Художник

Он сидел у окна и смотрел целый день,
Как нагая весна флиртовала с дождем.
Предавалась любви в перьевых облаках,
Как смеялась она солнца луч щекотав.

И так было свободно ей и хорошо,
Что хотелось кричать как безумной: «Еще!»
Только толстые стекла и пятый этаж
Заглушали его бестолковый кураж.

И тогда он залазил в свой пыльный сундук,
Доставал свои кисти, мольберт и холсты
И неистово брался за новый шедевр.
Только в этот момент приходил к нему ты.

Он не мог отказать, как ни как кореша
И под левую водку хрипела душа.
Он читал Гумилева навзрыд, нараспев,
Не забыв между тем нарезать черный хлеб.

Он бы мог рассказать тебе про небеса,
Про светила и жителей тонких миров.
Он бы мог говорить еще до утра
Про вселенские вихри и древний восток.

Только третья стопка свалила его,
А когда встал рассвет он на веки умолк.
А весна все играла с обрывком афиши,
Где-то пел саксофон…Жаль, что он не услышит,

Как синкопы и киксы слагают сонет
Но уже не о нем, ведь его больше нет.