Служили два товарища

ВНИМАНИЕ! ВХОД ДАМАМ СТРОГО НЕ РЕКОМЕНДУЕТСЯ!


(НЕСКОНЧАЕМАЯ ПОЭМА
ПРО РОССИЙСКУЮ АРМИЮ)


Мы с товарищем вдвоем
очень весело живем!
Мы с ним кхе! полу… живьем
службу в Армии несём!
Он несет и я несу,
с недержаньем, но не… су…
Он глухой, слепой, тупой,
поврежденный головой,
криворукий и хромой –
значит - годный к строевой!
Мой же случай потрудней:
он тупой, а я тупей,
близорукей и бледней!
В общем, я еще годней!
       
Служба в армии у нас
первый сорт, улет, атас…
Мы как встанем на плацу -
как один лицом к лицу!
Встать, конечно, вместе всем
удается не совсем.
Кто-то не нашел протеза,
кто-то после энуреза
не оправился вполне,
кто-то все еще во сне
бродит от сомнамбулизма
словно признак коммунизма.
Да хромым и плоскостопым
надо время, чтоб дотопать…
Кто могли ходить и сами
на гражданке с костылями -
кто не полный инвалид -
тех, понятно, довели.
Они стойкие вполне,
прислоненные к стене!
Кто-то сам уже дошел
и ему нехорошо!
Кто-то встал и стал шататься
от потери ориентации.
Кто от слабости упал,
кто в штанину не попал,
кто-то память всю утратил
при попытке встать с кровати,
либо с койки: дело гибло –
чуть привстал и все отшибло.
А кого-то занесло,
а кого-то пронесло.
Кто-то сидя в туалете,
позабыл про все на свете…
       
Я кричу: привет, Андрюха!
Он не слышит левым ухом
и не видит правым глазом
и молчит в ответ, зараза!
Правым ухом он-то слышит,
но в момент, когда не дышит.
У него в момент дыханья
в горле вроде клокотанья,
ну, воще, как у орла
клёкот страшный из горла!
А в груди, его хрипит,
хоронический бронхит.
И вообще ему от вдоха
иногда бывает плохо.
Чтоб он видел-слышал разом
командира, да с приказом…
не получится никак -
он пытался так и сяк…
Начинает - сам не свой –
только дергать головой.
Голова потом от тика
развернется как-то дико.
       
Старшина, отец родной,
тоже, кажется, больной.
Но немножечко иначе –
глянет он на нас и плачет,
иногда рыдает прямо,
вспоминая нашу маму.
Помогал ему Андрей
всех припомнить матерей.
Да оно же и понятно –
он отец же всем солдатам!
У него солидный опыт,
и еще не весь он пропит.
Он научит первогодку
как достать в пустыне водку,
как разбавить водкой спирт,
похмелиться пивом «Пит»,
как тайком через посты
самогонку пронести.
Когда трезвый, он все знает,
но он трезвым не бывает.
Он недавно вот напился
и пропал, как испарился.
       
Есть у нас сержант Петров.
Ну практически здоров!
Зренье, слух, ну все в порядке,
и ему порой несладко.
Ведь его не взяли в профи,
потому что он дистрофик.
Мы когда в поход идем,
на плечах его несем,
закрепив его за дуло,
чтобы ветерком не сдуло.
А противник глядь-поглядь –
может запаниковать.
Он, противник, хоть условный,
но всегда морально сломлен
видом нашего сержанта –
двухголового мутанта.
Когда смотришь издаля,
это ужас, буду тля…
       
Лейтенант у нас пацан,
но и то не до конца.
Пол себе он поменял и...
в тот же миг его призвали.
Вот те на! Бери, служи на!
Докажи, что стал мужчина!
Олигарх, его папаша,
дал приказ, чтобы Аркаша
в энтой армии служил(а)
без проблем, чтоб я так жил!
Век, грит, не видать свободы –
сделайте мне из урода
человека за два года!
Чтобы в званье офицера
начал службу он на первый,
чтобы, значит, на второй
был заслуженный герой,
чтоб на дембель, мать, забрала
мне отсюда генерала!
Он – Аркадий (я) – кто здесь?
как бы половая смесь.
Строя глазки, по привычке,
заплетая две косички,
намекает нам, что есть
у него какай-то честь.
Но и мужество его
так пришито – огого!
Мы же предлагали вместе
разобраться в его чести.
Он сказал, что офицер
должен всем давать пример!
Но не дал, а если б дал,
мог бы быть воще скандал.
       
Прибыл к нам недавно прапор -
сразу стал нам всем как папа.
Остро чувствует обман,
он как бывший наркоман.
Может не совсем и бывший,
так как едет вместе с крышей.
Но он бдит! И после дозы
видит скрытые угрозы…
От него не жди прощенья
при очистке помещенья!
Он как видеть начинает,
то до смерти загоняет.
Лишь как зыркнет по углам,
заорет: «Кончай бедлам!
Ить вас, сукиных детей!
Выгнать к черту всех чертей,
к стенам кнопкой прикрепленных,
и особенно зеленых!
Выгнать ведьму и макаку,
не вступая с ними в драку!
Но приказ: пока не трогать
в туалете носорога,
и там три богатыря –
пусть сидят до ноября!
А ****ей кончай скрывать ё,
у себя, ё, под кровать, ё .
А вот ту, мою наяду,
выгонять пока не надо.
Пусть она пока проспится
и сама, блин, испарится!
А однажды как пристанет:
 «Ты, мол, ино…планетянин?!
Отвечай с какой планеты?!
Не мерцай тут красным светом…»
Иногда его припрет
и он глотку так дерет:
«Черти! Сволочи! Подлюки!»
Для него мы эти... глюки!

Было тут у нас ученье -
и теперь мы на леченьи.
мы как танки, а пехота
била в нас из пулемета:
"ту-ту-ту!" и "та-та-та!" -
горло драла из куста...
пулеметы им не дали,
их тут местным распродали.
Танков тоже нет давно,
взяли их снимать в кино
про гражданскую войну...
Я был танк - я как стрельну!
А Андрюха бах! гранатой,
а теперь он виноватый...
А кто знает как запал
ну, в гранату-ту попал.
И граната та как жахнет,
а Андрюха сам как ахнет...
Так шарахнуло его!
Да контузия всего...
Рядом вот лежит на койке -
стал такой какой-то бойкий:
всех в палате достаёт
всё смеётся и поёт...
Врач сказал, что как Козловский,
а язык, кажись, японский.


А потом на том ученье
было тоже приключенье...
там шли мы, потом из леса
дымовая шла завеса.
Из завесы генерал
с выраженьями орал.
Оказалось генерала
банда местная украла...
И просила за него
миллион кусков всего.
Генерал-то их, а наши
как взялись его шарашить...
А потом мы на восток
совершили марш-бросок.
Со штыком наперевес
весь отряд рванулся в лес.
Резво бегать – кто скорее –
заставляет диарея!
Это минус – плюс другой:
что противник ни ногой
в лес ступить тот не посмеет,
если зрение имеет
или обладает нюхом...
Не залечь ему на брюхо!
Эффективно перекрыты
зоны лучше химзащиты.
Способ на вооруженье
приняло подразделенье...


(продолжение следует)