Она

Она всегда хотела меня спасать. Даже, если мне ничего не угрожало. Просто, как я потом понял (позже, чем следовало!), не было для нее ничего, если нет меня. Вот так! Это очень трудно представить. По крайней мере, нам, мужикам, этого не понять. Это просто надо принять, как данность. Конечно, не каждая женщина и не для каждого мужчины готова на все и даже большее. Мне просто повезло. Хотя, нет – не просто, а очень повезло.
Когда мне бывало плохо, она, не будучи способной реально помочь, просто прижималась ко мне и изо всех сил хотела, чтобы мне стало легче. И – становилось! Не знаю, как это действует, но – действует. Так много раз было.
И у нее все проходило, когда я обнимал ее и прижимал ее голову к своей груди. Ее голова как раз была на уровне моей груди. Мне очень нравилась ее голова. Во всех смыслах, какие можно вложить в слово «голова». Мне нравился ее открытый, ясный и острый ум, такой же открытый, ясный и острый, как взгляд. А взгляд еще мог быть нежный, спокойный, яростный – но всегда прямой. Я никогда не мог выдержать ее взгляда, даже когда он был полон нежности.
Я очень много и безудержно пил. Потом гулял по всему городу. А она каким-то образом находила меня в любых местах, куда бы меня ни занесло. И приводила домой. Я старался, чтобы она меня не нашла, но она снова находила меня. Хотя ей было очень страшно ходить одной по ночному городу. Находила – и снова приводила домой. Я почти ничего не боялся и мог обострить отношения с кем угодно. И обострял, и дрался (даже с ментами). И никакая сила не могла меня успокоить. Но когда она меня касалась рукой, я становился спокойным и податливым. И мы снова шли домой.
Ранним утром, где-то поздней осенью, мы с ней шли в суд. Мне должны были вынести приговор. Я не знал, каким он будет. И она тоже не знала. Я был готов к худшему, а она надеялась только на лучшее. И верила. Поэтому обратно мы снова шли вместе. Тогда я решил, что нельзя впредь допустить разлуки с нею.
Однажды я попал в очень неприятную ситуацию, выйти из которой можно было только с помощью довольно приличной суммы денег. Другие варианты – тюрьма или… Короче, ничего хорошего. Я не смог найти нужной суммы, хотя очень старался. Потом перестал искать, успокоился (странное такое было спокойствие) и решил просто пройти через то, что предстоит. Она нашла деньги (заняла у друзей и знакомых, у кого сколько смогла). Ситуация разрешилась. Но я не смог помочь ей вернуть долги в срок. И у нее стало меньше друзей. А она все равно старалась, чтобы мне было хорошо.
Мы хотели завести детей. Но два раза плод умирал, и у нее возникало заражение крови. И она едва не умерла. Я очень-очень хотел, чтобы она жила. Я бросил пить, старался вести и поддерживать в порядке ее дела и постоянно просил Бога оставить ее здесь. И она осталась. Потом она лечилась, и через два года у нас появилась дочка. Еще через полтора года родился сын.
Мы жили на съемных квартирах и переезжали больше десяти раз. Нам не нужны были какие-то особые условия. Вместе нам было уютно везде. Она всегда старалась, чтобы я не чувствовал себя неуютно в чужом доме. А я и не чувствовал. Рядом была она и наши дети – а больше мне как-то ничего и не было нужно. Но она все равно переживала.
А потом я снова начал пить. Не так, как все, а так, как раньше – экстремально и без меры. Она переживала так сильно, что даже я это заметил. Но бросить сразу не смог. Со второго раза – тоже не очень получилось. Так и жил: то начинал, то завязывал…
И она старалась мне помочь. Но она очень-очень устала. Вообще, от всего. И когда я все-таки нашел в себе силы бросить окончательно (по крайней мере, я был уверен, что это так), ей уже ничего не было нужно…
И мы расстались. Я переехал, что называется, по месту прописки. И не мог найти себе места, не мог смириться, что она для меня потеряна. И снова стал пить. И кидаться в крайности. И пытался, нет, не забыть, - забыться. Но не получалось ни забыться, ни забыть.
А потом я пытался стать лучше, чтобы она со временем заметила, поняла и… Кто знает? Может быть…
Нет, не может.… Здесь я опоздал и потерял безвозвратно.
Но пришло понимание: Бог дал нам любовь, чтобы мы становились лучше и сильнее. Это никогда не может быть поздно.