Исповедь хулиганки

Мне вовсе не страшно писать свою жизнь в одиночку,
Я глупые рифмы из строк выдираю ногтями,
Мне нравится грубым пунктиром размазывать точки,
Особенно если при этом работать локтями.

Мне зеркало каждое утро бурчит на потеху:
Не помнит, чтоб эта девчонка кого-то жалела…
А если слезилась, то делала вид, что от смеха:
Слюнявить кому-то жилетку – последнее дело.

Я бранные ванны всегда принимаю наружно
И делаю вывод о людях по символам в датах…
Мне с каждым квадратом знакомых становится душно
(Простите, я многих из них измеряю в квадратах).

Некрепкий мате и кефирно-рассольная грелка,
Простой карандаш и поэзия рванная в клочья.
Я маленький мир поделю на четыре тарелки:
Кусочек себе, остальное – не выжившим ночью.

Мы злые актеры чужих театральных подмостков,
И в каждой кулисе всевидящий кто-то со свечкой.
Здесь даже великий всего лишь один из набросков,
Куда им заметить тоску на лице человечка…

Терпеть не могу ваших подло-искусственных жизней
И гладких мазков на лице человеко-картинки,
Безжизненный взгляд равнодушия лечится клизмой,
И дайте мне таз, если вы без мозгов и блондинка.

Я кнопки на стульях друзей заменила на гвозди:
Двенадцать гвоздей – по четыре на брата-пиита…
Но глупых бессмыслиц на строчках повесились грозди.
Последняя сцена, и чашка должна быть разбита.