Другой фрагмент из того же рассказа

Нет. Нет! Нееет.. Нет? Нет… Пустая коробка от вина отлетела в сторону и ей на замену из пакета была извлечена новая. Предусмотрительность – вежливость интеллектуала! А-я-яй, уважаемые, как невоспитанны еще некоторые граждане, сорят на улицах! Да, мало того, что сорят, так еще и нажираются в свинью… Резкий тычок ключем – и на крышке коробки появилось отверстие. Теперь сорвать «хлястик» с одного угла – и вот вам, пожалуйста, целительное снадобье готово к употреблению! Я еще не чародей, я только учусь. Тем не менее достижения капиталистического рая при должной платежеспособности готовы излиться благодатным дождем вам под ноги… Хотя в данном случае – скорее, внутрь. Унимая пожар «шлангов». Заливая корчи душевные.
Мужики!.. А, нет, мужики был почти час назад, и теперь куда-то делись. Впрочем, это не страшно. Одиночество мне не грозило. «Кто один – идет домой!..», а я домой не собирался. Отнюдь. Что мне делать там? Правильно, только с ума сходить! Спрашивается, нафига, если я – уже?.. А здесь – люди.
Я оглянулся, чтобы удостовериться в наличии вокруг людей. Город неумолимо окутывался сумерками. Мрак скапливался в окружаещем пространстве, превращая воздух в неподвижную и не очень прозрачную массу. Фонари уже зажглись, но это помогало мало. Все было продернуто какой-то дымкой. Слепну? Или сам становлюсь тенью – и оттого меняется восприятие? На миг на меня снизошло озарение – то просто туман. Странный для этого времени года туман, еще мало заметный, но уже достаточно ощутимый.
О чем я? А, да! Люди. Люди вокруг были – небольшой парк с прудом был достаточно популярным местом: через него шли домой, на учебу, просто гуляли. Сидели на скамейках, веселились в кафешке, собирались компаниями в беседках, кучковались на небольшой набережной, наблюдая за лебедями… Хотя, нет, по случаю конца октября лебедей в пруду уже не было. Людей было много, они разговаривали, шутили, смеялись, даже пели песни под гитару – в тех же самых беседках.
Вокруг текла жизнь.
Которой не было до меня никакого дела.
Более того, касаясь меня случайным взглядом, проходящими мимо отдыхающими, жизнь старательно отводила глаза. Ей было неприятно, что я – так себя веду. Пьянствую, накачиваюсь алкоголем, веду разгульный образ жизни. «Дамы и господа, диета «богемная»! Ничего не есть, употреблять только вино…» Да, жизни было неприятно касаться меня, и мне было обидно. Она же совершенно не знала, какой я! Я же хороший! Я же просто устал, я же просто не могу больше выносить… Я представил, как вспрыгиваю на сцену – воон, ту, что проглядывает напротив – и начинаю рассказывать свои стихи, рассказывать истории из жизни. «Дамы и господа! Уважаемые граждане нашего города и благородные его гости! Позвольте представиться, полное ничтожество, к вашим услугам! Разрешите, я прочту вам небольшой стих – так, сущий пустяк…
уехать бы далеко-далеко, где осеннее море
и там, среди скал и гулкой пустоты городов,
покинутых жителями и отдыхающими,
наконец-то сдохнуть.
покойно лежать грудой никчемной плоти
на берегу, обдуваемом солеными ветрами,
и служить пищей для чаек –
чтобы обезображенное их клювами лицо
счастливо щурилось в серое тяжелое небо,
а скрюченные пальцы с лохмотьями кожи
лизал тоскливый прибой…
 …благодарю вас, о благодарю вас за столь лестные оценки моего творчества!.. А этот помидор был отменно гнил!.. Желаете, чтобы я продолжил? Нет? И – ПРАВИЛЬНО!!!»
Меня разобрал смех. Хорошенькое это было бы представленьице, достойное замещение душевного общения…
Что? Нет-нет, спасибо, да, мне не плохо… Ну, что вы!.. Хотите вина? Нет? С ребенком? Что же, ребенку – привет!
…бездарно потерял. Что имеем – не храним, потерявши – плачем. Да, плачем! Рыдаем! Рвем на себе волосы и одежды – потому что до души никак не добраться…
Что? Слишком громко? Ах, дети… Да-да, конечно, я уже ухожу.. Извините.
…не добраться. А куда мне надо? Куда мне надо – туда не придти, а значит, мне все равно. Заплутаю среди улиц городских, пропаду в тумане, растаю. Стану тенью. Наконец-то обрету долгожданный покой!
Что? Нет, спасибо, не надо меня провожать.. Нет, что вы, я не обижаюсь, я просто не знаю, куда мне надо попасть…Хотите вина? Ну, как хотите…
..покой! Долгожданный! После полугода нервотрепки с ней, после полутора месяцев без нее – отрешиться ото всего, стать-таки равнодушным, как хотелось первую неделю, погрузиться в творчество, как алкалось неделю вторую, совсем ни о чем не думать – как мечталось неделю третью, но как ни разу…
Что? Простите великодушно, к великому моему сожалению у меня нет часов, и я не могу оказать вам сей любезности…
..ни разу не получилось до конца. Слишком велик был разрыв между жизнью – и посмертием, между тем, что должно было быть, и тем, что стало… Я захохотал: «После того случая с пионэркой его выгнали из Союзмультфильма, Грета Гарбо оставила его… Он стал пить, и звезда его закатилась…»
Что? Нет, товарищ офицер, я просто репетирую роль… Актер, знаете ли… Ну, что вы, товарищ офицер… Никак нет! Так точно! Документы? Пожалуйста…
…закатилась. Господи, когда же закатилась наша звезда? Исподволь, незаметно, как бы сама собой – накопилась тьма, затмившая счастье, чистое, незамутненное счастье взаимного растворения, взаимопроницания…
Что? А, да, товарищ офицер.. спасибо.. Я могу идти? Честь имею… И вам…
…взаимопроницания. Нам не хватает любви. Всем и катастрофически. Не влечения, не страсти-похоти, не трагического самонадрыва, даже не совместного времяпрепровождения. Любви. Вот этого вот взаимопроницания и взаимопроникновения. С собой, с женщиной, с друзьями, с людьми, со страной и миром. Катастрофически не хватает той наполненности – всем; той радости – единства со всем; того счастья – вознесенности в солнечно-прохладную высь…
Что? А, да, конечно.. извините, у меня больше нету… Да, знаете ли, только домой доехать… А вам куда? Ууу.. да, далеко.. Хотите вина? Пожалуйста-пожалуйста… Счастливо добраться…
…высь! Как же тоскливо без нее – копаться в грязи и мелочах обыденности, копошиться в узком кругу работы и развлечений, однообразных и истерических. Счастья! Счастья хочу! Всем и каждому! Даром!..
Что? А, нет, это я так.. мысли вслух… Ой, простите ради Бога, я больше не буду… Ой, какой малыш!.. как тебя зовут?.. а сколько тебе лет?.. а как бабушку зовут?.. молодец!
…даром ничего не дается и не отбирается. Все закономерно, имеет свою причину и служит для появления следствия… «Но следствия нет без особой причины…» И если твое счастье ушло, то виноват в этом – только ты сам. Сам! Недо-понял, недо-ласкал, недо-терпел… вот оно и ушло, скрылось во мраке, пропало в тумане – вот этом, что сейчас съедает город у тебя же на глазах, а ты ничего не можешь поделать! НИ-ЧЕ-ГО!..
Что? Сигареты? Да, где-то были.. сейчас… Вот, пожалуйста. И я закурю… Ага, туман зверский… Всего хорошего…
…ничего. Погружаешься в какую-то пучину: «я был счастлив здесь, и уже не буду…» Постоянная тоска по тому, что было и тому, чего больше не будет – сводит с ума, лишает силы. В пустоте отчужденного мира остается бродить потерянным, неприкаянным – по улицам, по людям, путаясь в пелерине разговоров и дел. Таких же пустячных, что и жизнь – после. Здесь всякая мелочь и всякий миг напоминает о том, что было, о той полноте жизни и медоточивом ее течении, что не вернется никогда. И – либо погружаешься в воспоминания, либо выныриваешь в обжигающую ясность: все.
Все!
Я пришел в себя. Туман неимоверно сгустился – силуэты деревьев почти не проглядывали сквозь его тускло-оранжевую кисею. Лишь какая-то ветка, вся блестящая от влаги, ломанной корявой тенью нависала надо мной, будто выплывая из ничто. Странно-отчетливая в этом мире холодных размытых теней. Одежда пропиталась сыростью, особенно на спине – я сидел на мокрой и холодной скамейке. Познабливало.
Я уткнулся лицом в ладони.
Как я тебя потерял, малыш? Я отчетливо помнил нашу ссору, нелепую, безобразную. Глупая шутка, легкая пикировка, переросшая в перепалку… «Слушайся мужа!» – «Ты мне не муж! Никогда не был им, и никогда не будешь!!!» – «Дома поговорим…» – «Да пошел ты!»… Ты ушла, раздраженно хлопнув дверью, я в ярости разбил о стену бокал, не слушая растерянное Андрюхино «Да вы чего, ребят… да вы чего?..»
- Что ты здесь делаешь, Кай?