Знак

Любви твоей.
Любви твоей...
Холодный, изумрудный знак*
от поздней, утренней звезды
бездумно пробирался через толщу лет...
А в Красноярске
Александер Знак
[глухонемой, цветной вселенной]
в минуты те - задумался: портрет
не "шёл" Марии.
Закурил. Черты лица её простые,
в три четверти, - смеялись перед ним.

Бездумно пробираясь через толщу лет,
Знак ближе, ближе
отсветом неясным...
но чуткостью храним был Он.
Он леденящей, умною слезою
меня ожёг - и взволновался я,
и был согрет я нежностью твоей - минувшей ночью.
Ах! Множество карет неслось
и содрогался небосвод от Эха.

Ах, только бы не потревожил
наш тихий сон, взбесяся, - он.
Негодник старый Николай Ильич.

Наш фантастичный сон. Её и мой.
Да только б глупо не запели
[будто в унисон]
бессовестные глотки всевозможных злоебучих уток,
доставивших хлопот немало ЦНС моей...
а, впрочем, только ли моей?

Вот так. Ну да, примерно так,
об этом, обо всём я думал, сидя у окна...
Вот поздняя, любимая звезда
ушла направо, - спрятавшись за чёрной вертикалью
[вслед за Луной]
Под фонарём, неясные, сверкали грани.
Дрянной, невыносимо мерзкий запах
вдруг потянулся снизу:
горело что-то
в магазине.


*
М014-015