Любовь к Неопределенному

Если ты любишь Неопределенное, то все, что тебе нужно, чтобы укрепиться в этой любви, – это одиночество. Одиночество и молчание. Полное одиночество и полное молчание.

В одиночестве и молчании ты начинаешь слышать шум своего дыхания и звук своих шагов. И вместе с этим ты начинаешь слышать весь мир.

Ты начинаешь слышать то, чего не слышал раньше, и замечать то, чего раньше не замечал. Мир вокруг тебя приобретает голос и выражение; он обретает свое лицо. И это – голос Неопределенного, лицо Неопределенного.

Ты понимаешь, что Неопределенное – это мир в целом. Неопределенное не по ту сторону. Оно здесь, рядом. И даже не рядом – оно вокруг тебя, оно охватывает тебя. Ты сам – часть этого Неопределенного, – и, может быть, его лучшая часть.

Это ощущение наполняет тебя радостью. Ты чувствуешь себя оправданным и бесконечным. Ты оправдан, потому что ты бесконечен. И ты бесконечен, потому что ты не можешь провести границу между собой и всем остальным. Мир предстает перед тобой как непрерывное целое, где любая часть, любое «это», плавно переходит в другое, в любое «то».

В каждом звуке, каждой краске кроется бесконечность. Каждый звук, каждая линия – символ целого, символ Неопределенного.

Все сливается: «я» и «не-я», целое и часть, любовь и любимое.

Все замирает. Нет никакого движения. Никакого стремления вдаль, в неизвестное.

Мир неподвижен как солнце в полдень. Но это неподвижность – не та, которая подступает к тебе удушьем. Именно в эти полуденные мгновения ты понимаешь, что значит дышать.

Дыхание – это то, что связывает тебя с другим. Дыхание – это символ единства. И когда ты не отделяешь себя от другого, ты понимаешь, что дышать и не дышать, любить и не любить – это одно и то же.

Слова теряют свое значение. Слова нужны лишь там, где есть разделение, где есть одно и другое. Но там, где это разделение уничтожается, слова становятся лишними; каждое слово становится выражением «да», того «да», которое лучше всего выражать молчанием.