о женском

***
…Так понимала: отпустил. И обнимала пустоту.
Она придумывает птиц, когда совсем невмоготу.
Стрелки застыли. Полчаса до срока выжить – из ума.
И те летят. И небеса звенят: зима – зима – зима.

А ты засыпай, вот так, осторожно – укройся, закрой глаза.
Я легче тени, уютнее кошки, я рядом – не замерзай.
Сквозь правил запретку и лай парадов удрапавший с рубежа –
я здесь для того, чтоб тебе не плакать, затем, чтоб тебя держать –
ведь кто-то да должен? – по доле дали, решившей нас зацепить –
я здесь для того, чтоб баюкать тайну негромкую – как ты спишь,
какую никто тебе не расскажет… И просто, как по ножу:
а если заявится кто-то старше – кричи: тогда разбужу.

…Снегами севера – студить все недостойное в костре –
она придумывает птиц и отпускает их гореть,
и застывают небеса, досказывая витражи…
И даже ей не дописать, что это можно пережить.

А ты засыпай, позабыв о стольком, что горько – и горячо,
что сердце бьется – скоро и колко… Скажи, я проснусь? – еще б.
Весна, огнекрылая моя нежность, - за шаг да шаг… Да беда –
что тайны моей ни один из здешних не сможет тебе отдать.
И век отворотом, и день невесел, и вилами по воде –
весна, для которой ни рук, ни песен – оглядкой: ты кто? – ты где? –
по правде – кратчайшей: голосом крови – сквозь тяжесть земной цепи –
какую весну ни отклика, кроме – я здесь. Ты не бойся. Спи.

…За невозможностью простить, за полчаса до февраля,
она придумывает птиц – и смотрит, как мосты горят,
как в небе над рекой Обид танцуют сполохи огня.
Ты подожди – как прогорит, она придумает меня.