Какие были

Потёртый фрак с печатями пыли
Хранит в себе память о прежнем уюте
Я вспоминаю, какими мы были,
И не знаю, какими мы будем

Моё лицо в колосьях щетины,
В волосах будто тень серебра,
А у глаз появились морщины...
Говорю себе я "пора!"

Карманных часов отломаны стрелки -
Только секундная бежит, не вставая,
Часы и минуты, как прутья у клетки...
А времени нет. Я-то уж знаю

Я ботинки в путь не начищу.
Одену как есть, так будет честнее.
Нет, мой друг, я вовсе не кичусь,
Я просто устал неживое лелеять

И вот иду по дороге знакомой,
По узкой тропе в зубах с мундштуком.
Если уж ночь была бы коровой,
То я бы, наверно, её был телком

Уже вижу очертания дома,
Меня колотит странная дрожь,
Как будто до меня бывало здесь много,
И каждый понял, что назад не уйдёшь

Я, дверь отворив, захожу, не спеша...
Как бешено бьётся усталое сердце!
Как радостно вдруг взгорает душа!
Ветер за мной хлопает дверцей

Во мраке свечей, керосиновых ламп,
Белыми пятнами посажены лица -
Кто-то из них сидит по углам
С желанием твёрдым напиться

Сажусь я за столик без лампы, без свеч,
Только мелькает огонёк папиросы.
Вот оно - место для встреч
Тех, кто устал отвечать на вопросы

Мне сразу приносят бутылку прозрачной,
Бросив украдкой понятливый взгляд.
Я, тёплой печалью охваченный,
Наливаю в стакан себе яд

Потёртый фрак с печатями пыли
Хранит в себе память о прежнем уюте
Я вспоминаю, какими мы были,
И не знаю, какими мы будем

Жгучая влага моё лижет горло.
На стенках стакана улитки-капли.
Ползут они вниз. И моя злоба
Уносится прочь чернеющей цаплей

Наливаю вторую, внезапно мой взгляд
Приковал к себе столик, стоящий подальше:
Сидит человек, глаза не горят,
Его тени в стороны тащут

В руках теребит он колос пшеницы,
Сидит и смеётся, в то время, как тени
Губят его, скупые блудницы...
Пью за тебя, Серёжа Есенин!

А за столиком дальним, где огарок свечи,
Будто стесняясь, лицо освещает
Того, чья душа всё горит
И горит, передышки не зная

Он сидит и, в стакан опустевший
Взгляд свой небрежно бросив,
Стал вдруг похож на огарок истлевший...
Пью за тебя, Фофанов Костя!

И вдруг я услышал - на гитаре без струн
Играет девушка, слова напевает.
Песни её исполнены дум,
Но мало, кто их понимает

Пляшет ей в такт огонь керосинки,
Шатается будто бы пьяный,
И вместе с ним пляшут пылинки...
Пью за Дягилеву Яну!

Потёртый фрак с печатями пыли
Хранит в себе память о прежнем уюте
Я вспоминаю, какими вы были,
И понимаю, что таких уж не будет

Но устал я уже горевать...
Потому - пускаюсь я в пляс.
Если б спросили "когда умирать?",
Я бы ответил "сейчас!"