этюд о казанском университете 60-х

       Viva, Skovorodka
 
 
Это этюд о Казанском универе 62-го и 63-го.
Конец-тупик улицы Ленина – ленинский университет,
Портик с колоннадой смотрит на восток,
А через мощёную улицу – Сковородка
Глядящая на запад…
Сковородка-это такой архитектурный новодел,
Омега бордового гранита, уложенная на спину,
С раскинутыми в стороны ногами
С молодым Лениным на гранитной призме.
Ленин к университету передом,
а к нам, студентам, задом,
мы сидим на скамье внутри этой омеги
за спиной памятника,
скамья амфитеатром вторит ленинской омеге,
и мы себя подле...ниным чистим,
то бишь жаримся на солнце.

Вот эта метко обозванная нами сковородка
Смотрит на колоннаду универа,
То есть на запад…west
 
Солнце в зените, красный мрамор раскаляется,
Глаза на запад, скамья печёт задницы, как блины-
Skovorodka, blin !
 
Собираемся там обычо, отсидев утро в библиотеках,
Ни один из нас, кажется, не с лекции:
 
Сэм Шер, мехмат, преподаёт сковородникам Норберта Винера, проект искусственного интеллекта,
Боря Максимов, филфак, показывает пантомиму,
Как Марсель Марсо идёт против бури,
И утягивает себя с наших глаз долой на верёвке,
Толик Умеров, географфак, поёт свои песни
Про то, как он был моряком на дальнем востоке
В городе Холмске, и тихо уводит лучших девчонок,
Володя Булычёв медально скалится чеканными шутками,
Йося Молдавский с маленьким аскетичным личиком
Всех нас восторженно любит,
Саша Кипнис – голубоглазый нежный красавец
Ещё не знает, что очень скоро загремит в армию,
и забитый «стариками», ткнёт себе в лицо автомат,
И Костя Бердичевский, самый странный из компании,
Гуляющий сам по себе – то появится, то пропадёт,
То молчит, а то долго распевает стихи...
 
Его ли это стих, не уверен, но мне запомнился-врезался
конкретно в связи с ним, с его лицом,улыбающимся всегда,
с глубокими голубыми глазками, уже тогда лучащимися
складками во все стороны, как озерца, в которые сверху по складкам впадает дождевая влага, и вниз вытекает…
 
Стих, с которым я его запомнил оттуда,
Из 62-го и 63-го годов, он такой:
 
Пан сидит в глухом логу
И ни гу-гу
Он не грозен, не свиреп,
А он свирель
А он шуршит среди осок
Блестит
Как на блесне осётр
Колупает червячков
Короедов, жужелиц
Жижицу из лужи пьёт
И не тужит…
 
 
Не тужили…
 
Тужим слегка сейчас
По Саше Кипнису,
По… эх,
Одних уж нет, а те уже…
 
Не тужили тогда, потому что как только солнце
Перестало жарить нас на ленинском мраморе,
Orientированном на запад,
Мы всей той компанией скрылись от непогоды
В тёплые необъятные ленинские вестибюли
И сам собой родился Westfak
Вестибюльный факультет
И опять west
И снова fuck лекции
И снова ровно на запад от колонного входа-
редакция малотиражки «ленинец»
Дававшей нам тогда приют
В долгие зимние, да, Костя Бердичевский?
Не там ли ты полюбил Лену Кацюбу?
 
Все ребята и девушки помнятся
Конечно же, все...
Да вот, например, Галка-Кукла с мехмата,
Первая красавица улицы Ленина,
Потом диктор Центрального телевидения СССР-
Галина Зименкова
Недавно опять видел её на телеэкране…
 
Но сейчас про вест и про Костю
 
Через пару лет поехал я на вест-запад – в Ленинград
Поступать на режиссерский курс Товстоногова.
 
После обычных абитуриентских рассказа, басни, ещё
каких-то этюдов на месте,
я решил вынуть из рукава козырную карту:
(сказал так: сейчас я вам прочту стихи, которые никто ещё не знает)
 
 И прочитал два:
 
Как мерный страус, прошагало время,
Как фокусник по острию ножа,
И в зоопарке, брошенные всеми
Затихли звери, дрыхнут сторожа…
Вот попугай, нахохленный дурак,
Вот попугай, он мой давнишний враг,
Вы помните, как злобно, не мигая,
Нас поучали злые попугаи,
Им доверяли, не проверяли,
Им судьбы мира подчас вверяли…
 
Теперь кричите, тупые птицы
Кто вас боится
 
Кто
Вас
Боится
 
 
Напротив за столом комиссии
Рядом с Товстоноговым
Сидел Сергей Васильевич Гиппиус,
Педагог ЛГИТМИКа
Племянник Зинаиды Гиппиус
 
Он по ходу стиха очень заострил на мне взгляд
А потом сказал: а ещё что-нибудь можете?
 
Я прочёл второй стих:
 
Куда они, клоуны, клонят?
Кого они, клоуны, корчат?
С арены клоунов гонят,
В застенках клоунов топчут,
А клоуны всё смеются?
Их головы всё рыжеют?
 
 А клоуны не сдаются,
Хотя дураки жиреют,
Смеются они веками
Над жирными дураками.
 
 
После экзамена Гиппиус нашёл меня в толпе
И потрепал по щеке
 
Поступил я тогда на этот курс
При конкурсе около 200 человек на место-
такая тогда была дурь ажиотажная вокруг
театра вообще и режиссуры в особенности,
 
 
Но сегодня мне гораздо ближе то,
Что после экзамена, когда мы ждали
Не зная чего, просто бурлили каждый своими впечатлениями,
Ко мне подошёл один из нас-
Жаль, что не познакомились,
И хмуро сказал:
 (он был расстроен, переживал, что ли,
что не поступит)
 
-откуда ты знаешь Костю Бердичевского?
 
Я ему сказал, откуда…
 
 А сейчас говорю вам.
 
Вива, skovorodka
 
viva, вестфак
 
 
 
 
Феликс Гринберг, Израиль, 2008