От имени и по поручению

       Письмо к Государственной думе с законодательной
       инициативой православного мирянина, крестьянина и пат-
       риота Савелия Дюжева



       "Милый, добрый заезженный Пегас,
       Мне ль нужна твоя рыхлая рысь?
       Я пришел - как великий мастер
       Воспеть и восславить крыс!"
       Сергей Есенин.



       В Москве не знаю, а у нас дак вьюжит,
       На улицу хоть носа не кажи.
       Под это дело я, Савелий Дюжев,
       Хочу свою взбесенность изложить

       Я вам конкретно, голяком, по сути,
       Уже давно отчасти не кретин:
       У нас в Москве хозяйствует В.Путин
       Или уже китаец Вэ Пу-Тин?

       От Бога, не по щучьему веленью
       Середь берез и пращурских равнин
       Я в восемьдесят пятом поколеньи
       Есть православный, русский, славянин.

       Тогда чего же власти потакают
       (Тут прям-ки шапкой о землю ударь),
       Зачем они нас харей утыкают
       В китайский ханаанский календарь?
       Пошто нам в святцах экие изъяны,
       Пошто нам в вере глыбки полыньи:
       То год нам красножопой обезьяны,
       То год неодомашненной свиньи…
       А нынче вовсе, нате, хоть утрися:
       Нас ссильничать взялись и обратать,
       Год неприкрыто ихей ЖЕЛТОЙ крысы -
       В какие это лезет ворота?

       Из депутатов, может, кто и скажет:
       Сопи в две дырки, нос бы не совал.
       Но патриот я! Беззаветный! Я же
       Три раза за "ЕдРо" голосовал!
       Я, может, вдвое был бы головастей,
       Микитил - ух, да только вот беда:
       Пропойцы нас от просвещенья застят
       И со столбов срезают провода.
       Но ежели вдруг новые повесят
       Да не замкнет их в дождь и снегопад -
       Пусть в крапочку, но все же телик вести
       Берет с Москвы. И зырим, стар и млад.

       От этого (не с пустомельства баю)
       Духовный рост наш ввысь, а не угас.
       Мы тут давно не лаптем щи хлебаем,
       А прентаньер кроссовкой "Адидас".
       В чем тоже, обозначу, есть обида.
       Сочельник вровень глохнет от новин:
       Не то фанаты или, ****ь, торсида
       Гуляют, ****ь, чужой хэллоуин!
       С досады харкнешь. Где приемник? Ну-ка
       На радио чего там голосах?
       А там тебе талдычат про хануку
       Да про какой-то обрезной пейсах!
       Ну уж эфир. Не оберешься сраму.
       Чего у них на голубом глазу?
       А сплошь про Кришну, Грабового, Раму,
       Курбан-байрам, намаз и уразу.

       А он молчит, как в рот воды набравши,
       Наш патриарх.. Ну, просто ё-моё.
       Нас призови! Мы в среды не поддавши!
       Пошли монасей, воинство своё!
       И дьяконов, просфорниц, иереев
       С кадилами унутрь студийных стен…
       Мы этих бойких радиоевреев…
       Оно, в цепах кадило - как кистень.
       На чистой вере, вовсе без профита
       Порасшибаем в прах и вдребезги
       Все микрофоны, студии, софиты,
       А ежли кто упорствует - мозги.

       Ведь до чего, ведь до какой же чуши:
       В селе порушен пращурский уют.
       Крыс завезли. ЖЕЛТЮЧИЕ. Из плюша.
       В сельпе нагрузкой к водке продают.

       Глубинка мы, а вот - пожалте бриться.
       Дела подперли - эвон каковы
       В углу медвежьем. Что ж тогда в столице,
       В пределах белокаменной Москвы?
       Нам тут незнамо. Может, что руками
       Своими миллионы москвичей
       Москву уже одели в желтокамень?
       Тогда Москва, нам знать бы - город чей?

       Беда России. А ведь ей пристали
       От веку иноходь, а не намет и рысь.
       И вживе будь отец народов Сталин -
       Погнал бы в шею супостатных крыс.

 
       Однако, Сталин - тож не без огреху.
       Он на село наслал из городов
       Комиссарьё. Крестьянство под ореху
       Разделать. Нас. А наплодили вдов.

       А вот теперь как раз бы и в обратку:
       Крестьян - да в город. Чтоб к забытым дням.
       Для наведенья должного порядку.
       Чтоб города вернуть к родным корням!
       Уж мы впитали "феню" городскую,
       По-вашенски лопочем хоть куда,
       Кукушка ваша нас перекукует,
       А говор наш - вам мрак и лабуда.
       В молокопункте сам я слышал энтось:
       -Повысит рейтинг кастинг у коров
       -Миноритарность - это транспарентность.
       -Устроим холдинг. Менеджер - Петров.

       А кто из ваших, городских да ушлых,
       Народной речи сохранил ступень?
       От вас услышим, нам да Богу в уши:
       "Заплот", "обабок", "клуня", "охлупень"?

       Лежит мертвяк копченый в Мавзолее.
       Отрадно нам: он нынче не у дел.
       Село да город… Смычку он лелеял!
       В каком он томе это намандел?

       Нет, нам с Москвой смыкаться нет резону.
       Никола Паршин летось был в Москве,
       Шакалил там запчасти для "газона" -
       Дак волос дыбом встал на голове!
       Сплошь в улицах (и нет на них закона)
       Шныряют девки. Цуцки на лице.
       А на предплечьях колоты ДРАКОНЫ!
       Вдогон - на шее, пузе и крестце!

       Да ты игде же, наша Русь святая?
       Вольно Москве, стелися, исполать.
       Но мы селом не ляжем под Китаю!
       Нам в этом деле на Москву - покласть!

       Бориска Сячин - нам ярмо на шею.
       Сельчанин наш, но смутный элемент.
       А все ж душой плюс ТЕЛОМ хорошеет,
       Вникает в политический момент!
       На следствии гундел: мол, я вафлей-ка
       Хотел сынку на Пасху .Плюс бутыль
       Да денег нет. Ну, я узкоколейку
       И разобрал. Сдав рельсы на утиль.

       Сидел два года. Где-то за Еланью.
       Еще бы два - и то не перебор.
       А вдруг письмо. Жене его, Маланье.
       И пишет опер. Журавлев. Майор.
       Ну, это ж зона. Мы же понимаем:
       Бумага - так, конечно, не "верже".
       Про Сячина. ЗК. Встречайте к маю.
       "Маланье". И, ей-Богу - "госпоже":
       "В труде активен что зимой, что летом.
       Режим блюдет по букве, "от" и "до".
       В ударном темпе шьет бронежилеты.
       Как патриот - представлен на УДО".

       …Гнилы идейно, всем нутром порочны -
       В Москве с ДРАКОНОВ делают тату.
       А Сячин наш? Один в России. Точно!
       Штаны опустит - видно за версту.
       Чего там боль, когда России символ
       (В расцветке - точно флагу на манер)
       ЗК примерный, верный сын России -
       Борис В. Сячин разукрасил хер!
       С конца - кумач, а посередке - синий
       (Под цвет известных летчицких петлиц)
       А дальше бело. В крапочку. Как иней.
       Само собою - в области яиц.
       Оно, конечно, гимн играть не манит,
       Когда лежит оружия в шерсти.
       Но уж когда… Да не одна Маланья…
       См., не врут - до двадцати шести!
       И этим самым знаменосным хером
       Такой наделал чудо-ребятни…
       Ай, молодца. Куда уж нам, старперам:
       Татьяна, Дашка, Фекла, Антони…

       Дак вот тогда на сходке нашей сельской
       Парфен, паромщик, родом мне свояк,
       Сказал впрямик, не белены объелся:
       -Наш Сячин во отечестве - маяк.

       Тут Зинка Соколова, морда лисья
       (Знать, Сячин лишь её не огулял),
       Как заорет, хоть прочие телися:
       -Маяк? Урчина! Рельсы забашлял!

       Ну, Зинке тут от обчества досталось.
       Сказал Парфен: - Ну, в рот те бутерброд!
       Чего ты, пропаль, к Сячину пристала?
       Тебе мы враз наладим укорот.
       Куда суешься, старая кошолка?
       Нет партбюрей, не будет их музык.
       И ты, коряга, выдра, мокрощелка
       Зубьев повставь, чтоб прикусить язык.
       В твоей избе я был неоднократно.
       Живешь спраможно. В горнице герань.
       А что в башке? Труха и неопрятно.
       Твоей башкой хоть стенку протарань.
       Ты классиков читала ли, подруга?
       Веками в энтим нету новины:
       В России сроду патриот с ворюгой -
       Цельномассив. Не разъединены!
       А то - как иштребитель без форсажу,
       Или вот будто без горшка герань…
       Так не бывает: патриот без кражи.
       И я те патлы выдеру за брань.
       Ты Молотова помнишь, кочерыжка?
       При Сталине живал такой микроб.
       Навозный жук. Упырь. С кастрюльки крышка.
       Его бы помнить? Сто гвоздей во гроб!
       Ну, чтой-то с этим, с фрицем, с Риббентропой
       Тихушничал да шашни учинял.
       Чевой-то с этой мудровал, с Европой,
       Да все постерлось, что он навонял
       А отчего бессмертно стало имя?
       А корешки бессмертия - оттель,
       Что сделал он бутылку, сучье вымя,
       И ей названье - "Молотов-коктейль".
       И кажный день по всей теперь планете,
       Когда над кем какой-нибудь да гнет -
       В окно бутылку. Разом ваших нету.
       И не загасишь, эка полыхнет.
       Тут хошь всем миром шапку двинь к затылку.
       Дак я слыхал: где Молотов рожден -
       Воздвигли символ. Ну, коктейль-бутылку.
       Москвой, слыхал, монумент утвержден.

       А сколько мы в бесславии живали?
       И Сячин нашей славе пионер.
       Зову воздвигнуть, видный с всякой дали
       Середь деревни триколорный хер!
       Чтоб на века. Пошибче пирамидов
       От фараонов взявшихся гробниц.
       Учесть в ЮНЕСКЕ: дать заданье МИДу.
       А постамент, вестимо - из яиц.
       Тут по идеям много всяких всячин,
       Как Русь одеть в исконные цвета.
       Чего молчишь? Высказывайся, Сячин.
       Вон за окном-то - начало светать.
       …А Сячин - где? Был, да на лавке голо.
       Вина на нас, всем нам прощенья нет:
       До сих - чтоб круглосуточно - рассолом
       Не оснащаем кажный сельсовет!

       Пришлося мне к собранию брать слово.
       Сельчане, так сказал я, земляки,
       Чего сморились, а в глазах полова?
       Нам мешкать да волынить не с руки.
       И надо нам в цвета родного флага
       Раскрасить всякий движущий предмет:
       Коров, свиней, молоковозку-флягу,
       Хошь браконьерский с речки перемет.
       Зело-борзо машины б с тракторами,
       Да все, подлюки, встали на прикол
       Живем с горючкой в дефицитном сраме
       И с запчастями полностью прокол.
       Коров раскрасить? Всякий встанет в позу.
       Да, с поголовьем сущностный зарез.
       Наперечет бараны, овцы, козы,
       Не говоря уже о КРС.

       Но мы зазряшно, што ли, волго-вятцы?
       Не спи, зараза. Трифонов! Евсей!!
       Гусей содержишь. В перекрас годятся.
       Про Рим слыхал? Вот и начнем с гусей.

       Тут он на крик: мол, всей семьей мантулим,
       Чтоб не загинуть, вылетев в трубу.
       А получаем только к носу дулю.
       Ты глянь окрест! Окстись, пошарь во лбу!
       С жаною, с дочкой, с зятем Еремеем
       Склались, чтоб не остаться на бобах.
       Вот от того не часто, но имеем
       Чему застрять в оставшихся зубах.
       Дак вот в семью купил я зубочистки
       И ингалятор (надобно от гланд).
       Чу - сбоку надпись. Сделаны не близко:
       Изготовитель - "Маде ин Финланд"!
       Кати шаром, тю-тю и парафина.
       Пошел возжечь угодникам свечу -
       Дак и её как импорт угро-финны
       Прислали к нам. А пиво? Я молчу!
       Во что Россия нынче вносит лепту?
       В избе, глядишь, кастрюльки да топчан.
       И от австрийцев те кастрюльки "Зептер"!
       Ну, а топчан? Вестимо - от датчан.
       Стрезва я, Дюжев. Не хватаю лишку:
       Вот есть такой, мужик рахат-лукум.
       Живет в Москве, важнецкий в Думе шишка.
       Мартином звать. Фамилия - Шаккум.
       В газетах пишет: с глаз посбросим шоры!
       Мол, россияне, на носу тот час,
       Когда изделий лучших в мире горы
       Россия наворочает для вас.
       Он нас, Шаккум, считает за тетерей,
       А как стоит? Спиною к алтарю.
       Что Станиславский говорил? "Не верю!"
       Вот так и я Шаккуму говорю.
       С врагом я, Дюжев, нипочем не спелся,
       Но во крестьянстве позарез момент,
       Чтоб на подворье режущий имелся
       Надежный безызносный инструмент.
       Коса, серпан, колун, топор, секатор,
       Бензопила, фуганки, тёсла тож…
       И уж ножи, мачете да "меркатор",
       Для всякой цели преотдельный нож.
       Я дельну вещь зазряшно не охаю,
       Мне дай товар, а гадость - чур-чуры.
       Да, нет цены железкам из Охайо
       И "золинген" хорош от немчуры.
       А наше - что? Какие стали наши?
       Взять ножики - беда. Металл каков?
       На то лишь годен ножик "мэйд ин раша" -
       Подсаживать на печку стариков!
       Такими вот теперича мы стали,
       Мели, язык, ля-ля да тополя,
       И Златоуст уже не кузня сталей,
       А карлик-бабаболка из Кремля.
       Да взять турнир "Ижевская винтовка" -
       Ведь вот оно, крушение основ:
       Чего там все берут наизготовку?
       Винтовки от германских "виссманнов"!!!
       И ты мне, Дюжев, что по-свойски прочишь,
       Какой краситель применить к гусям?
       Завод "Победа…как их, ****ь…рабочих"?
       Из Ярославля? Этим мажься сам!
       Мой гусь от веку птица водяная,
       Он оперенье в чистоте блюдет.
       Он тушу в воду во как окунает
       Да клювом холит. Краска и сойдет!
       Я, брат, на круг продукцию России
       Видал в большом повапленном гробу.
       И мне б товары сии да вот сии…
       Хотел - да вота, раскатал губу.
       От вас, сельчан. я фактов не притырю:
       Глядел в компутер, а внутри там сайт.
       Какие краски всех лучшее в мире?
       "Дюпон", конешно. Равно - "Хаммерайт".
       Но только, Дюжев, сердце захолонет,
       Нутром замрешь и полишишься сна:
       К тем вечным каскам путь нам заборонен.
       Не укупить. Заоблачна цена.
       До феньки мне гнилые наши ГОСТы,
       Но в краску-дрянь не окуну гусей.
       Клеймте: мол, Евсей гусям - апостол
       И будто для евреев Моисей.
       Я - патриёт! Радею нашей расе.
       А все ж в сторонку и поберегусь:
       Куда ж годится, что гуся покрасить -
       Дороже, чем в пуху и мясе гусь?

       Тут взялся сход вопить да улюлюкать, -
       А ведь заздря гусятника срамим.
       Живи. Евсей, а все вы цыц, подлюки!
       Живи. Евсей. Тебя не заклеймим.
       А мы, народ, как на Руси былинной
       Измыслили, чтоб было нам в урок -
       Клин вышибем китайский НАШИМ клином,
       Чтоб НАША крыса иху - за порог!
       Вот был развал его эСэСэСэРа.
       Нам привалило аж от праотцов
       ВСЕГО БОГАЧЕ БОЙКОЙ КРЫСЫ СЕРОЙ,
       А равно ей - ворюг и стервецов.
       России крыса - вещий знак товарный.
       Жрет все подряд, хоть падаль, хоть овсюг.
       Зовется по-научному амбарной,
       А по-простонародному - пасюк.
       Взять города… Там о живой природе
       Что смыслят? Затоптались на задах.
       Там это дело в безнадеге. Вроде
       Езды без шин. На голых ободах.
       А наблюдений за живой природой?
       Ну, кот наплакал: кто попал в централ;
       Кто смылся, дувши с молока на воду;
       Да кто и сколько под шумок украл;
       Какая курва, трепаная вобла,
       Да с кем в какую гукнулась кровать,
       Омолодившись: в жопошную область
       С лица морщины взявшись подевать;
       Да кто кого носатей и пархатей,
       Кто нажиганил званье - генерал,
       Да кто чью дочку злостно обрюхатил,
       Да кто пустил китайцев по Урал…

       Селом не так в природу мы вникаем.
       Мы ей - внутри, а нежить нам опричь.
       Нас как овец хоть расстоличный Каин
       Не оборзеет под нулевку стричь.
       Спознаем бадан, чабер, вербу-вайю,
       И как крылом затрепетал бекас,
       И белку, что сама-сороковая,
       И зверобой в цветочках напоказ.
       Пусть городской при встрече с нашим братом:
       -Ах, как поет соловушка во рву! -
       А мы-то знаем: кроет птичьим матом:
       -Живу тут. суки. Суньтесь - пасть порву!
       А уж по крысам я знаток немалый,
       И наблюдений набралось мешок.
       Заткну за пояс книжных анималов
       И аж люблю в подпольи крыс душок.
       Ну, их не помазаю я елеем,
       Но крысам от меня не опасюк.
       А потому, что вскормлен и взлелеен
       Любой при мне развившийся пасюк!
       В семье моей (имею семь сочленов)
       На крыс не смотрят - ровно на чуму.
       Средь крыс есть главный. Хвост несет поленом.
       Мы имя Спикер нарекли ему.
       Дак этот Спикер в поизбяных сенцах
       Надыбал глечик. Полный. С варенцом.
       Каков отец! Наука отщепенцам!
       В России всяк бы был таким отцом!
       Не сечь мечу по голове повинной:
       Над глечиком, распялившися в рост,
       Во узость, во малую горловину
       Затарил Спикер свой изрядный хвост.
       И соскочил. А хвост-то - не размашист.
       Подпискнул, чтоб семейство обязать.
       Так девять деток порскнули к папаше
       И ну. конешно, хвост его лизать!
       По жизни нашей, злой да безотрадной,
       Глядеть бы век на эти чудеса.
       Да вот некстати, будь оно неладно -
       Заприморилось мне пойти поссать.
       Тут я ему, дотошному Потапе,
       Натуралисту, младшему хлюсту,
       Велел глядеть, чтоб действо не прошляпить,
       Сменив меня на зрительном посту.
       И вот-ка Спикер: жаждал - а постился!
       Семью вскормил, не впав в жадобный грех.
       Тогда уж только сам и посластился.



       Отец! Поел - а как? Последней всех!

       Нас через ЗАГСы строгою бумагой
       Связуют по рукам и по ногам:
       Будь моногамен. Вроде как присяга.
       А Спикер - многоженец. Полигам.
       А у меня в омшанике, в лукошках
       Хранятся семиренка и ранет.
       Я краем глаза заглянул в окошко -
       Вот это да! Ай, Спикер! Слова нет!
       Лежат лукошки выско, на повети.
       Дак Спикер, на загорбок взяв жену,
       С ней приподнялся: а валяй-ка, светик,
       Таскай ранеты. Хрупай. Ну и ну!
       А та с поветей яблоки кидает,
       А на низу другие три жены
       (Одна-то вовсе, вижу, молодая)
       Приемлют груз, кантуют до стены.

       Ведь это - чудо. Экая разумность.
       Антропоморфность. Марксу вопреки.
       А доложу, что вовсе будет сумно:
       Ранет да глечик - это пустяки.

       Взять телевизир. Ежли вы не сонны
       Да подают бесперебойно ток -
       Ведь эки в рамке знатные персоны,
       Не оторваться даже на чуток.
       Каких тут нет раскрученных сазанов:
       Лолита, Путин. лилипутец Шкет,
       Жванецкий тут, а то и сам Хазанов…
       Ну, все, на ком сошелся клином свет.
       Уж тут вылазь на знатных подивиться,
       От маяков отечества взбодрись…
       А в угол глянешь - голы половицы.
       Кати шаром. В помине нету крыс.

       Ан вдруг - лавиной! С писками. Волною,
       Ну, как на ГЭС идет вода в проран.
       Чего им вдруг такое шухарное?
       Поберегись, что выдавят экран!

       Ан я догадлив. Во-он какое дело:
       Сенат нам кажут.Эва, одинок
       Пищит с трибуны в зале поределом
       Сенатор-шибздик. В титрах - Ветчинок.
       Честная мать - по крысьему ощерен,
       Когда ухмылку взгонит на уста,
       Шмыгучий носом, харькою пещерен,
       Вот разве что - отсутствие хвоста.
       И матеря крысиные детишкам:
       -Опять вам хрупать брюкву да осот?
       Как Ветчинок - сгрызайте всюду книжки -
       И до таких возвыситесь высот!

       Дак я пишу: за щот бессонных бдений,
       Не пожалемши время и труда -
       Я том подшил крысячьих наблюдений
       И шлю вам в Думу. Более- куда?

       Теперь вот это: что ж кругом талдычат
       Про нефть да нефть, да сколько в ней юрлов?
       Брехня сплошная. В ней бы сделать вычет
       И молвить о двуглавии орлов.
       Орловий символ - это же рутина.
       Орла в природе нынче - днем с огнем.
       Орел в гербе - как муха в паутине.
       Мы эту обветшалость - поотпнем?
       Пора как символ пасюка возвысить,
       Вокруг орлов пресекши кутерьму.
       А уж насчет его - двуглавья в крысе -
       У нас намозговатить есть кому.
       Министры наши все-то ухоронят,
       (Профукают - рачитель не в чести),
       Но даже им, что все-то распатронят
       Урона крысам - нет. не нанести.
       Бессмертна крыса. Словно Русь святая,
       Её за так под хвост не пустишь псу.
       В курантах даже крыса обитает!
       И даже в бомбовозах маки "Су"!
       Да што про эту очевидность тренькать.
       Есть на слуху чслова: Шенген, пурген…
       Но есть на свете поважнее хреньки.
       Их средь евреев именуют - ген.

       Кругом секрет нащот модификаций.
       Заборы - во. Нишкни, не подступись.
       А там засели Финкели да Кацы.
       На всех поклали. Даже на "Гринпис".
       Один там ген во кипятилке преет,
       Другой - отмокнуть - плещется в тазу.
       Ну, а вкруг таза мельтешат евреи.
       В халатах белых. С лупами в глазу.

       А нам насрать на веты да запреты,
       Бывали в той укромненькой версте.
       Откуда поразнюхали секреты?
       А принесла сорока на хвосте!
       Вольно считать огулом, без зазора,
       Что мы, сельчане, олухи да пни.
       Ан знаем, за высоконьким забором
       В каких трудах генетика темнит.

       В России прежь из чарочки пивали,
       Из емкостей братина и потир.
       Избылось. Нету. Новое призвали:
       Теперь стакан у нас ориентир.
       Вот так, коль жизнь еще не уканала,
       Нужны иные к счастию ключи.
       Приспел момент зловред-эмбрионалов
       Перенацелить и переключить!
       Зазря им власть свободу рук вверяет.
       Они чего же, иху мать едрит,
       Они какой смурной карбид швыряют
       В какой самим невнятный ангидрид?
       А наш охранник, их оставив с носом -
       Как следопыт по этажам шнырял:
       Морозов Павлик, Александр Матросов
       Там взяты как исходный матерьял!
       И Кацы над ретортами потеют,
       Над ними Финкель. Сущий хитрый лис.
       Матросов Павлик - такова затея,
       Такой гибрид клонировать взялись!
       Тут без придумок, крою как с натуры:
       Каких спешат изобрести юнцов?
       Чтоб закрывать бросались амбразуры
       Телами родных собственных отцов!

       Под это дело ко Кремлю взыскую:
       Унять наук сомнительную прыть!
       Искоренить тематику такую,
       Похерить, раздербанить и закрыть!
       И весь кагал клонистов-генетистов
       Переключить, погнав негожих - брысь! -
       На пасюков, чья масть одноворсиста,
       На пасюков, отечественных крыс.
       Тогда вполне доволен будет этнос,
       В окраске крыс поисчезают "но".
       Повдоль, конечно. трудно дать трехцветность,
       А поперек - тут самое оно!

       При мне такая инициатива,
       При мне моё от Бога кви про кво:
       Не жополиз и отроду не льстивый -
       Я мнение имею таково:
       Вы в Думе, ясно - знатные бояре,
       А мы, конечно - смерды да говно.
       У вас повадка - разом захуярить
       Документ из народа под сукно.
       Впилися в кресла, окопались крепко,
       И ищете, отворотя глаза -
       Несостыковки, поводы, зацепки,
       Как нам ловчей и напрочь отказать.

       Да только номер этот не со мною.
       Савелий Дюжев - стрелян воробей.
       В роду болезнь не знали - паранойю.
       У нас в роду - вперед, да не робей!
       Дак чтоб из ваших никакой цепляка
       Мне никаких не громоздил препон,
       Чтоб не мурыжил дело с переляку
       (А ведь средь вас возможен и Гапон!) -
       Я от любых затрещин оболочен,
       Никто мне в пику не наерундит:
       Коснить всего, кругом налог уплочен:
       За свет. За землю, процент за кредит.
       И при любой чиновничьей сноровке
       Не стану я как в тряпочку молчать.
       Плательщик я! Кладу в письмо жировки.
       При каждой подпись. Круглая печать.
       Слюню конверт и марку конвертую.
       У печки бурно сохнут сапоги.
       А вьюга хлещет. А февраль лютует!
       Нет бела света. Не видать ни зги.
       Зима окрестность снежурой утюжит -
       Но будет мир теплынью воскресён!
       К сему - славянский земледелец Дюжев..
       Ответа жду. С поклоном. Чао Всё.