Признание

Ma belle amie!

На холмах Грузии твоей ночная темень
Лежит столь плотная, что разглядеть несложно
Отсюда даже из моей почти таежной
Москвы… сейчас, когда настало суток время
Гореть звезде такой полярной, одинокой,
Висящей в небесах над Арктикой унылой.
Она и в Грузии твоей не стала милой,
Да и в Москве моей останется далекой.

Ma belle amie,

Сквозь завесь звезд таких полярных, одиноких
Столь трудно должное в свой час отдать по праву
Тем холмам Грузии твоей, что величаво
Так дышат, где бегут в долины по отрогам
Потоки пены белизны необычайной,
Что точат камень гор и камень сердца рьяно.
Но я, изведавший сей вкус и запах пряный,
Сквозь шум тайги повсюду слышу их звучанье.

Ma belle amie!

О чем еще мечтать мне в этот час пристало?
Чего желать в ночи, как не увидеть снова
Тот край земли, где из-под снежного покрова
Апофеозом тайным женского начала
Вершины гор глядят стыдливо-осторожно,
Да в полночь бросить в небо взгляд со склонов темных
На россыпь глупых звезд, таких, ей-ей, никчемных,
Что в Грузии твоей, и что в моей таежной

Москве, ma belle amie…?