Звенящие струны любви

* Мой взгляд на любовную лирику Екатерины Кириловой,

http://stihi.ru/author.html?katyushaspb

основанный на авторском цикле стихов «О любви не говори…»


Написать этот обзор меня побудило не стремление испытать себя в роли толкователя творчества Екатерины, а желание поделиться своими мыслями, связанными с циклом ее стихов «О любви не говори..». Это даже не обзор, а некоторое впечатление, отклик.
 
Не претендуя на истину в последней инстанции, тем не менее, хочу подчеркнуть, что всё написанное ниже, может служить некоторой объективной и конструктивной основой для правильного понимания творчества Екатерины.


Безусловно, мужская и женская поэзия имеют свои особенности, но они не столь принципиальны, чтобы вводить какие-то искусственные водоразделы в единое поэтическое течение. Могу лишь предположить, что мы, мужчины, если и пишем о любви, то, как правило, имеем некоторый конкретный образ, если угодно, реальную женщину, которая является объектом нашего обожания, которой мы очарованы.
Говоря о творчестве Екатерины, осмелюсь утверждать, что ее любовная лирика, ее «мелодия любви» обращена одновременно и ко всем нам и к каждому из нас, т. е. она универсальна:

Я тебя не пленила,
Но сердца кусочек украла.
Я его в уголке для души сберегу.
Я тебя не держу,
Но струну твоих чувств
Узелком завязала.
И его, только лишь,
Для себя сохраню, сберегу.

(«Я тебя не пленила...», http://stihi.ru/2007/09/21/3034)

В этом коротком стихотворении очень четко расставлены приоритеты лирической героини: не завладеть, не получить власть над мужчиной и его чувствами, но найти в нём человеческое участие, тепло, о наличии которых он сам, возможно, не догадывается и поэтому их можно безнаказанно «украсть».

Примечательно и то, что здесь не имеется в виду какой-либо конкретный мужчина. Стихотворение обращено ко всем: все мужчины являются как бы «пострадавшими позитивно» от женской «кражи». Более того, мы, должны быть благодарны той, как правило, единственной женщине за то, что она «увидела» этот бесхозный «сердца кусочек» и смогла сберечь его как непреходящую ценность.

Лирическая героиня воспринимает любовь как возвышенное чувство, как Божий дар, и благодарность за этот дар выливается в благодарность любимому:

Я за любовь тебя благодарила.
Она благословенною была.
Всех до тебя, что были, позабыла.
И, только слушала твоей любви слова.

(«Любовь благословенною была», http://www.stihi.ru/2008/01/26/25)

Но женщина, воспринимая любовь как подарок судьбы, не боготворит объект своей любви, а знает свою цену и цену своей любви:

И, ты случайно вышел на меня.
Взглянул и удивился, - вот какая…
Мои глаза смотрели на тебя
Через стекло веб-камеры, смущая.

Но, каждый вечер, снова и опять,
Ты ищешь в длинном списке то же имя,
Которое соединит со мной тебя,
С глазами и улыбкою моими.

(«Ты встретился, мой друг, в большой сети», http://stihi.ru/2007/08/07-2659)

Однако, зная себе цену, лирическая героиня не скрывает своих искренних чувств к мужчине, не требует, чтобы ее саму боготворили и носили на руках, а остается добрым, ранимым, отзывчивым и благодарным человеком:

Сердце благодарно бесконечно.
Я ценю внимание твоё.
Время нашей жизни быстротечно,
Чувство безграничное моё.

Это только для тебя, ты знаешь.
Глянешь мне в глаза и всё поймёшь.
Ты улыбкой моё сердце озаряешь.
И спокойной жизни не даёшь.

(«Это только для тебя», http://stihi.ru/2008/01/21/2705)

И после этого, кто может осмелиться сказать, что для мужчины есть что-то более дорогое, чем искренняя благодарность женщины за внимание к ней с его стороны?!

Эта женская благодарность выливается в те бесценные подарки, о которых грезят все мужчины на свете днем и ночью:

Я подарю тебе на память.
То, что не купишь ни за что.
Что не оценишь ты деньгами.
И, подарить не смог ещё никто.

Прими ты сердца нежное биение,
Души порывы чистые мои.
Пусть поднимают радость настроения.
И, посылают ангелов любви….

(«Что подарить тебе на день рождения?», http://stihi.ru/2008/01/15/543)

Кроме благодарности в образе героини присутствуют нежные, почти материнские, чувства к любимому:

Прилягу рядышком и тихо прошепчу
Слова любви своей и ласки.
Они, шурша, как листья на ветру
Тебе расскажут на ночь сказки.

(«Я рядышком...», http://stihi.ru/2008/01/17/193)

Но эта нежность не беззащитна, в ней заложена огромная энергия сильной, жертвенной и душеспасительной любви:

Я в горах водопадом дорогу пробью,
И в тени освежу под каштаном.
От ветров, камнепадов в пещере спасу,
Мой единственный и долгожданный.
И, когда ты в пустыне в песок упадёшь,
В миражах заблудившись, уставший.
Я – оазис спасительный. Ты не умрёшь
От мучительной засухи, жажды.

(«Трудно выразить мне, как люблю я тебя», http://stihi.ru/2008/01/12/2517)

Однако, далеко не каждый встречный может «услышать» любовь женщины, а только гениальный «исполнитель желаний», тот кто умеет не просто играть, а гениально играть, гениально управлять «стихией женщины»:

Скрипку можно сравнить с женщиной.
Гибкие линии стана её покоряют.
Эти стихии и музы две вечные.
Гений прекрасно обеими повелевает.

Пальцы умелые струнами перебирают,
Ловко смычок направляя-ведя.
Музыка скрипки прекрасные звуки рождает,
Женщина - песню любви для тебя.

(«Скрипку можно сравнить с женщиной», http://stihi.ru/2007/12/21/2534)

Женщина способна полюбить только равного себе. Жертвуя собой, она вправе предъявлять к своему избраннику высокие нравственные требования. Она пытается научить его видеть мир во всей красе, чувствовать так же как чувствует она.

Так, романтическая героиня стихотворения «Я знаю этот древний храм» сожалеет о том, что ее попутчик оказался не на высоте, не смог сказать нужных слов в священном месте:

Я знаю этот древний храм.
Его молчанье вековое.
Хотел сказать он что-то нам.
Когда стояли под луною.

Он видел многое до нас -
Свидетель судеб и историй.
И что же видит он сейчас.
Нам не узнать уже с тобой.

В воспоминанья всё ушло,
Всё это было не с тобой.
Ты тихо что-то прошептал,
И не расслышала Любовь...

(«Я знаю этот древний храм», http://stihi.ru/2008/01/09/2205)

Вся безысходность, описанной выше ситуации, заключается в том, что, находясь в символическом Храме Любви, герой оказался не способен найти путь к сердцу женщины, не нашел нужных слов. Говорить о взаимной любви должны не храмы, а люди. Любовь должна слышать голос сердца, а не невнятное шептание…

Истинное же чувство, гармония любви находят свое выражение в ритме и пластике танца. Танец - это «игровая модель» реальных взаимоотношений мужчины и женщины:

Тук, тук, тук – сердца мелодии слышу я звук.
Так, так, в такт - ноги несут меня, милый мой друг.
Здесь, сейчас - только, лишь мы - никого, кроме нас.
Мы с тобой - кружим любви восхитительный вальс.

       Только вдвоём и вокруг никого.
       Нас согревает страсти вино.
       Нежно целуя меня унесёшь
       В сказочный мир своих грёз.

(«Тук, тук, тук...», http://stihi.ru/2008/01/14/1747)

Стихотворный мир танца Екатерины – удивительный мир. Все ее произведения на тему танца можно объединить в некоторый единый Бал Любви.

Героиня в танце находит ту гармонию, динамику, которым, часто, нет места в реальной жизни. Танец - это вершина любви, ее идеал, ее способ существования. Залом для восхитительного Бала Любви служит вся естественная природа, с которой героиня сливается и в которой находит свою спутницу и союзницу:

За окном на небе лунный свет,
Падают кружась снежинок стаи.
Где ни облачка на небе нет,
Улечу стремительно туда я.

И на плечи сплетаясь спадут
Мои локоны нежно лаская
Твои руки, и шею и грудь,
Ароматом своим опьяняя.

(«Белый танец…», http://stihi.ru/2008/01/06/3003)

Теперь становится понятным, почему было всё так неловко в «древнем храме», потому что там была статика. Там отсутствовало истинное чувство, там не было танца, там не было гармонии…

Но Екатерина не была бы собой, если бы вся ее поэзия кончалась «танцами на свежем воздухе». Напротив, все идет дальше: танец переходит в грезы и видения, которые намекают на то, что не все так просто, что женщина может быть не только реальной и осязаемой, но и недоступной, далекой:

Твоя жизнь изменила свой бег с той поры,
Обнажил, когда шарфик спадающий, плечи.
И пленила улыбка, заняв все мечты,
Что является снова к тебе каждый вечер.

Не поймёшь, не найдёшь ты иного пути,
Только сон возвратит для тебя снисхожденье.
Ты увидишь её сквозь туман и мечты.
И поймёшь - для тебя она только - Виденье.

(«Виденье», http://stihi.ru/2007/12/28/3433)

Но это лишь игра… В реальности героиня хочет видеть в возлюбленном неравнодушного к себе человека, который понимает ее, живет ее чувственной стихией, причем ее позиция в этом вопросе активна, она не просто просит понять себя, но прилагает к этому постоянные усилия, стремится найти нужные струны:

Известно – камень точит и вода.
И я скалу своей душой затрону.
Найду, быть может, струну и тогда
Ты рухнешь с головою в мои волны.

(«Ты как высокая могучая скала», http://stihi.ru/2007/06/07-1612)

Но даже в порыве страсти она не хочет вся без остатка отдаваться любовной стихии, она хочет всегда сохранять свою индивидуальность, сохранять свои собственные ощущения и переживания:

Не погуби, прошу. Не укради сердечко.
Оставь в груди частичку для меня.
Чтоб им могла любить я бесконечно!
Душой чиста к тебе любовь моя.

(«Люблю! Люблю!» - кричать я не устану!», http://stihi.ru/2008/01/12/3228)

Одновременно,лирическая героиня и возлюбленного предупреждает о том, что только одной любовью жить нельзя:

Знаю, - тоскуешь, томишься, ревнуешь.
Думаешь только о нас и о нашей любви.
Счастлива я, что меня до безумства ты любишь.
Только, пожалуйста, разум свой сохрани.

(«Рядом двадцать четыре часа», http://stihi.ru/2007/12/17/214)

Но в самой глубинной основе любви не должно быть никакого деления на «ты» и «я», всё сливается в единое целое:

Ты сам к себе ревнуешь, милый, к своей тени.
И к отраженью месяца в реке. Что – тоже ты.
Ведь для меня ты – всё. Прислушайся, поверь мне.
Я всё пройду и выдержу, ради твоей любви.

(«Ты сам к себе ревнуешь...», http://stihi.ru/2007/11/12/3138)

Любовь не только прекрасна, она жестока и справедлива, она не терпит лицемерия и фальши. Лучше неудобная правда, чем святая ложь. Любовь живет по строгим законам и неписанным правилам:

Я не нарушу этих правил.
Прошу, - и ты не нарушай!
И если что-то ты задумал,
Меня всегда предупреждай.

И я пойму твои желанья.
И я с любовью их приму.
Наградой будут – ожиданья
Оправданные наяву…

(«Я не нарушу этих правил», http://stihi.ru/2007/12/10/939)

Вот в этих простых и незамысловатых, на первый взгляд, строках и заключена формула истинной любви. Без любви мы всего лишь «призраки любви», но когда встречаются два таких «призрака», то возможным становится всё…

Вечер тёмный, тёплый – догорает свечка
На столе в уютной комнатке моей.
От волненья и тоски стучит сердечко,
Ожидая Человека-призрака Любви.

(«Призрак-человек», http://stihi.ru/2007/06/08-1639)

Можно долго и проникновенно писать о любовной лирике Екатерины Кириловой, но лучше всего, просто, читать и перечитывать ее произведения, думать, прислушиваться к биению собственного сердца. И тогда бессмысленным покажется вопрос: для кого пишет Екатерина? Это все равно, что спрашивать: для кого звучит мелодия любви?…

...потому что мелодия любви звучит для всех вместе и для каждого в отдельности. Ее надо только слышать...