Хозяин черных птиц

Девушка не заметила, как ночь просочилась к ней в комнату. Черная птица взмахнула крылом – и превратилась в ветер. Стало прохладно. Со всех сторон надвигались тени: они сползались к центру комнаты, к девушке, сидящей на полу, касались коленей, одна за другой, склоняли головы и… еле слышно произносили какие-то клятвы или, быть может, заклинания.
       Фрея шевельнулась. Словно по указке ветра, всколыхнувшего воздух, тени взметнулись вверх, к потолку, и, затаив дыхание, остались наблюдать.
       Со всех сторон полилась таинственная музыка: до времени затаившись, она ждала своего момента – и этот момент настал. Имя ей – Тишина. Робко улыбнувшись, Тишина играла известную лишь ей мелодию, собранную из шороха ночных теней, неуловимого дыхания звезд, мимолетной песни ветра. Тишина пела, и голос ее становился сильнее, проникал в душу девушки, кружил голову, не давал спокойно дышать. Голос вонзался в пальцы ног: он хотел, чтобы она танцевала.
       Фрея поднялась – движения не могли успокоить ее: они были слишком медленны и туманны, расплывчаты и неясны. «Я могу летать», - возникало в сознании, но ноги не повиновались, проваливались в пугающую темноту пола… таяли.
       Тихий голос Фреи проникал в песню ночных миров: да, это были уже не просто тени, звезды, это были миры, черные ущелья пространства, отозвавшиеся на песню Тишины, откуда-то из их глубины доносились звуки, голоса, вливающиеся в единую мелодию ночи. Фрея пела – и стены повторяли ее песню, Фрея пела – и звезды повторяли ее мотив, Фрея пела – и Тишина вдыхала ее голос в себя.
       Внезапно тепло коснулось лица девушки, глаз, губ, дотронулось до плеча и – оказалось в руке. Откуда оно возникло, заставившее на мгновение онеметь Тишину?
       Тепло было в руке, Фрея прислушалась к нему, просто почувствовала его – тончайшее прикосновение.
       Его рука. Всего лишь мгновение – его глаза - черные птицы, а дальше музыка – стремительная, огненная мелодия и… танец. Фрея закружилась в вихре звуков. Он не отпускал ее руки, а она следовала за ним, сердцем следила за каждым его движением и отвечала ему. Казалось, она танцует с ветром и сама она ветер, так быстры и легки были движения ног. Его руки ласкали, переплетаясь с ее руками, с ее телом. Он возник в ответ на желание летать. Девушка ощутила спокойствие, радость, бьющую через край фонтаном немого смеха, судорожной улыбкой.
       Спокойствие и трепет. И точное движение вслед за ним, бегущим за музыкой звезд.
       «Тень молитвы моей на асфальте,
       На асфальте растоптана ночь…», -
возникало в сердце, рождалось внутри.
       Его руки, твердые, мужественные, придавали уверенность, внушали трепет и силу, подчиняли и дарили свободу.
       Его глаза пели о небе, рассказывали о полете, шептали о любви и кричали о ее мечтах:
       «Танцуй свои мысли, свои видения,
       Свою свободу танцуй – ведь это твои мечты!»
       Ритм рождался сам собой в голове: он был ее частью. Фрея знала этот танец наизусть, знала всю свою жизнь, любила его, как спасение от необъяснимой плачущей пустоты, когда-то поселившейся в ее душе.
       Они танцевали, и тени вплетались в созданный ими узор из движений их тел.
 
       Я слышу тебя всем сердцем, живущим
       где-то внутри меня.
       Ты слышишь меня смертью, затаившейся
       где-то внутри тебя.
       Я иду по крыльям твоих черных птиц
       В твое звездное сердце, в череду звездных
       лиц.

       Все кружилось, расплескивая мечты. Фрее казалось, что она находится в огромной темной зале со стеклянными стенами и полом, в которых отражались звезды.
       Вдруг небо перевернулось. Его рука бросила ее вниз – прямо на звезды: они были колючи и холодны. Насколько же он был красив и… страшен: черные птицы смотрели на нее, черные волосы касались ее плеч. И еще неотрывное видение, как его ласковая улыбка отражается в ее глазах, почему-то полных слез.
       Он был дьявольски очарователен, он хотел любви, а Фрея понимала, что не может полюбить его.
       «Я могу хотеть тебя и петь тебя»,- шептал его взгляд.
       «Что я могу тебе подарить? Только этот танец. Ты хотела танцевать – и я пришел, чтобы подарить тебе движенья и песню Тишины».
       Его рука скользнула вниз, кончики пальцев коснулись тонкой кожи, а губы приблизились к блестящим, как лед, тающим голубым глазам Фреи: «Не бойся»,- шептали они, медленно опускаясь вниз, к ее губам.
       Страх проник в душу, как проникает в тело издевающийся над плотью клинок: стремительно и верно. Ей хотелось кричать, навсегда избавиться от манящей притягательности этого принца, его красоты, убивающей сердце, его голоса, истомившего желанием…
       Нежное прикосновение губ – теплых, не делающих больно, только… высасывающих силу, медленно и неотвратимо.

       Я поцелую тебя и узнаю, кто ты.
       Я поцелую тебя и увижу смерть
       твоими глазами.
       Я поцелую тебя, а не ты меня.
       Ты всего лишь смотришь, как тает твоя ночь,
       А я приласкаю звезды и запою для них,
       Сольюсь с голосами теней в единый мотив.
       Я не звала смерть – она сама пришла.
       Я только испила ее одним глотком,
       Удостоила тебя своим поцелуем.

       Танец нельзя остановить, раз начав танцевать, можно только пойти вслед за ним в дурманящую темноту, туда, где исчезают следы даже от ног хозяина черных птиц…

А на губах – холодный свет звезд, наблюдателей Вселенной…