О поэте

         Стихами в собственной тетради
         себе подпишешь приговор…
         Слетят на землю строки-пряди
         с небес, расстрелянных в упор.

Безумием отравленный родник
в годину лютую из пламени возник,
и бьёт досель погибельным ключом:
сечёт лихие головы мечом.

Мячом вкатилась на небо луна,
расставленные ловко сети сна
прорвав. – Не спите, рыбаки,
великий лов грядёт в превечности реки.

Реки, молчальник, времени канву,
лежать остались мёртвые во рву.
Плети, чернец, дороги канитель,
им уготована пуховая постель.

Пастель осыпалась. А рисовальщик слеп,
и помнит только про фамильный склеп
да про снега, где затерялся смех:
ему за век уже, – он, видимо, из тех…

Из тех суровых памятных времён,
когда вся география племён
легко менялась под щербатый рык,
до нас добрался всё-таки язык.

Язык – ярмо. Язык – и твой ярлык.
Язык – и первый и последний крик.
Замысловата букв вязь.
Душа, безмолвствуя, в молитве родилась.