B самолёте

Заняв свое место в кресле, я пристально смотрел в окно и любовался восходящим солнцем. Я вздохнул, мне так не хотелось улетать! Неприятное ощущение в груди прерывало дыхание. Захотелось выйти из самолета и остаться здесь навсегда! Безрадостные мысли затмили мое сознание, мне представилось, что уже через несколько часов, я опять буду слышать немецкую речь. Эта мрачная, немецкая погода, тягостные туманы и дожди, люди с холодными даже ледяными взглядами, натянутыми улыбками, серая жизнь лишенная радости!
Представляя эту картину я ощущал дискомфорт. И упором воли, я стал настраивать себя на приятные мысли. Вспоминая свой приезд в Израиль и поездку в Иерусалим.

Вот как это было.
Утро, было замечательное атмосфера была чиста и невинна. Наш автобус, приблизился к центральным воротам Иерусалима. Я был полон радости, потому как часто бывал на своей исторической родине, но при этом, в Иерусалиме не был ни разу. Мне казалось, что меня здесь ждет какое-то приятное известие. Войдя в город, мы оказались на большой площади.
Члены нашей туристической группы, разбрелись по лавкам, находящимся на этой площади, чтобы купить что ни будь на память или желая сфотографироваться.
Группа номер семь! Группа номер семь! Кричал наш гид, чтобы собрать нас и продолжить путь. Я с большим интересом, всматривался во все что видел. Ощущений было море! Святая земля, по которой прошлись многочисленные войны, разные завоеватели, пытались путем насилия и пролитой крови, присвоить ее себе.
Смена культуры и порядков. Земля, которая кишела пророками! Но мои чудные мысли о прошлом Иерусалима, прервал молодой юноша лет 16-ти 17-ти с густыми длинными пейсами. Смотря мне в глаза, он вытянул свою руку, в которой держал железную кружку. Тряс её и кричал, сдака! Сдака! В кружке звенели монеты и мне показалось, что он предлагает мне сыграть с ним в кости. Я ответил ему по-русски, нет дружище, в азартные игры не играю! Дама бальзаковского возраста, сказала мне с явным одесским акцентом. Что сдака это пожертвование и этот юноша просит у меня деньги. Да ради бога, ответил я и достав из кармана пару монет, отдал их юноше. Но, я не успел заметить, как в одно мгновение, меня окружили сразу несколько пацанов с густыми, длинными пейсами и все хором, на ломаном русском языке, просили у меня деньги.
Не растерявшись, я сказал им, что мелких денег у меня не осталось. Но один из них, который лучше всех говорил по-русски, предложил мне разменять любую купюру, чтобы хватило на всех. Дама с одесским акцентом, громогласно обратилась к пейсатой молодежи.
Ну шо вы пристали к человеку, на вас не напасешься. Взяв меня под руку, сказала, не обращайте внимания это только цветочки, ягодки впереди. Я тут же в ответ, барышня, может всё же разменять стольник по шекелю?
Не стоит сорить деньгами котик, а то без штанов останешься, лучше скажите, у вас такой приятный тембр голоса вы случайно не из Одессы?
Таки нет! Ответил я. Я парень, как говорится из Баку! Так вы азербайджанец? Нет, душечка, еврей! Дама, с удивлено-недоверчивым взглядом спросила, ну и какая же ваша фамилия?
Ра- би- но- вич, убедительно и серьезно отчеканил я, а зовут меня Семен то бишь Сема!
Дама с улыбкой на лице, но по прежнему с не доверчивым взглядом произнесла, ай! Ну шо вы говорите! Вы такой же Рабинович, как я, Полад Бюль Бюль оглы!
Барышня, ну что вы мне не верите?
Ну то что вы аид, это я уже вижу. Но точно не Рабинович!
Ну да ладно, будь по-вашему, ответил я и назвал своё имя. Мы прогуливались, по старинным кварталам Иерусалима, Фая ( так звали Даму) рассказывала о том что приехала она из Америки, навестить свою дочь. Разговор поддержали ещё несколько участников нашей экскурсии. И мы шли по Иерусалиму, как одна, большая, еврейская семья, шутили, рассказывали анекдоты.
Проходя мимо ассирийского квартала, я увидел девушку неземной красоты.
Её белоснежная кожа, огромные, потрясающе-красивые глаза цвета моря, сочно-алые губы, не давали мне возможность, слушать своих собеседников. Я не мог думать, ни о чём кроме неё!
Фая, заметив, что я не слушаю рассказы из её яркой автобиографии и с кавказкой заинтересованностью, смотрю, не отрывая глаза на ассирийскую красавицу. Сказала, не увлекайся котик. Потеряешься, и нам придется уехать без тебя!
 А я бы не прочь здесь остаться !
И действительно, всё привлекало меня в этом городе, множество различных национальностей, религиозных течений, Стена Плача, храмовая гора, Голгофа, на которой Рим распял Иешуа! И в конце концов, ассирийские красавицы, в красоте которых нет ничего вульгарного и вызывающего, прocтo, душевное очертание библейского духа. На которых смотришь и не устаешь смотреть! Не то, что немецкие дамы, с лицами югославских футболистов!( Меня как то спросили, какое в Германии Бабье-лето? Я долго не думая ответил. А какие здесь бабы, такое и лето!)

Июль 2006 года, всё здесь было спокойно и радостно, не смотря на то что, в северной части Израиля шли военные действия.
Вспоминая всё это, я не заметил, как самолет произвёл посадку в Дюссельдорфе, и мне захотелось спрятаться где- нибудь. Стать не видимым, чтобы на этом же самолёте улететь обратно!