рейтинг.

Можно было бы создать и более сложные (взвешенные) рейтинги по открытой информации о странице:

Например публиковать сотню первых авторов по соотношению нескольких параметров. Представляется вполне показательным следующие:

Отношение общего количества читателей к общему числу опубликованных на странице автора произведений. Это взвешенный показатель читаемости автора.

Отношение количества написанных рецензий к числу полученных. Это показатель критической активности. Малое количество полученных рецензии и большое написанных, например, сразу выдают клонов.

Если использовать не публикуемую, но не секретную информацию, получится еще интереснее.

Очень интересно было бы проанализировать суммарное отношение "неизвестных читателей" автора к читателям "зарегистрированым". Этот показатель указывает, на "внешнюю" (в большом Интернете) известность автора.

Еще более любопытно получить соотношение общего числа читателей с количеством анонсов автора на главной.