Мусорная чехарда

Сила – не знание, тётка – не голод, не бедность – порок.
Щёлкнул курок.
Позднее лето потыкалось клювом в стекло.
Очередное очко
Разбила мартышка. Тепло надувных ягодиц
Смешалось с пятном закупоренных лиц
В театре молчания. Язвенный ветер подул.
Икар в дельтаплане заснул.
Рукою до неба достать – не судьба.
Ликует в желудках еда.
Потные нервы в крови утонули, смеясь.
Великая грязь
Накормила толчёным стеклом тебя и меня.
Упала луна
Как памятник тем, кто не смог.
Кокаиновый гроб
Открыл свою крышку, железом гремя.
Молодая семья,
Сгорая от жалости, всходит на полуразрушенный мост.
Дырявое зеркало грёз
Возвестит о начале эпохи трёхцветных знамён.
Я побеждён.
Товарищ сержант, разрешите воскреснуть:
Мне интересно,
Что скажет Иуда в момент моего пробужденья.
Начало сниженья...
Внимание! Наш вертолёт совершает посадку.
Вот вам загадка:
Как разделить жемчуг солнца и бисер дождей
На 7 миллиардов свиней?
...Я опускаюсь на дно, кто сказал, что я болен?
Детство в неволе,
Старость не в радость, праздник закончился в шесть.
Добрая весть
Разнеслась по седьмым небесам:
«Трам-та-ра-рам!
Всё, что не может быть здесь, находится ТАМ!»
Жирным рукам
За мокрый спасательный круг нелегко уцепиться,
Но если случится,
Что слёзы, упавшие в землю, найдут свой росток,
Возьми молоток,
Выбей последний кирпич из великой стены.
Дети весны
Назовут затонувший корабль в твою честь.
Тот, кому некуда сесть,
Аллергически сморщит лицо.
Двойное яйцо
На мгновение вспыхнет вдали.
Чёрной земли
На губах ты почувствуешь вкус.
Вечный союз
Сырости и темноты...
И если ты знаешь, где правда, то это не ты.
Трансцедентальность как способ отказа от счастья.
Поздние гости – у власти.
Грозный Иван убивает любимого сына.
Трещит Буратино
В тёплой печи папы Карло, такие дела, –
Кончились, видно, дрова.
Корчится, стонет от боли кровавою кашей заря.
Что, не по вкусу сырая земля?
Шприц в заскорузлых руках усмирит твою прыть.
«Лучше ведь быть, чем не быть», –
Стонет, хрипя перегаром, последний колхозник,
Вдыхая испорченный Гамлетом воздух.
Мысли вприкуску, духовный обед натощак,
Синяя плесень безмолвия, солнечный мрак...
Не бойся, дурак.
Не коснётся тебя твой придуманный враг
(В которого все почему-то так ревностно верят).
Будет небо в цветах,
Будут звёзды в руках,
Будет вечность в стихах,
Будет святость в твоих изумлённых глазах –
Не осознать, не понять, не объять, не измерить.
И будь ты хоть самый мудрёный мудрец,
Ключом от заблудших во тьме человечьих сердец
Не откроешь небесные двери.
И пусть за спиной твоей – белые, чистые крылья,
Не осквернённые пылью,
Но если в кармане, как водится, пиво и хлеб,
Значит, ты – человек.
А значит, ты скован, распят, обречён и привязан,
Чем-то кому-то обязан,
Закомплексован, воспитан, замучен,
Чему-то обучен,
Испорчен, порочен, ущербен
И несовершенен!
Но всё-таки ты не унижен и не оскорблён,
Ты просто приговорён
С рожденья до смерти
Участвовать в страшном, тупом и бессмысленном
Фильме-спектакле-концерте.
На троне, на плахе, в короне, в терновом венке,
Всегда и везде
Под дудку чужую ты должен плясать
И вечно играть,
В агонии, в страхе, в предсмертном бреду,
У всех на виду –
В мусорную чехарду.