Роберт Сервис. Как славно быть бедным

I.
Иной от радости поёт, когда мошна туга;
Мне юность бедная моя мила и дорога.
Я был бродяга-мужичок, встречал в полях восход.
Имел потёртый пиджачок и полон рот забот.
Съев царский ужин из пивца и хлеба с ветчиной,
Подрёмывал в стогу сенца, как важный князь земной.
Стирал рубашку в ручейке и на себе сушил,
Бродил повсюду налегке и сердцем не тужил.
Ушёл от праведных трудов я на бездельный путь,
С него – со Случаем вдвоём – не помышлял свернуть.
Пускай в кармане ни гроша, а сам карман – дыра,
Но выше звёзд парит душа, и мирны вечера.
Беспечно время расточал, и делал что хотел,
Пинков немало получал и с ветром вдаль летел.
Открыты были все пути, и всякий путь манил…
О, те счастливейшие дни, когда я беден был!

II.
А ну, припомним, старый друг, забытые грешки –
Ты повестушки сочинял, а я кропал стишки.
Какое счастье – разве нет? Как доля высока!
(И вправду жили мы тогда под кровлей чердака).
Ковали буквенный искус с упорством кузнеца,
Друг другу выдумки свои читали без конца.
Ботинки – всмятку, шляпа – вдрызг, залатаны штаны,
И всё ж мы были счастливы – и жутко голодны.
Я пробивал в печать стишок, ты тискал свой рассказ,
Жаркое, пиво и пирог – шёл пир горой у нас!
А чаще нет ни медяка, и наш роскошный пир
У ласкового камелька – лишь кофе, хлеб и сыр.
То вкалывали дотемна, то были не нужны*;
О, те благие времена, что были мы бедны!

III.
Увы, теперь достаток есть – печальные дела;
Запроцветали мы с тобой, удача нагнала.
В твоих глазах тоска и муть; я в срочностях, в бегах;
Познали мы, как тяжело быть при больших деньгах.
Кряхтим под бременем забот – с кого ещё содрать,
Куда вложить и как слупить процентов этак пять.
Дворец, шикарное авто и строй ливрейных слуг,
Мы при делах… но это всё ужасно скучно, друг!
Ишачим, пьём, едим и спим; мы вхожи в высший свет;
Имеем всё, что захотим – а счастья нет как нет.

Браток, давай-ка улизнём, забудем про мошну,
Пожить попробуем, точь-в-точь как жили в старину**.
Напялим прежнее старьё – и будет жизнь легка:
Мол, не миллионеры мы – поэты с чердака;
Мы станем сочинять, мечтать, смеяться, спать и есть,
А за квартиру долг отдать – да наскребём, Бог весть…

Наскучит – мигом зададим с тобою стрекача
В приморский край, где пыль дорог от солнца горяча,
Где царствует бродяжий дух, где принужденья нет,
Где начеканит нам рассвет златых своих монет.
Зажжём костер, согреем чай и трубки запалим,
Споём и спляшем от души, сердца повеселим;
Мы под холмом у ручейка в палатке станем жить…
С ума схожу и весь дрожу – Как Славно Бедным Быть!

THE JOY OF BEING POOR

I.
Let others sing of gold and gear, the joy of being rich;
But oh, the days when I was poor, a vagrant in a ditch!
When every dawn was like a gem, so radiant and rare,
And I had but a single coat, and not a single care;
When I would feast right royally on bacon, bread and beer,
And dig into a stack of hay and doze like any peer;
When I would wash beside a brook my solitary shirt,
And though it dried upon my back I never took a hurt;
When I went romping down the road contemptuous of care,
And slapped Adventure on the back – by Gad! we were a pair;
When, though my pockets lacked a coin, and though my coat was old,
The largess of the stars was mine, and all the sunset gold;
When time was only made for fools, and free as air was I,
And hard I hit and hard I lived beneath the open sky;
When all the roads were one to me, and each had its allure . . .
Ye Gods! these were the happy days, the days when I was poor.

II.
Or else, again, old pal of mine, do you recall the times
You struggled with your storyettes, I wrestled with my rhymes;
Oh, we were happy, were we not? – we used to live so "high"
(A little bit of broken roof between us and the sky);
Upon the forge of art we toiled with hammer and with tongs;
You told me all your rippling yarns, I sang to you my songs.
Our hats were frayed, our jackets patched, our boots were down at heel,
But oh, the happy men were we, although we lacked a meal.
And if I sold a bit of rhyme, or if you placed a tale,
What feasts we had of tenderloins and apple-tarts and ale!
And yet how often we would dine as cheerful as you please,
Beside our little friendly fire on coffee, bread and cheese.
We lived upon the ragged edge, and grub was never sure,
But oh, these were the happy days, the days when we were poor.

III.
Alas! old man, we're wealthy now, it's sad beyond a doubt;
We cannot dodge prosperity, success has found us out.
Your eye is very dull and drear, my brow is creased with care,
We realize how hard it is to be a millionaire.
The burden's heavy on our backs – you're thinking of your rents,
I'm worrying if I'll invest in five or six per cents.
We've limousines, and marble halls, and flunkeys by the score,
We play the part . . . but say, old chap, oh, isn't it a bore?
We work like slaves, we eat too much, we put on evening dress;
We've everything a man can want, I think . . . but happiness.

Come, let us sneak away, old chum; forget that we are rich,
And earn an honest appetite, and scratch an honest itch.
Let's be two jolly garreteers, up seven flights of stairs,
And wear old clothes and just pretend we aren't millionaires;
And wonder how we'll pay the rent, and scribble ream on ream,
And sup on sausages and tea, and laugh and loaf and dream.

And when we're tired of that, my friend, oh, you will come with me;
And we will seek the sunlit roads that lie beside the sea.
We'll know the joy the gipsy knows, the freedom nothing mars,
The golden treasure-gates of dawn, the mintage of the stars.
We'll smoke our pipes and watch the pot, and feed the crackling fire,
And sing like two old jolly boys, and dance to heart's desire;
We'll climb the hill and ford the brook and camp upon the moor . . .
Old chap, let's haste, I'm mad to taste the Joy of Being Poor.

*В оригинале – замысловатое амбивалентное выражение. «We lived upon the ragged edge, and grub was never sure» можно понять двояко: «Мы сильно рисковали, жили на краю, и не всегда были уверены, что найдем пропитание» - или «Мы были известны как смутьяны и скандалисты, и не всегда могли рассчитывать на газетную поденщину».
** В оригинале «earn the honest appetite» - «кормиться от праведных трудов», «есть честно заработанный хлеб»; «scratch the honest itch» - буквально «скрести там, где заслуженно чешется», т.е. «получать по заслугам», «быть при своем», а также «потакать своим слабостям».