Слобожанин

Барсом проползу под утёсами,
Вещему простя искры смеха.
Вот он я, натугою розовый,
Пробующий тропы по вехам.

А не то бы — вырваться в сторону
И послать станичных по матери!..
Да, боюсь, натешатся вороны,
Не дадут житья насмехатели...

Вот полез я, дёрнутый бесами,
И теперь иду, чуть не плача.
Мятой веткой Руна Велесова
Через заросли путь обозначит.

А теперь — рвануться по ровному:
Эх, душа, пропадай, позабытая!..
Но дозорные целят в сторону,
А шагам бы и барс позавидовал.

Преградилась рекой звериная.
Срезал стебель. За струями кроюсь.
А какая-то стервень бивенью
Икры расписала до крови.

Выхожу на берег без выплеска.
Распластался тенью по берегу.
Тиной расцветался я, вылез как
Из темниц Ромейской Империи.

Ровен час: не видят станичники,
Будто брагу пьют с воеводой.
А по небу вороны вскличили,
Словно — поминают кого-то.

Ловчие. Вспружинился ветками.
Затаился, вжавшийся в дерево.
Ну, теперь, родимый, побегаем:
Надо же мне вырваться в первые!..

...Обнимают, щурятся, хлопают:
Я теперь — такой же станичий.
Пахарские тяготы пробую
Променять на Древний Обычай.

Вот и всё. Клеймён я на воинство.
Бородою мне Вещий щерится.
Алой лентой пояшу волосы:
В это даже не очень верится!