История в письмах

Первый взгляд

Светлая моя!!! Хотя, моя ли? Печаль растекается в глазах, и тяжесть необщения давит, как противная жаба, которую хочется отбросить подальше… Но как сделать это без тебя? Ты пробегаешь, нет, пролетаешь мимо. Всего несколько секунд. Сначала только стук туфель о кафельный пол. Фигура. Костюм строгий, будто мужской. Вспархивают воздушные волосы. Голубые глаза, ямочки на щеках. Ты – девушка без возраста – взрослый ребенок – сама не понимаешь, насколько ты обаятельна, сексуальна, желанна, притягательна! Для меня… Для всех окружающих. Но особенно для меня. Такое впервые со мной. Знаю только, что впервые это не придумано. Никогда и никто до тебя, до такой, как ты, не вызывал во мне такой взрыв, всплеск эмоций; все во мне кипит, лишь только услышу твои каблучки. Вот видишь, сколько я не ломаю голову, сколько не тормошу свой словарный запас, все одно и то же, одни слова, одни выражения и метафоры. Все это уже говорили и писали, и мне жалко и обидно, что приходится использовать эти затасканные и заштопанные на десять раз слова в монологе к тебе, восхищающему и вдохновляющему меня созданию!



Второй взгляд

Ни разу еще я не писала об одной из твоих изюминок. Я не скажу, что она сама яркая в тебе или, наоборот, наиболее неприметная, но это тоже ты, и я не могу обойти это своим вниманием. Твоя родинка. Не вызывающе шикарная, как у секс-символов на обложках глянцевых изданий, но скромная и застенчивая, маленькая божья коровка, приютившаяся на кромке губы. Изящный, изысканный знак. Успешные красотки и состоятельные щеголи, одаренные природой, с гордостью и достоинством носят его на лице. Высокомерие, роскошь, чувство превосходства сопровождают это пятнышко. И тебя тоже отметили таковым. Но твоя родинка не заявляет о себе громко и крикливо, расположившись самостоятельно и обособленно. Она боязливо выглядывает из укрытия цвета твоих губ и никак не может решить, должно ли ей быть здесь, или она появилась на этом лице по ошибке. Она играет второстепенную роль, и лицо твое не потеряло бы без нее своей смысловой нагрузки, в отличие от глянцевых девиц. Но какими моральными подсознательными чертами она наделяет тебя? Это превосходство, граничащее с неуверенностью, которую ты скрываешь за своей грубоватой манерой?.. Но мне нравишься ТЫ, такая, какая есть.



Третий взгляд. Твое лицо

Милое, прелестное, серьезное, жесткое, даже жестокое, приветливое и неприязненное. Твое лицо. Мне так хочется лучше рассмотреть его. Вглядеться в каждую черточку. Изучить его собственные лейтмотивы. Но все, что мне остается, воровать его взглядом исподтишка, фрагмент за фрагментом. Но даже так, урывками, оно остается для меня совершенным. Когда я не могу видеть твое лицо, в силу таких банальножитейских причин, как то, твое рабочее расписание, существо, другое, не я, воет внутри меня и готово буквально разорвать все и вся на клочки. Но оболочка его крепко держит и лишь иногда, когда существо начинает царапаться чересчур сильно, снаружи проступают едва заметные следы когтей. Но все внутри меня и снаружи очищается, сглаживается и светлеет, когда я вновь вижу твое лицо. Милое, прелестное, серьезное…



Четвертый взгляд

Я не знаю, что творится со мной, и как это называется… Хотя, наверное, это и есть вдохновение; оно рвется наружу, внутри все кипит, а внешне – я судорожно начинаю искать клочки бумаги, на которых смогу записать все слова, которые в голове моей складываются в предложения и даже целые куски текста. Если не выпустить их на листок, им станет слишком тесно всем вместе. Они как будто расправляют огромные крылья, гордо поднимают головы и выпархивают из меня. Эти мысли о тебе. Сегодня свой трактат я хочу посвятить твоей одежде. Рабочий костюм. Он как будто сердито насупленный, эгоистично запирает тебя в себе. Он приветлив и почтителен лишь с теми, кто, по его мнению, может быть вам с ним чем-то полезен и выгоден. Мне жаль, что он тебя ломает, не дает тебе быть той, кем ты на самом деле являешься. Я, может быть, все придумываю, но такой вывод я делаю после взгляда на твою обычную одежду, точнее, на тебя в твоем обычном повседневном одеянии. Смешно, но я не смогу сказать, в чем ты была сегодня или вчера. Я практически не вижу ткани, потому что меня ослепляют твое лицо и глаза. И этот свет, эту естественность, дарит тебе твоя «родная» одежда, которая тебя любит и обеспечивает комфорт и ощущение самой себя. Ты – словно радуга. Нет, не снаружи! Внутри тебя – радуга, которая переливается всеми цветами, и отблески играют в твоих глазах, в улыбке, даже на руках. Ты очень красивая, когда улыбаешься. Я тогда тоже улыбаюсь. И это что-то такое очень теплое, бесконечно нежное. Как будто волны расходятся от наших взглядов, подхватывают нас и раскачивают. И тебе хорошо, точно так же, как и мне. Или я опять все придумываю..?



Что-то бОльшее

Не могу не писать. Все мои мысли выплескиваются на бумагу, как помои из таза, или как дорогое вино из красивого бокала. Это уж кому как нравится. Счастьем был для меня раньше всего один твой взгляд в мою сторону, один лишь звук голоса, окликающий по пустяку мое имя. Пусть ты даже просто проносишься мимо – в теле взрывался фейерверк. Но время вершит свое подленькое дело. Теперь мы уже научились общаться друг с другом и даже прикасаться. А потом… Ну ты ведь и сама знаешь все подробности… И сейчас я физически ощущаю нехватку тебя. Прохладные шелковистые губы. Сильные, цепкие, одновременно нежные пальцы, тонкие и изящные. Твой горьковатый запах. Это могло бы быть только сухое вино. Сумасшедший взгляд. В самом деле, когда мы сливаемся с тобой, у тебя становится безумный, ненормальный – прекрасный взгляд! В глазах одновременно пусто и очень много всего! Я не успеваю читать по ним. И, когда я надолго упускаю тебя из своего пространства… Я страдаю душевно и физически! Я хочу тебя видеть, и слышать, и ощущать! Постоянно! Прикасаться… Да, я обнаглела. Я хочу тебя...



Основной инстинкт

Этот момент, когда я подарю тебе все, что у меня есть – мое жизненное тепло, которое забьется во всех твоих нервных окончаниях. Забьется настойчиво, упруго, запульсирует и замечется, закружит по всему твоему телу, словно тигр по клетке. И вот тогда, когда этот бешеный вихрь начнет угасать, а по коже пробегут последние короткие разряды тока, – ты почувствуешь, насколько много получаешь в этот самый момент от меня, может быть, даже удивишься, как умещается столько нежности и страсти в одном человеке, и как они уживаются, не ущемляя друг друга в правах. Эти две стихии во мне! Как много они дают мне, и как же много могут дать тебе! Ведь твоим губам даже не придется вслух произносить просьбу, им достаточно всего лишь намекнуть одним легким прикосновением. И тогда безумными волнами, как лава, заполняющая меня до краев, вырвутся на свободу огонь и вода – страсть и нежность – вырвутся, чтобы похитить тебя у всего мира, чтобы помочь мне сжать тебя в ладошке и не выпускать, пока ты не испытаешь то же самое, что и я. Это – сладкая горечь, это – легкая тяжесть, это ты и я, это – мы.



Кульминация. Смятение

Девочка моя! Не моя… Не знаю! Как же меня угораздило влюбиться..? Я не понимаю. МЫ – есть? Или НАС – нет? И никогда не было?.. Тогда что БЫЛО? Нетрезвое веселье, затянувшееся по инерции? Но ведь я чувствую притяжение! Или я одна – магнит, а ты только железка – притянет-не притянет. Ожидание и неизвестность терзают меня похуже самой раскитайской пытки. Целыми днями в моей голове один мысленный фон – ТЫ. Я устала думать – теперь я пишу. Зачем? Занять себя – руки, мысли. Но ведь тем же самым, от чего бегу. В голове жуткий, прямо-таки самолетный гул, состоящий из одних знаков вопросов. Последние дни я кажусь умиротворенной. Я и сама так думала, пока ты мне не подсказала верный ответ: «Напряжена…» Именно! Это не умиротворенность, это ОЖИДАНИЕ, смирение с тем, что придется ждать, которое давит, как мелкую букашку. А внутри меня все сильнее, все мельче скручиваются пружинки. Они сломаются. Или выстрелят? Никто ничего не заметит. Только ТЫ. Я уверена. Хотя не признаешься себе в этом. Ты меня чувствуешь так же хорошо, как и я тебя. Только зачем тебе дано это ощущение, если оно тебе не нужно? Или нужно? Кто для тебя – я? И кто – Она? Пока я не узнаю ответов хотя бы на эти два вопроса, пружинки так и будут мучить меня, по-кроличьи размножаясь, становясь все злее и острее. Упругие кусачие гусеницы. Опять неизвестность. И опять ожидание. Опять – мой страх.



Серьезное

Все вокруг кричат и кричат о вреде абортов. И ты, конечно же, тоже против этой бесчеловечной операции. Против, но все же подталкиваешь меня к ней. Неосознанно, не задумываясь над тем, что делаешь и говоришь. Не понимаешь, как я Его лелею и берегу в себе. Какую радость принесли ощущения первых толчков где-то глубоко внутри. Уязвимое, но уже самостоятельное Существо с мудрым взглядом, но полным надежды и понимания, что зависит от нас обеих. Конечно же, за себя я спокойна; уверена в себе, и в своих желаниях, и в Нем тоже. Я с гордостью и вполне осознанно хочу подарить Ему жизнь. Я так счастлива была Его появлению в себе. Такому неожиданному, непривычному, но уже родному и близкому, с которым не хочется расставаться. Маленькое Существо, уже живущее, растет и крепнет с каждым днем, заполняя собою каждый уголок моего тела, независимо от моего и твоего желания. И как могу я обойтись теперь с ним так подло и жестоко? Вырвать с корнем, плюнуть, растоптать, забыть??? Сколько времени понадобится, чтобы уничтожить все, вычистить, выскоблить; а потом зализывать раны, которые рано или поздно превратятся в шрамы; сначала воспаленные, они потом побелеют, но будут снова и снова напоминать мне о моей дерзости. Об аборте. О котором, скорее всего, никогда не узнаешь ТЫ. Ведь тебе неведомо было и о Его существовании. О существовании Моего Чувства.



Собственно, развязка

Необщение. Долгое, тяжкое. Что это? С глаз долой – из сердца вон? Я теряю Тебя. Чувствую, что теряю. Тебя, твой интерес. Ты забываешь. Всё… А я?.. Пишу. Опять. В голове – лед, в глазах – свинец. Все равно пишу. Как постепенно ты вытекаешь из меня. Из моих рук, волос, взглядов, слов. Твои манеры говорить, твои жесты, интонации – высыпаются из меня, точно песок меж пальцев. И я пытаюсь уловить каждую крупинку. Они бросают меня, покидают, так же, как и ты. Уже реже улавливаю в себе твои акценты, да и они уже практически не твои, все, что от них осталось – отголосок, оболочка, а внутри они наполнены совсем другой начинкой. Все, кто угодно, но только не ты, звучат во мне. Все твое выплывает, – уплывает, неторопливо, но неумолимо, как дымок из бутылки. Джин?.. Наверное, во мне жила часть Тебя, как маленький джин, но ведь джину нужно знать, на кого ему походить, а если он не получает подпитки от этого человека, то забывает, как ему себя вести. Может быть, медленно умирает от тоски по своему живому отражению. Как я – от тоски по Тебе. Неужели это всё? Заканчивается, не успев начаться. Это неправильно. Так не должно быть…

31.03.’04 - 18.09.’04