Твоё четырнадцатое завтра

       Чем я занимаюсь последнее время в такой культовой программе как ворд? Это, конечно, не касается периода расцвета такого жанра в моей серой жиже мозгов, как письмо. О, этот жанр предвосхитил и перевосхитил все мои возможности относительно него. Этот период закончился так же незаметно, как и начался, но я точно помню, что я бросила бухать и сидеть за компьютером вообще, когда год назад села на диету. Сам знаешь, не пишется ничего, когда отношения с зелёным змием не на уровне. Но в этих письмах я выдала столько своих взглядов на жизнь и душевных перемещений, которые странным таким образом протекали во мне и просились на бумагу в течение всего лишь одного года, но какого-то такого мозгового, хронически-духовного года. Года становления своего миросознания, года довыращивания своего «Я», придания ему дополнительных возможностей. Я ради интереса подсчитала, что этот непризнанный роман каждого дня моей жизни, усердно написываемый мной для поглощения твоей скуки и одиночества, раза в полтора будет уступать моему диплому в альма-матер на последнем курсе. Но последнее время, когда я перестала очаровывать тебя письмами с разбором и детальным анализом вечных проблем до седьмого колена и подробных описаний того, как мы с компьютером отметили его очередной день рождения, я совсем ничего не пишу, я опять стала уделять внимание телесному, а , точнее, увеличению этого телесного…И снова села на диету и начала намазываться всякой дрянью от Ива Роше, воняющей всеми мне известными из школьного курса химии одноатомными и многоатомными спиртами, которой, как утверждает каталог, можно за 2 недели сделать из себя своё подобие, но только лет 5 назад. Верится слабо, но я всё же делаю это. То есть мажусь…Какого хрена мне здесь нужен был пролог, не знаю…
Кажется, пару сотен букв назад я задала себе вполне не риторический вопрос: А что же я делала в ворде ну хотя бы последние полгода?
Открываю реестр документов, за последние полгода значатся всего 2 новых документа, один носит название «****ые дни рождения», второй «Воспоминания неудавшегося самоубийцы», открываю эти документы, поочередно. В первом я явно вела подсчёт денег, сданных на дни рождения нашей столицы Туркменистана, включая юбилеи дворников, уборщиц и дни независимости крыс, живущих в красном зале. Внизу следовала скорбная мораль, то что мне сдали тысячи на 2 меньше, чем я когда-либо сдавала. Второй текстовый документ уже с эпиграфа начинает ужасать своей глубиной проникновения в пьяно-обозлённый мозг «Не посвящается всем тем, кто не знает, что такое до 17 лет жить в одной комнате с бабушкой». Я нашу квартиру называю «Коммуналкой для гения». Только гениальный человек мог бы в ней жить, потому что только гениальный мозг способен изобрести теорию, как позавтракать на кухне в 6 кв.метров, где два холодильника, стиральная машина, плита и бабушка. Я похудела за месяц на 7 кг, но мой анфас по-прежнему входит на эту кухню исключительно в профиль. И никак иначе.
Ты говоришь: «Подальше от всех!». Согласна. Только каждый день из Подмосковья в Туркмению не наездишься. На «Малибу» денег не хватит.
Так, кто-то кажется обещал, что только попробует, а не выльет в свой котёночьи-маленький от диет желудок бутылку в 0,75 литра за один вечер…Да, прав ты был, стоит только начать.
Сегодня. Сегодня – это не вчера, помни это моя Муза, сегодня обязательно лучше, чем вчера, даже если ты постарел на целых 24 часа. Так вот, сегодняшнее утро началось, как всегда, с методичного сползания моего бренного тела по лестнице с чердака, тела, находящегося в непрерывном уменьшении своей сути. Но до этого меня пронзила мысль! Да, вот, мне хочется писать, а всего лишь будто утром кто-то шепнул мне спросонья: «Оно настанет, но будет далеко не первым»…
Что?
Напротив сидит толстый кот с большим красным сердцем в лапах, а тебя, по-прежнему нет, здесь и сейчас, но что-то во мне пошатнулось…В серой жиже черепной коробки, такой же серой, как моя холодная стальная кровать-тарантайка-чердак, и вся моя жизнь, собственно.
Где я, кто я?
Если опять морская капуста на завтрак в соусе Бешамель, значит, я человек, приветствующий диету как образ жизни, ах да, это ж я! Ртуть, ёлки-палки!
Думаю по-ртутски верно, но не понимаю, что это за мысли бродят у меня в голове и почему. Где ты? Ах да, тебя же ещё нет.
Сижу час в сети, и начинаю названивать Семёновой, ибо мы сегодня должны совершить крестовый поход в Икею и Ашан, в которые три дня на оленях и ещё два на собаках или проще говоря, «сто вёрст до небес, и всё через лес», ну или просто на долгопердящем, зато бесплатном автобусе до деревни «Мамыри». Я влетаю в метро с полными ненависти мыслями, «ну вот, опять все оголодали, жрать опять прутся на рынок в 10 утра или лезут изо всех щелей, не взойдёшь…» как дед говорил…Уверенной походкой двигаюсь в джинсах, которые после потери мною 7 кг опять на меня налезли, собирая грязь с земли своими нереальными клёшами, продравшимися до ниток. Но мне нравится такое положение дел! Терпеть не могу брюки, это не то совсем…Это не мои офигенные клешёные джинсы, покрывающие 41 размер ноги и которые месяц назад даже близко сходиться на мне не желали. Я молодец, у меня офигенная сила воли. Но только вот тебя со мной нет.
«И я срываю все пробки, я взрываю штакет,
И через час забываю, что тебя со мной нет…»
Я даже если убью себя об высоту моего 8 этажа без лифта, я всё равно тебя не забуду. Странное чувство, что думать о тебе у меня в крови, и такое ощущение, что это всю жизнь у меня было так, хотя прекрасно знаю, что вся та жизнь, которая мне кажется, что она всегда такой была, длится всего 3 года. Но это неважно. Ты для меня это вроде как воздух. И это не обсуждается. Это как аксиома. Я не верю, что есть ещё какое-то состояние кроме сна и яви. А в них ты всегда присутствуешь. Все вещи несут твою тень, связаны с тобой, в моём миросознании…ты просто психологически созданная моим серым веществом первопричина…
Так вот, в Икее я покупаю очередной светильник, обусловленный моей «болезнью тяги к светодиодам или софитам», наклейки для ныне уже существующих у меня дома, мы выкуриваем с Семёновой по 4 сигарете и двигаемся в Ашан, вот там-то и начинаются настоящие приключения. Икея курит взатяжку, да даже она никогда и не курила…
Если мне кто-нибудь задаст вопрос: «Как вы думаете, где люди находятся в выходные?»
Я точно знаю теперь, что я не думая отвечу на него.
«В Ашане»…
Стоп!
Что стоп, что стоп-то? Я не обещала, что оставлю Малибу до 8 марта, у меня даже мысли не было!
«А ты будешь мне делать массаж всего тела, ведь я худею, и не хочу, чтоб кожа провисала…?»
«Да, особенно массаж задницы, веником!»
Мне показалось, или я вот именно тебя люблю уже столько времени, а?
Я, конечно, тоже так люблю над тобой издеваться, когда ты ждёшь от меня сокровенного, а вместо того, чтобы рассказать, как я надеваю чулочки и красивое нижнее бельё, я тебе рассказываю, как меня домкратом поднимают на работу, я нацепляю толстовку и джинсы, и ботинки 41 размера, и хлебнув сырых перепелиных яиц и зелёного чая, направляюсь в столицу Туркменистана.
Нет, сегодня не день, когда я сшиваю сотни страниц с описанием кассовых операций или перекладываю туда-сюда бумажки, от которых летит пыль, вызывающая у меня чих.
Сегодня особенный день. И я чувствую остро, каждую минуту, несуществование того счастья, которое мне так хочется, чтобы существовало…
Проза. Мы с Семёновой берём огромную тележку и внедряемся вглубь мега-магазина. Меня преследует навязчивая идея найти Малибу, а Семенову преследует список, и чувство долга за 2 сестёр, маму и двух 2 и 4 месячных детей соответственно каждой из сестёр. Мимо проносятся целые караваны тарантасок, заваленные жрачкой, или детьми, я в основном стою с нашей тарантайкой, а Семенова ходит и собирает снедь, числящуюся по списку. Стою и испытываю тихую и безмятежную радость по поводу того, что я месяц на диете. Мы едем-идём дальше, я беру себе вожделенную бутыль Малибу и 3 творожка Активия. И думаю о том, что если бы ты был здесь, ты бы разбил сразу эту великолепную бутыль в подарочной упаковке. Потому что тебе посрать, элитный алкоголь или не элитный, ты его не переносишь. Явно, в твоём отсутствии есть плюс, хоть и маленький.
Я , несомненно, всё бы отдала, чтобы ты уже был здесь, ведь эти плюсы ничего не значат по сравнению с возможностью быть с тобой. Ради тебя я готова на всё. Но только не на то, что ты от меня хочешь больше двух лет. Но там посмотрим…
Если честно, я не знаю, о простом дне из своей жизни я рассказываю или пытаюсь охватить этой повестью глобальный смысл…но ты поймёшь, ведь ты как никто другой знаешь как я пишу и почему, по каким законам, ты единственный читал всё то, что никто никогда не прочитает. Странная черта любого писаки, если пишешь определённо кому-то, испытываешь совсем иное чувство. Мания посвящений. Даже если это прочитают все остальные… всё равно, я это для него писала…хоть и написано для прочтения всем, но написано для него. Пойди пойми тонкую натуру творческой личности. Которую последнее время всё больше съедает работа. Как сказал главный персонаж моего недописанного романа: «Вы творческие люди, вы не такие, как все, и это главное, а работу надо выбирать себе такую, чтобы только она давала средства для выживания, больше в ней смысла никакого нет. Чтобы жить за счёт этой работы и заниматься творчеством. Видеть в этом смысл жизни, и ни в чём ином». Я, вопреки идее романа, всё-таки влюбилась…и было это очень давно. Я вчера задумалась и мне стало стыдно. Я ведь совсем не говорю три простых слова, я забыла, когда их говорила последний раз…
Мне совершенно не нравится наступивший год. Навалилась куча проблем, и я знала, что так и будет, что вот, сегодня желают нам удачи и счастья в новом году, а на самом-то деле после 10-дневного отдыха начнётся геморрой. Я вообще не люблю праздники, они похожи на дьявола, мы их ненавидим, но поддаёмся. И потом сложно вернуться в прежнее состояние. Любая радость, любое отступление от бренно-рабочих дней опьяняет и делает слабее. Я давно это поняла. Поэтому не даю себе расслабляться, делать в жизни хоть что-то ради удовольствия. Вечером поцелуй, а утром опять на работу, а вдруг я не смогу уже сосредоточиться настолько, насколько нужно? Прости, но чтобы адекватно выжить, мы давно вынуждены разучиваться любить и уметь жить без любви. Иначе мы не сможем продуктивно работать пять дней в неделю и не сможем бестрепетно и спокойно задерживаться на работе ради блага социалистического общества. Идеи которого абсурдны, но мечты о котором бессмертны. Мне ни к чему добавлять лёд в Малибу.
Я так решила.
Кроме тебя, мои шутки никому не приносят столько смеха. А чувство юмора у меня обострённое эти самые последние года три. Я всегда это чувство считала чем-то прекрасным и влюблялась до смерти в тех, кто им обладал в совершенстве. Я думаю, что оно жизнеутверждает и что у людей, им обладающих, мозг работает совершенно в ином качестве, с большим числом процентов, приходящихся на высшую нервную деятельность.
Но также и никому больше таким родным и до боли желанным твой смех не является.
И пойми, это глупо, ревновать к англичанину, который знает по-русски только 3 фразы и живёт в Оксфорде. Это было бы не так глупо, если бы ты мне не доказывал яростно то, что ты не ревнивый. Жаль, но щекоткой проверить это не могу…
Сырая, промозгло-оранжево-фонарная осень 2005-го, ныне и присного года. Ах, боже мой, я только спустя 3 года догадалась, что картофельные дольки лучше жарить на сковородке, чем в духовке. И причём случайно. Взорвав бокал шампаньского в продолжение своего 25-летия я решила поесть, ибо не была насыщена праздничным столом. Но мой юбилей – тема отдельная. Никто ещё так говенно свои 25 лет не отмечал. Даже те, кто отметили его, застряв в лифте. Я разогрела дольки великолепного овоща и это было так вкусно! И я с тошнотой вспомнила редкостную гадость, которая получилась у меня в тот день, который я никогда не забуду…вернёмся в 2005 год.
Полное дерьмо в жизни, безработица, разрушенные планы о работе в банке…которые явились лишь отголоском известной поговорки, мною любимой с тех пор, «не всё то золото…» Не моё всё это было, но куда мне там понять, едва получившей диплом, хоть и за 3 месяца до этого спросонья твердила, «дайте поспать человеку с высшим образованием!»
Сидела дома с кенгуру, хотелось съесть чё-нить, да чтоб попроще, но повкуснее. Для решения задачки имелось: 1 кухонная плита с отвратительной духовкой, сделанная в Мордовии, помнится мне, на свои 20 лет я пекла торт, пока он в ней пёкся, я выпила литр джин-тоника и с заплетающимся языком еле дошла до кровати. Далее. Имеется картошка. Надо её испечь.
Почему мне так врезалось в память 17 сентября 2005 года? Наверное, вы с ним синонимы, ведь даже если найду смерть спуском с 8 этажа без лифта, буду всё равно его помнить.
С тех пор ведь я не знаю что такое страсть или одна ночь. Я не утверждаю, что я это понимала или претворяла в жизнь. Просто я с тех пор не знаю, что это такое.
Картошка получилась гадостью редкостной, сухая, безвкусная дрянь, я реально была расстроена. От огорчения и поняв, что поесть мне так и не удастся, а такие были приложены титанические усилия, я ушла к себе в коммуналку для несостоявшегося самоубийцы и написала смс в 684.
Однажды утром я встала и прочла строки в телефоне, которые как-то особенно задели меня, показалось не то, что жизнь продолжается, она стала иной, и она никогда не закончится.
Но я, откупорив эликсир растворения печали прозаично откомментировала: «Это утро добрым быть не может, но по мере уменьшения пива из бутылки оно улыбается мне всё шире».
Когда я пришла работать в бухгалтерию, я удивилась, отчего у меня такая хорошая память, ведь я помню то, что было месяц назад, просто после долгого перерыва к ней пришлось снова обратиться, и я даже не задумывалась о том, что я слово в слово помню порой то, что имеет для меня значение.
Какое к чёрту, Малибу?
Сколько же в Икее грелся стеклянный шар на галогеновом светильнике, что он у меня в руке был тёплым спустя час как я его купила?
Я дома его уже грею 2 часа, но он всё ещё холодный…
Нет, такой любви уже не будет…а будет напрасная растрата тепла. Зачем? Муза моя, я лучше тебя согрею…Настоящей любви не бывает без лубцевания задницы веником.
Тот, кто не любит, он ни хорошего, ни плохого не сделает искренне. Точнее, никак и ничего не сделает.
Ну пусть веники, пусть мечты о приковывании меня к чердаку, зато и радость тоже будет. Настоящая.
Слушай, а у тебя ведь тоже есть чувство юмора, да? Логика – если ответ отрицательный, влюблёвывание бы не свершилось. В 22 я не хотела знакомиться с 26-летними парнями. В них не было романтики. А сейчас, когда мне 26 год, мне чужда и противна та романтика неустроенности и неясности…но нас отличают многие факторы, меня и этих парней. Я, в отличие от них, не знакомлюсь, а просто гну свою линию в развитии и прохожу очередной этап отношений с тобой. Да, они начались в 22, но прошли соразмерно через изменения, которые происходили в нас. Ты изменился тоже, но я изменилась сильнее. Но, наверно, только потому, что у меня было больше возможности это сделать.
И мне по фигу твоё изречение «Чем дальше, тем дороже».
У меня произошли коренные изменения в области чувств мозга.
И я не могу разбить это по годам. Почему-то именно с прошлой осени я почувствовала, что это нечто истинное, а остальное не то, чужое…
Раньше мне казалось, что к осознанию своего чувства я шла путём преодоления конфликтов…после каждой ссоры я познавая новое, всё больше понимала непостижимое и незнакомое мне ранее…Тебя…
Нет, я не хочу с тобой сидеть в чатах и на форумах. Это как-то странно. Если хочешь мне сказать больше, бери пример с меня. Начни хотя бы с писем. А очеркам я тебя научу. Я ведь училась сама, идя по пути проб и ошибок, так же и компутерам научилась, и шитью с моделированием, так же и многому чему…Хочешь Малибу? Ну и не пей, я остаюсь собой, а ты собой, ведь человек интересен как личность а не как сосед по кровати. Если бы мне было 19 лет, я бы сказала, что сосед по могиле.
Не знаю, как ты, но первый год наших отношений я считаю совершенно неинтересным, я даже его не помню, несмотря на то что вся моя жизнь, каждый её день был для тебя мной расписан на бумаге отпечатками букв. А ты хотел рукописные письма. Прости, после переломов руки не могут написать больше 1 абзаца, хотя и прошло 8 лет. Я думаю, меня совершенно достала работа тогда, я писала горечно, надрывно, отчаянно, будто едва смирившийся с новой участью вампир, я знаю, во мне была боль и бесконечное страдание, которые заставляли меня писать, но когда всё закончилось, память, ради сохранения душевного здоровья, благополучно удалила это всё. Я сейчас читаю прежние письма и удивляюсь, неужели мне так было плохо? Как я могла такое писать, это я написала?
К сожалению, первозданный закон творчества таков: «Искусство всегда рождается от боли и никогда от радости». Истинно талантливые и глубокие произведения пишутся в момент скорби, сильного душевного потрясения, боли…Видимо, мозг так устроен, что отрицательные эмоции его заставляют работать на несколько процентов эффективнее. Может, выделяются в организме какие-то вещества, я об этом ещё не думала, я здесь говорю не об этом. Но феномен перестаёт быть феноменом, когда он отгадан.
2006 год. Серый, как февральское небо. Бесконечно врёшь мне. И я это знаю. Но ты не любишь кого-то другого…я сижу дома со стопкой черновиков своего «Полёта под огромным дождём», и я сойдя с ума, написала стих! Я их двести лет не пишу, с тех пор как прешла полностью на прозу, а тут захотелось; посвятить тебе, написать красиво и отчаянно…Валяясь в отпуске на кресле-раскладушке с романом Паланика, который ты читать бросил после первой главы.
Ты не я, ты совсем другой и тебе меня сложно понять. Почему до усёра я читаю все 8 романов Паланика. А я не могу тебе объяснить. Если чувствуешь, что этот текст похож на музыку твоей души, которую ты можешь слушать бесконечно. Кажется, это было в прошлом году.
Нет, это было в позапрошлом. Но не верится, что то было наше первое лето. Никогда. Это было уже какое-то наше лето, хотя оно было первым. Это лето, то есть прошлое, было до боли похоже на то первое. Я в деревне, в одиночестве, пишу тебе письма в тетради в клеточку, пишу, а сама тихо плачу от боли, но пишу…В 2000 году я сломала обе руки одновременно, я заново училась писать…но с тех пор я не могу написать больше 1 абзаца, рука начинает предательски болеть…но я через боль пишу, потому что у меня нет компа в деревне. Нажимать на кнопки несравненно легче, чем писать от руки…У меня была только тетрадь, ручка, пустой большой дом, одиночество, ты, бесконечные дожди, телевизор, кусты красной смородины, манты, сломавшие мою диету, пруд с пиявками и, конечно, деревня…а сейчас у меня нет деревни, и никогда больше не будет. Но тетрадь, лежащая под клавой, боль в руке и ты, это останется навсегда. Это никто и никогда продать не сможет, даже если захочет…
А больше в 2006 году, кроме работы, я ничего не помню…
Помню ещё только, что однажды ночью в сентябре, мне дали по морде и обокрали, а у меня с собой было всего 500 рублей, но я была в таком шоке, что напилась и сутки была без сознания.
И вот настал февраль этого года. Если любовь прошла испытание февралём, значит, она сильнее депрессий и подавленности и нас самих!
По-моему, самый скверный месяц в году. Хотя я и отзывалась в 17 лет о марте как о «лжевесне», я обожаю этот месяц, и если б можно было, я бы прожила всю свою жизнь как те две недели, которые я зову «весенним оползнем», про который я написала уже кучу очерков. Эта перестройка гормонов, которая начинается внезапно и по своим законам, так мне дорога, это, пожалуй, лучшее состояние в жизни. Кто знаком с этим, тот меня поймёт. Так жаль, что она длится всего дней 10-14…
Но она уже скоро. Моя сезонная депрессия-состояние.
Я ненавижу февраль, ещё только 18-е. «Жизнь на месте».
Ну чего, ещё Малибу?!
А шар уже теплеет…
Зелёный, магический шар…
А ты уверен, что сможешь быть со мной? Ведь ты меня так и не узнал…
А ты сможешь есть сыр с плесенью, раз в месяц со мной пить из бутылки за рублей семьсот совсем не безалкогольное нечто, спать под потолком и перестать наконец мне задавать наиглупейший вопрос: «Ну чего ты мырчишь?»
Спроси любую кошку, почему она мырчит, скорее всего, она не поймёт тебя. У кошек это является такой же естественной реакцией, как и быть кошкой. Это просто так есть и будет, и было. Я мырчу. И я не умею иначе. Это лучше, чем «бля» и «ё-маё», согласись? Просто каждому своё.

Восьмые марты…
Я привыкла к празднику за компьютером. В одиночестве. Поначалу у меня их не было вообще, этих восьмых мартов, потому что сменный человек – это как пролетарий, без прошлого, настоящего и будущего. У всех праздник. А мы просто никто.
Далее.
Прошлое восьмое марто у меня было, оно началось седьмого числа того же месяца, но, правда, когда мы только съели по первые две ложки салата, раздались звуки музыки, под которую танцевали мои родители на своей свадьбе, меня тогда не было, но я почему-то знаю, какую они музыку тогда слушали…Пока меня не стошнило этими едва съеденными двумя ложками салата под музыку давно убитых 80-х, убитых и бандитскими 90-ми и 2000-ми с Братом-2 и Максидромами всякими, я ретировалась в сторону родного дома, вставив в уши громкогласую оперу Тарьи Турунен, и моё сердце наполнилось теплом, ведь и ты слушаешь Найтвиш…и я всегда это знала. Когда я подошла к дому, началась наша с тобой песня «Forever yours», и я тогда для себя осознала, что лучше праздники вообще не праздновать, и не важно, с тобой или без.
Тошнит меня от них, от этих праздников, точно так же, как от ваших «На-на» и Маши Распутиной, а особенно от Блестящих-Пердящих, которые всё никак не налетаются. Хотя, это уже совсем другая история.

Новые годы…или года, кому как нравится….
Я встречала эти праздники, придя с работы, готовясь к новому рабочему дню. Собственно, они не были для меня праздниками, исходя из предпосылок…Последний год предвещал воистину новогодие, со всеми вытекающими…Но аккурат в понедельник шестидневной рабочей недели я заболеваю, но хожу на работу. 31 декабря в 00.00 сижу, разбитая и сломленная. Господи, ну хоть раз в жизни будет иначе?
Малибу?
Нет?
Так что видишь, переживать праздники без тебя не так уж и тошно, потому что нет на них ни сил, ни желания, хоть бы и ты был тут, всё осталось бы так же, единственное, мне бы просто было хорошо и в эти дни тоже, потому что ты просто бы был со мной.
Что дальше?
Про отпуск в деревне я всё уже сказала.
Что ещё, что потом?
В какие ещё дни своей жизни я испытываю кризис по поводу отсутствия тебя?
Ну, пожалуй, этот момент мы опустим вообще в данном повествовании…Не хочу вспахивать тебе и себе мозг извечными глобальными мыслями. Но я люблю кошек. Но без тебя не могу. Завести котёнка. С тобой будет наша Мырмявка, без тебя ничего нет.
Да, пускай у меня будет две Мяки, не забывай, что это слово придумал ты, искорёжив моё бесценноё «Мрр-мяу».
Слушай, а, может, день рождения вообще не праздник? Вот для меня больший праздник 17 сентября.
А для тебя?
Ты всегда забываешь про мой день рождения, ты никогда не звонишь мне, когда я прошу, ты врёшь и врал, ты кричишь на меня, будто просто тебе так захотелось…
Но ты никогда не забудешь 17 сентября 2005 года.
Может, мне просто уже наскучило сидеть вдвоём с компьютером, может, я хотела бы испытать другое чувство, находясь в Ашане или в Икее, мне надоело просить папу дотащить мне матрас до кассы, я не спорю, что мне нравится собирать мебель…
Но, меня убивает чувство того счастья, что могло бы быть, но его так и нет…
Я смотрела твои детские фотографии и чувствовала, что моя душа дрожит…Хотелось тебя взять с этой фотографии, такого маленького, и обнять и никому не отдавать…Этому суровому миру, который и меня сожрал, только в другом направлении, нежели тебя. Ты просто прелесть на своих фотографиях, когда тебе лет 14. Смотришь, и не осознаёшь, что ты взрослый мужчина 26 лет…
Да, жизнь утекает, как вода из-под крана, незаметно…
Только раз в жизни я была от тебя в 15 метрах, только раз…но я даже не знала, что ты через 2 стены, сидишь на холодном полу, сжавшись, как котёнок на холоде, и мучаешься. Я в тот день даже стакан воды не выпила. И не спала сутки. И мне хотелось бы убить того, кто сказал мне, что это сделал ты специально…Люди врут, чтобы получить неценное, поверхностное…
Хоть я и не верю в справедливость, она всё-таки есть, и зло не могло убить наши чувства, оно могло их просто затуманить, но не убить.
Сколько ни критикуй Мону Лизу, она ей и останется. Потому что она настоящая. Как мы. Она разрушается, мы тоже.
Когда маман меня зовёт в церковь в выходной, а я уже как год как бел человек, и суббота-воскресенье у меня-то выходной и праздники-то я все праздную-то….Так вот, я никогда не отказываюсь, это небольшое путешествие настраивает меня на особый лад и даёт ощущение тихой радости и спокойствия. А ещё при этом я всегда ставлю свечи за здравие, но дело в том, что их обычно ставят только родным или очень близким людям…Я всегда ставлю тебе свечу за здравие, чтобы у тебя всё было хорошо и чтобы у тебя наконец свершилось то, о чём ты больше всего мечтаешь. Желание поставить свечку ты испытываешь только к тому, кто стал тебе по-настоящему любимым – родным. Моё к тебе обозванное «чувством икс» осенью 2005 года , ставшее потом любовью, сильно изменилось, когда ему было почти два года. Оно изменилось качественно…
Что такое для меня любовь, чем она была всё это время, принимая разные формы и образы? В чём отражалась как в зеркале?
Любовь – это промокшая до нитки куртка, которая висит на стуле в ныне уже несуществующем лете прошлого года.
В доме телефон не берёт, а на улице шёл дождь, а я с тобой усиленно мирилась, пока не промокла совсем. Вообще там, в санатории лечения душ, наши отношения были особенно романтичными, ты был со мной, но тебя со мной не было. Я многое могу, но заменить тебя самой собой или кем-то другим не могу и не умею.
Любовь – это когда ты до 4 утра смотришь на телефонную трубку, которая методично молчит, а я на другом конце телефонного пространства, прибитая эгоизмом, просто легла спать, и ты мне пофиг на эти 8 часов сна…
Любовь – это фотография, вожделеемая мной в течение долгого времени, хотя и раз увиденная, которую я выпросила-таки, но которая так и не стала плакатом, который я хотела воззревать у себя на чердак, чтобы только я на тебя смотрела. Твой облик с гитарой врезался мне в память навечно, и даже если я не вижу это фотографию, я помню каждую чёрточку на ней.
Любовь – это такой странный трепет, когда я подхожу к твоему дому.
Любовь – это она же, распластанная по бумаге посредством букв, вылепленных сплошь из горячих порывов моего сердца, моё тебе единственное признание, вместившее в себя примерно две страницы набранного на компьютере текста. Меня один раз посетил такой порыв, что я до сих пор, перечитывая, улетаю куда-то далеко от земли, и при прочтении чувствуется, как твоя душа наполняется чем-то пронзительно-прекрасным и невозможным, невозможно потрясающим по своей сути…Душа наполняется до краёв и переливает за края теплота и спокойствие – заново испытанная сильная любовь.
Да воздастся мне за все мои мечты. Реальностью…
Я, вопреки своим идеям и обетам, всё-таки влюбилась…и было это очень давно, в 2005 году. Я вчера задумалась и мне стало стыдно. Я ведь совсем не говорю три простых слова, я забыла, когда их говорила последний раз…Позвонила тебе и мне так хотелось их сказать, и я сказала, первый раз в этом говенном году, Мяка…И оно, поверь, обязательно настанет, твоё четырнадцатое завтра…очень скоро настанет. Ты обещал, по крайней мере… Проснулась и вдруг возникла мысль, не знаю, откуда она взялась. Мысль, состоящая…а, точнее всего три слова, которые, на первый взгляд, много уже в себе несли. Я это сразу почувствовала, я увидела всё то, что будет за ними стоять. Да, вот, мне хочется писать, а всего лишь будто утром кто-то шепнул мне спросонья: «Оно настанет, но будет далеко не первым»…
А четырнадцатым, но будет!
Я тебя очень сильно люблю.
Странная мания писать посвящения…
Ртуть.
18-19.02.08 г.