Лесная сказка

(переложение русской народной сказки)

На лесной глухой опушке
примостились две избушки.
В ледяной лиса жила.
Знать, ленивою была,
раз решила, что не стоит
тёплый дом к зиме построить.
А соседом у лентяйки
был весёлый, добрый зайка.
Зайка был трудолюбивым:
стены сплёл из прутьев ивы,
сверху дом покрыл корою,
пол он выстелил травою.
И в кладовке там не пусто,
в ней - хрустящая капуста!
Так они и зимовали,
да весну в избушках ждали,
и дождались: потеплело,
птицы песни вновь запели,
встало жаркое светило,
дом лисицы растопило.

Та не долго размышляла
и к соседу прибежала:
- Зайчик, миленький, открой!
       Весь расстаял домик мой,
       нет ни стен, ни потолка,
       по полу течёт река.
       Я промокла до костей,
       ты впусти меня скорей,
       накорми и обогрей,
       дров своих не пожалей.
       А уж я, поверь на слово,
       отплатить добром готова...

Добрым был к соседке зайка,
приютил лису - лентяйку,
выгод не искал в несчастье
и делил всё на две части.
Он кормил её, поил,
а лиса, набравшись сил,
злом за это отплатила -
избу зайца захватила.
- Открывай-ка двери, зайка!
       В доме я теперь хозяйка!
       Куда хочешь, убирайся,
       на глаза не попадайся...

Делать нечего косому,
весь в слезах ушел из дома.
Долго прыгал, долго плакал...
Пробегали две собаки.
Видят, горе зайца гложет,
тявкнули: - Двай поможем!
Расскажи, о чём ты плачешь
и невесело так скачешь?

- Как же мне, друзья не плакать?
       Как слезам моим не капать?
       Был мой домик лубяной,
       у лисы же - ледяной.
       Солнце льдины растопило,
       чуть лису не утопило.
       Та ко мне в дом прибежала,
       да меня же и прогнала...

Зайца выслушав печали,
похваляться лайки стали:
- Мы твоей беде поможем,
       мы лисицу изничтожим!
       Или выгоним взашей!
       Где твой дом? Бежим скорей!

И весь путь, пока бежали,
всё брехали и брехали:
о своих клыках острющих,
о хвостах, врагов метущих,
да о том, что много лет
никого смелей их нет.

Долго ль, складно ли брехали,
но к полянке прибежали.
Вот и домик нам знакомый...
- Выходи лиса из дома!
       Убирайся, зверь бесстыжий!
       Уноси-ка хвост свой рыжий!

Только хитрая лисица
страшным голосом бранится:
- Я как выскочу из дома,
       станет трёпка вам знакома,
       шкуру выдеру клочками,
       убирайтесь лучше сами!...

Испугались те собаки
и, поджав хвосты, от драки
убежали без оглядки,
только лап сверкали пятки.

Снова зайчик наш заплакал.
Глядь!- Михайло Косолапов.
Стал допытывать он тут,
отчего ручьи текут.
И ему поведал зайка
о бессовестной лентяйке.
Тут не выдержал медведь,
грозно стал ему реветь:
- Не печалься так, не плачь,
       легче не видал задач,
       чем твою беду поправить
       и лису бежать заставить.

Только зайка говорит,
что и Миша убежит
от лисы, от страшной драки,
как сбежали две собаки.
Но медведь не хочет слушать:
- Вытрясу из лиски душу,
       шкуру лапой накатаю,
       что вовек не залатает.

Снова к домику идут
и лису к себе зовут.

Только хитрая лисица
пуще прежнего бранится:
- Убирайся, косолапый,
       пока нос не исцарапан!
       А не то, как налечу,
       проучу и научу,
       чтобы не совал свой нос ты
       в дыры, где бывают осы!!!

Как услышал это Мишка,
весь затрясся, ай, трусишка!
И сбежал к своей берлоге
напролом, не по дороге.

Снова слёзы у косого,
в лес дремучий скачет снова.
Лес пропрыгал, а ща лесом
скирда сена под навесом.
Вол жуёт его лениво,
вспоминая лето, ниву...
Но, услышав плач, очнулся
и к бедняге повернулся.
Промычал вопрос знакомый.
Заяц вновь рассказ о доме
для него повёл сквозь слёзы,
помня лискины угрозы.

Вол молчал, жуя усердно
трав душистых стебли сена,
только наливались кровью
синие глаза воловьи.
Долго думу думал вол.
Вдруг он сдвинулся, пошёл,
голову склонил немного
и, жуя, спросил косого:
- Говори, куда идти?
       Где мне домик твой найти?

Поскакал зайчишка рядом,
говорит волу: - Не надо.
       Гнали лиску две собаки,
       да сбежали вмиг от драки.
       Приходил туда медведь,
       грозно пробовал реветь.
       Но и Мишка, лапы в ноги,
       дёру дал к своей берлоге.

Только вол упрямый очень:
- Ты, косой, ещё до ночи
       попадёшь в своё домишко,
       а лисице будет крышка...
И замолк на всю дорогу,
до избушки, до порога.

Как увидел он лисицу,
шумно стал сопеть и злиться,
кровью налились глазища,
из ноздрей так пар и свищет.
Даже зайке страшно стало,
сердце зайки задрожало.

Только скверная лисица
ещё злей в окно бранится:
- Ух ты, зверь! Ах лоб рогатый!
       Что глазищи, как лопаты,
       на меня ты выставляешь?
       Или, думал, испугаешь?
       Я твои глаза коровьи
       выцарапаю и бровью
       в твою сторону не сдвину!
       У-ууу, двурогая скотина!...

Многое лиса кричала,
всё грозила, да пугала.
Вол стоял и молча слушал,
и слова запали в душу.
Вдруг попятился, боднулся,
резко к лесу обернулся
и пошёл скорей от дома,
под навес, к своей соломе.

Снова заяц горько плачет
и, куда не знает, скачет,
помощи уже не ищет.
Слышит, песни кто-то свищет...

Из каких краёв неблизких,
только на погибель лиске
петушок с косой шел бравый.
Для потехи, не для славы,
он кричал "КУ-КА-РЕ-КУ!"
сойке юной на суку.
Алым гребнем на макушке
кланялся петух кукушке.
Эта шустренькая птичка
в тот момент своё яичко
втиснула в гнездо чужое
резво, как в своё родное.
Петя красною бородкой
покачал "АЙ-АЙ" красотке.

Вдруг увидел меж берёз
зайца, мокрого от слёз.
Как тут не остановиться,
если слёзы, как водица,
льют без видимой причины?
Как бы не пришлось плотину
строить для того потока.
Сердце Пети не жестоко:
- Что с тобою, длинноухий?
       Отчего в лесу не сухо?
       Кто, хотел бы я увидеть,
       слабого посмел обидеть?

- Как же, Петя, мне не плакать?
       Как слезам моим не капать?
       У меня был тёплый дом,
       хорошо мне было в нём.
       У лисы ж, соседки злой,
       дом холодный, ледяной.
       И она мой дом забрала,
       когда солнце в небе встало,
       дом лисицы растопило,
       чуть её не утопило.
       Уж прогнать её пытались:
       две собаки - испугались,
       Миша - тоже дёру дал,
       вол - тот в кусты сбежал.
       Видно горю моему
       не помочь уж никому.

Хвастать Петя не умел,
хоть и был удал и смел.
Переждав потоки слёз,
зайцу задаёт вопрос:
- Где стоит твоя избушка?
- На глухой лесной опушке...

Петя по лесу идёт,
песню звонкую поёт:
- Положил косу на плечи,
       буду злую лиску сечи!
Та глаза от страха трёт,
снится или кто идёт?
Видит, к ней идёт боец,
шкурой чувствует - конец!!!

Но...привычка - не сдаваться -
заставляет лиску драться.
И бесстрашная лисица
из последних сил бранится:
- Это кто такой облезлый
       смеет петь дурные песни?
       Аль объелся червяком?
       Али с трёпкой не знаком?
       Аль принёс ты свой пушок
       на подушку мне, дружок?
       Уходи, пока сыта я!
       Я до трёх в уме считаю.
       А не повернёшь назад,
       только перья полетят!...

Но, в отличье от собак,
Петя не бежит от драк.
Снова песня удалая
больно лискин слух терзает.
И она, как те собаки,
испугалась верной драки.
Видно, крепко испугалась.
Прыг! в окно, и в лес умчалась.
И её с тех самых пор
не видал никто, в упор.

А зайчишка с петухом
обживать остались дом.
Может быть, что и сейчас
Петя с зайцем ждут там вас,
среди стен из прутьев ивы,
если же, конечно, живы...