Стихи 2005-2007 годов

Чужая жена

Говорит: "Я люблю тебя, чужая жена!
Давай, - говорит, - бросим всё и рванем, ну, например, в Киров!
Смотри, - говорит, - птицы поют, то да се, весна...
Уедем! будем снимать комнату или квартиру!"

Я отвечаю: "Это, конечно, замечательный вариант,
Но я, представляешь, вообще-то люблю своего мужа.
И потом, не забывай, - я, типа, в Москве продвигаю свой скудный талант.
Короче, мне твой Киров никаким боком, прости, не нужен!

Дуй-ка ты лучше туда один. Поверь, это будет разумней всего.
Чтобы там, наверху, когда будешь на последнем суде под следствием,
Тебе бы пришлось отвечать только за себя самого,
А не за чужую жену и её, извини, последствия!"

Колыбельная в лесу

Ты так устал. Не спишь. Теряешь вес.
Иди поспи. Ах да! Пока я помню:
Смотри — я сотворила тебе лес.
А в нём деревья выдирают корни.

Они бредут бесцельно, как и мы.
И машут ветками, приветствуя друг друга.
Они, как мы — от лета до зимы
Бездарно шествуют по замкнутому кругу.

Они, как я. Я тоже долго шла
По четвергам, не веря в воскресенья.
Их нужно сжечь! Немедленно! Дотла!
Пожар для них является спасеньем!

Но ты устал. Не в силах их поджечь,
Не видишь в зажигалке свыше дара.
Поспи пока... Я буду их стеречь...
Ты слишком слаб для громкого пожара.

Но птицы будут к небу улетать.
И там сгорать, не оставляя перьев.
Надеюсь, тебе сладко будет спать
В моём лесу шагающих деревьев.

Веркин сын

В подъезде грязном, под соседский крик
Произойдет зачатие. И сразу
Его отец исчезнет. Вот зараза.
И я забуду имя в тот же миг.

И девять месяцев – почти что триста дней –
Твердить себе я буду: «Меньше водки!
И не курить!»…Одежда все тесней.
И вот родился – с длинным подбородком.

Мой! Только мой! И к черту детский сад!
Я не отдам его! Но денег снова нету.
А он стихи слагает невпопад,
А я курю седьмую сигарету.

… За все экзамены «пятерки» получил.
Теперь – студент. С бутылкой и гитарой.
И, кажется, он тоже закурил.
И с кем-то спит. Она ему не пара!

Я не отдам его! И матом крою всех,
Кто вежливо звонит ему! Дебилы!
Эй, наверху! Прости мне этот грех,
Но я ведь для себя его растила!

Я – мать его! И этим я права!
Земную жизнь пройдя до половины,
Я с гордостью могу сказать слова:
"Смотрите все! Я вырастила сына"


На собственную смерть

За мной должны придти. Стою на крыше -
Моя Голгофа. Мой святой Парнас.
А вам внизу уже меня не слышно.
Пусть будет больше вас. И меньше нас.

Разжались пальцы. Побелели губы.
Крошилась сталь, и плавился бетон.
А где-то рядом заиграли трубы,
Под звук которых пал Иерихон.



Последнее

И вот когда ни один пасьянс не сошелся,
Когда все узелки сами собой развязались,
А волшебный орех кракатук так и не раскололся,
А друзья разошлись по домам, а враги разбежались,

И когда я почти что устала (синоним - "смирилась")
Вызывать то небо, то землю на поединок,
то пошла по проспекту, а после остановилась
Возле церкви, чтобы зашнуровать ботинок.



Воспоминания о Мариенгофе

Ты приходил в прокуренный кабак
и начинал курить, чтобы добавить
Побольше смрада в этот рай бродяг
И чтобы память о себе оставить.

И, поднимая ворот у пальто,
Дрожа от холода ль, от страха ли, от страсти,
Ты брал портвейн и пил его за то,
Что отдалился от советской власти.

Ты был циничен как вчерашний бог
Но, допивая пятую бутылку,
Шептал: "Я мог бы, мог бы, мог!
Но я не стал!" И боль рвалась в затылке.

А век серебряный уже тебя забыл,
Ведь все места забиты в этом веке.
И кто-то белокурый рядом пил
И говорил о черном человеке.



Волшебнику Изумрудного города

...Стоит передо мной - маленькая, упрямая, кулачонки сжаты, губешки обксаны. И помочь ей ничем не могу уже. А она меня глазенками сверлит, думает, что я - всемогущий дядька. Я не всемогущий, дурочка, я просто умело Город построил. И каждому по заслугам его очки с зелеными стеклышками раздал - всего делов-то. Я и рожу-то свою менять не умею - просто маски надеваю или чучело какое страшное на трон свой посажу, а сам за этим троном прячусь. Я тебе не могу помочь, солнышко с косичками. Ни тебе, ни себе, ни народу своему. Большая ты уже в чудеса верить. И башмачки эти на усталых ножках твоих - тоже, прости, совсем обычные. Мне тоже так же раньше казалось - топну ножкой, и всё по-моему станет. Домой, говоришь, хочешь? Вернуть тебя к маме и подружкам? Виновато развожу руками. Я кроме очков с зелеными стеклышками ничего не умею, пойми ты это, глупая.
- Не плачь, девочка, я сам из Канзаса.


***
Этот грех был совершен на белье зеленого цвета.
Никто не узнает. Постираем и белье, и душу.
С балкона не видно следов внизу, видно лето.
На этом балконе белье отожмем и посушим.

И вот теперь со свистом колышет ветер
Зеленое белье, что на веревке сохнет.
Увидящий это - да ослепнет!
Услышащий это - да оглохнет!



История до востребования

- Я тебя люблю. Я тебя действительно люблю
- Не верю
Покупает ему в подарок запонки, кидает в почтовый ящик открытки с сердечками.
- Тем более не верю.
Уходит в запой, не выносит из квартиры бутылок, сигаретой на запястье выжигает его имя.
- Абсолютно не верю.
Бросает пить и курить, устраивается на работу, становится бизнес - woman, нюхает табак из плоской металлической коробочки.
- Всё равно не верю.
Заводит себе добермана, начинает любить эту псину больше, чем его, не выносит этого, подсыпает крысиный яд собаке в сухой корм, ревет белугой, глядя, как сосед закапывает хвостатый труп.
- Пока не верю.
В беспамятстве бродит поздними вечерами по пустынным переходам метро, гладит стены, смотрит пустым взглядом.
- Еще не верю.
Режет вены, долго лежит в ванне, орет на соседку, вызвавшую скорую, плюется на санитаров, лежит в больнице, читает Туве Янссон, становится спокойнее.
- Почти верю.
Собирает вещи, покупает билет, уезжает в родной город.
- Теперь - верю.


***
-Врача! Врача!
Ровно без двадцати одиннадцать вечера ее зеркальный лабринт рухнул.
Осколки водопадом - на голову.
Обработать раны... Да надо ли...
Искорки заметались в темных коридорах
замка, стоящего на горе. Значит - горе.
- Врача! Врача!
В полночь вызываемый из зеркала так и не появился.
Возможно - был занят. Но, вернее всего, - спился.
Пальцы - ледышки. Этим летом в королевстве - зима.
хочешь - пой его песни, хочешь - повесься. Но не сходи с ума.
- Врача! Врача!
Умалишенных в нашем королевстве не любят , разве
это ошибка? Приходи поглазеть на мои казни.
Я не забыла. Просто мне холодно, если
Хочешь согреть - просто жди и пой его песни.
- Палача! Палача!
Постепенно становится страшно и тихо,
Но по русскому полю бродит двухглазое лихо.
Где-то плачут русалки - по Андерсену скучают.
Хочешь, я расскажу тебе о том, как он умер за чашкой горячего чая.
Ты будешь слушать и изредка кашлять простуженно.
Суженый-ряженый, приходи ко мне ужинать!



Ведьма

Заманивала мальчика в пряничный домик.
Притворялась доброй белочкой -
сгрызла все фисташки в его квартире.
Разбавляла водку клубничным сиропом.
Говорила "солнышко", говорила "надолго".
Целовала в губы, а чаще - в шею.
Танцевала ночью под его балконом.
Иногда хищно смотрела на молодое тело,
Думала - жаркое сделать или так зажарить.
Гладила по голове, рассказывала сказки.
Шептала "поверь в меня, сделай меня чище".
Смеялась: "Я лучше знаю, глупый, я старше".
Точила ножи, - врала, что бандитов боится.

а когда мальчик просек, в чем тут дело,
Заплакала, обнажив длинные острые зубы:
"Не уходи, не бросай меня, видишь, - я, правда..."
"Не беспокойся, я останусь", - сказал мальчик,
собирая вещи в большую сумку.


Считалочка

Трам-парарам! Трам-пам-пам!
Я хожу по головам!
Раз-два-три-четыре-пять!
По телам хожу гулять!
Девять-восемь-сорок-раз!
Я плевать хочу на вас!
Двадцать девять-тридцать три!
Я стреляю! Стой! Замри!
Семь-четыре-сорок два!
Покатилась голова...


Сломанное, но не сломленное

Ибо здесь и чувствуешь гораздо острее,
И летать умеешь на самом деле, а не понарошку,
Ибо здесь и взрослеешь страшнее и явно быстрее,
И считаешь копейки, гадая, хватит ли на картошку.

Ибо спирт здесь имеет меньше градусов, чем вода,
Потому непьющие чаще, чем алкаши умирают,
Ибо здесь сам с собою учишься играть в "города",
Потому что больше с тобою никто уже не сыграет.

Ибо здесь в стихах ломаешь ритм, пока тебе ломают хребет,
Ибо здесь на открытых дверях всегда висит надпись "Закрыто!"
Ибо здесь решение уравнения всегда имеет двойной ответ.
Вот поэтому здесь Я - не последняя буква местного алфавита.



Аукцион

Я скидок не боюсь.
И распродаж я не боюсь.
Смотрите - я распродаюсь!
Я раз-продаюсь...
Я два-продаюсь...

***
Подпиши мне на память, что ли, хоть сборник стихов,
Чтобы я могла хвастаться: "Он обо мне писал!"
Чтобы я друзьям показывала этот сборник - видите, мол, каков!
Чтобы у меня не было стимула снова рвануть на вокзал...

Подпиши мне свой сборник, поэтический профессинал,
Мне, ничего не добившейся, но с детства мечтавшей о славе,
Чтобы я могла плакать: "Он обо мне дышал!",
Чтобы я кричала о твоем таланте на самой высокой октаве.

Подпиши, чтобы я перечитывала, летом в зимнее прячась пальто,
Если не через месяц, то значит, гораздо позже:
"Спасибо за поддержку, дорогая Не-Помню-Кто!
Успехов тебе! Твой кумир. (Телефон всё тот же)".



***
Если ты живешь, как собака, то еще не факт, что ты сука.
Главное - всегда найти силы на то, чтоб провыть в небо молитву.
...Неужели мама девять месяцев ждала мои руки,
Для того, чтобы я их сейчас - бритвой?....


Электричка в 21.35

Устав из рюмки жизнь свою черпать,
Устав от мата и чужого смеха,
Он сел на ту, что в девять тридцать пять
И к полночи в Нахабино приехал.

Гулял и слушал пение котов
И видел, как они взлетают с крыши,
И как переплелись углы домов...
Болел живот и то, что слева, выше...

Он понимал, что завтра будет день,
Возможно, дождь, а может, просто лето.
И если солнце - значит будет тень,
А если ночь, то значит, нету света.

Хотя и фонари давали свет.
Но он напоминал песчинки пудры.
Ему казалось - близится ответ.
Но это просто приближалось утро...



Эпоха

...И русский след языческих морфем
Вы ищете теперь в испанских стансах.
А я пью водку, объясняя это тем,
Что у меня период Ренессанса.



***
Сократи мою истерику до крика.
И смешай мои слезы с алкоголем.
Пусть они растворятся в стакане.
А потом эту смесь выпей залпом.

Не закусывай. Имей ко мне уважение.

***
Слишком много оборванных строчек.
Я могла бы уехать домой.
Там прощают вернувшихся дочек.
Это Дом... И, наверное, мой.

Слишком много убийств и объятий.
Я устала униженно петь.
Слишком много причин и понятий,
По которым здесь сложно взлететь.

Я могла бы уехать отсюда.
На Парнас очень трудно залезть.
Слишком много разбитой посуды.
Бью на счастье. И нечего есть.

Возвращусь в дом, который не рухнет.
Там, где лето, уют и покой.
Там, где скажут: "Твой ужин на кухне,
Только руки от крови помой".


***
Моя мама не мыла раму.
Моя мама мыла бутылки,
Чтобы сдать их в прием стеклотары.
Моя мама мыла их чисто.
И любила Ференца Листа.
И поэтому слушала Баха.
Моя мама была из глубинки.
Моя мама мне сшила рубаху.
Я надену ее на поминки.


***
Расскажите, как он подыхал,
Что он говорил и что он видел.
Он меня, конечно, ненавидел?
Или в равнодушие играл?

Как он фотографии сжигал,
Глядя в расплавлявшиеся лица.
И хотел напиться и забыться,
Много пил, но мало забывал.

Как хрипел, надрывно завывал,
Много пел, но песен было мало...
...Расскажите, как он подыхал,
Чтобы мне в могиле легче стало...





Брудершафтное

Я с кем-то пью. Чего-то жду.
Кому-то говорю упрямо:
"Я всё смогу! Я всё пройду!"
...А по ночам мне снится мама.

Но это - ночью. Днем я пью.
Нам с ангелами не брататься.
Кто хочет - подходи! Налью!
Мне всё равно, с кем нажираться!

Шагает кто-то, в стельку пьян.
Эй, как тебя? Валерик? Толик?
Садись сюда. Бери стакан.
Да не трясись ты, алкоголик!

Давай за нас! На брудершафт!
Чтоб был предлог поцеловаться!
Смотри - какой вокруг ландшафт!
Но им недолго любоваться-

Не знаю, сколько мне осталось дней.
А где-то ждут уже носилки...
Но ты не плачь, дружок. Ты пей.
Я утром вынесу бутылки.


Ночь перед Рождеством на хуторе близ Диканьки
ГОРОДУ N ПОСВЯЩАЕТСЯ


Пили водку да драли глотку.
И гадали да ведьм ругали.
Не молились, но в храм сходились.
Под лампадой не видно Ада.

Снова пили да жинок били.
Знать, так надо. Горит лампада.
И глумились. А детям снилось,
Что на хутор спустилось утро,
И от этого каждый стал мудрым...

Но в Диканьке народ упертый.
Мрак царит здесь - холодный,ночной...
... А Вакула все ищет черта
И не знает, что черт за спиной...


***
Без камня за пазухой, с пустыми карманами,
Иду к тебе, Господи. Но не за манною.
Прими меня, Господи - простую и пылкую.
Прими меня словно пустую бутылку.

Бутылки бывают разбитые, грязные.
Бутылки зеленые, белые - разные.
Не надо мне манны, не надо мне кары.
Прими меня, Господи! Я - стеклотара!

Во мне нет ни пепси, ни пива, ни водки.
Прими меня, Боже. На переработку.


***
Это похоже, прежде всего, на водку.
Вроде как хлещешь ее давно, а пьянеешь поздно.
Это что-то внезапное типа дыры на колготках.
Или как перед прыжком с балкона осознаешь, что сегодня звездно.

Похожее чувство тебя настигает в музее,
Когда, не обращая внимания на внутреннюю перепалку,
Ты стоишь, как столб и долго тупо глазеешь
на неандертальскую дубинку или палку-копалку.

Нет, не влюбленность, а нечто гораздо хуже.
Это не связано ни с охами-ахами и не с бритвой.
Это также не связано с тем, кому греешь ужин.
но напоминает дрожь, когда в храме читаешь молитву.

Это есть то, что испытываю я к тебе.
Дальше не будет банальных словечек типа "ада" и "яда".
И только для рифмы приходится рифмовать со словом "судьбе".
Но вообще-то - не надо этого мне. Этого - точно не надо.


* * *
Ты проснешься в холодной квартире.
Бросишь взгляд в предрассветную мглу.
Пол не мыт две недели в сортире.
И котенок накакал в углу.

Включишь чайник. И, шаркая тапком,
Поплетешься к немытой плите.
Под балконом залают собаки.
Скрипнет жилка в разбитой тахте.

На столе зашуршала салфетка.
И забулькал в заварнике чай.
...Вот теперь твоя музыка, детка.
Вдохновенье ОТСЮДА черпай.

Знай, где мясо купить подешевше.
Это Знание выше других.
А свой ветер считай отшумевшим.
И считай, что дописан твой стих.

Хэппи-энд. Затушив сигарету,
Даже чаю прошепчешь: "Остынь..."
Глядя в пол с пожелтевшим паркетом,
Ты мучительно шепчешь: "Аминь".


***
Всё не так. Изнутри что-то гложет.
Как будто в районе сердца что-то гниет.
Надо почистить к ужину рыбу. Это поможет
Успокоиться. Скоро лучший на свете мужчина с работы придет.

Беру в руку нож. Мысли о смерти.
Нет, всё не так трагично. Умирать пока что не нужно.
Просто сами, если хотите, на досуге проверьте,
О чем вы думаете, держа в руках холодное оружие.

Танцую с ножом в руке. Виноваты нервы.
Дошла до ручки. Сумасшедшая. Дура.
Но я так устала, что он называет стервой.
Да разве бывают стервы с моей-то фигурой?!

Злобно втыкаю нож в стену. Вытаскиваю снова.
Да! Я совсем больная! Так мне и надо!
Но он же не слушает из того, что я говорю ни слова.
И не обращает внимания на мою новую губную помаду.

Шаги в подъезде. Сейчас войдет самый лучший мужчина.
И спросит: "Что это ты прыгаешь с ножом в руке?!"
Возможно, я еще успею придумать причину,
До того, как ключ повернется в замке.


***
Поверь в меня. Открой мне дверь.
Закрой на ключ. Замок проверь.
Замку поверь, как верит дверь.
Открой меня. Меня проверь.

И никогда не забывай.
Почаще в рюмку наливай.
Не забывай. не разбивай.
Но наливай. не запивай.

Запой скорей про май, запой.
Запой скорей про мой запой.
А всё, что знал - закрой и скрой.
Допей за нас. Про нас допой.



ОТТЕПЕЛЬ

Тепло. И тянет на Арбат.
Но вызывают в деканат.
Они там жребий бросят.
...Плюс восемь.

Тут мало мест. Наперечет.
А мне пора сдавать зачет.
Они грехи все взвесят.
...Плюс десять.

Срок пересдачи мой истек.
В висках стучит не кровь, но ток.
Остаться! Не сдаваться!
...Плюс двадцать.

И неужель теперь - назад?!
Уже готов пинок под зад.
Я полечу как птица.
...Плюс тридцать.

Им, в деканате, всё равно.
Я пью сливовое вино
В тиши аудиторий.
...Крематорий.


***
Когда на Малой Бронной тает снег,
Я начинаю верить, что повешусь.
Я на Земле - всего лишь Человек,
И даже этим мартом не утешусь.

Ты помнишь, - год назад почти такой же март,
Совсем другая я и вкус другого пива...
...Ты движешься вперед, а я иду назад.
Я - ВСПОМИНАЮ всё, ты - ПОМНИШЬ без надрыва.

Я в этот прошлый март ныряю с головой.
Я архаична, что ж... А ты - почти новатор.
И ты уже ушел, оставив за собой
Весну, тоску, любовь и длинный эскалатор.



Подоткосное
К черту все! Дайте мне адреналин!
Вкалывайте мне его бочками!
Если уже получилось следствие, то я не выявляю причин!
Ставлю многоточие! Пренебрегаю точками!

Скажите мне: "Дрянь! Ты сошла с ума!"
Плюньте в меня! Я теперь буду очень рада!
Я сама начала свой гамбит и доиграю его сама!
Буду вести себя как хочу, а не так, как кому-то надо!

К черту всех! Я лечу под откос!
Смейтесь надо мною, девочки и мальчики!
Я качусь только вниз, мне уже не до ваших звезд!
...Под откосом - желтые одуванчики...