Озлоблёный немного Северянин

Соловей, если помнит кто, cуществует.
И поёт он неплохо, когда
Обозлённый поэт заворкует
И несёт свою песнь в никуда.

А потом вдруг слюнявое море,
и лучший девчачий поэт,
и ахматова, и горе,
и бювет, бювет, бювет.

Но серебряный век заморожен,
Как девический пыл возмущён:
Нет, поэт невозможен!
Нет, поэт запрещён!

В любви не знающий отказа,
за исключеньем двух - трёх раз,
Я, тема для рассказа,
от нимф не прихожу я в транс.

Я слишком хорошо их знаю,
Чтоб мне за них потеть и рвать,
Но слишком иногда пылаю
Я глупостию - исполать!

Ну что, не Игорь, и не хам.
И за него ответ я дам.

Все девы издали прелестны
И идеальны и милы,
внутри глупы, неинтересны
и меркантильны и пошлы.

Одна гоняется за сказкой,
Другая тоже ей подстать.
И соблазняет тело лаской,
И хочет много рассказать.

Почти вот так сказал наш Северянин
в начале суетных веков.
А что мы скажем, россияне?
Иль Русь не знает сих оков?

Но я то знаю, лучшей в мире
Останется лишь та,
Кто изменять тебе хотя,
Не может этого, свинья!

аааааааааааааааааааааааааааа! Не бейте меня сапогами - я слон, слон!

Цитата:

Но та всех женщин бесподобней,
кто хочет явно изменить.

Причём не с кем-нибудь достойным,
а просто с первым наглецом,
С красивеньким, богатым, знойным,
С таким картиночным лицом.