Рождественская месса

Зимняя ночь играет красками:
белый, черный, синий, сиреневый,
Бодрит, заводит, обжигает ласками,
Морочит слух, морочит зрение.

Хруст снега – хруст бумажных нежностей,
калитки скрип – смычок со струнами,
пыльца зимы летит небрежно, ей
засыпан двор, как идол рунами.

Сплошной стеной к ногам свергаются
с небесных сфер, слетая хлопьями,
обломки звезд, как брызги с паруса,
под звонкий смех, под крики с воплями.

Стоять, дрожа, под светлым конусом
от фонаря – один единственный
на сто шагов. Металла в голосе
чуть больше, чем метели, в принципе.

И нужно быть слегка помешанным,
чтоб предсказать приход автобуса,
сквозь пелену вдали завешенный
увидеть свет с другого полюса.

Две фары вдруг мигнут приветливо,
и желтый цвет по льду покатится.
Как полнолунными глазами светлыми
войти в салон затянет в пятницу.

И понесется друг немедленно
по колее – в сугробах издавна
шагала в люди дева с дедом, но
неизменно стала низменна.

А ноги мчат автобус к городу,
и незаметно взгляд бросается
по сторонам, по стеклам, в бороду,
ценнейшего лишь не касается.

Но час настал, и звон будильника
шумит в ушах, как колокольный звон,
в окне пророс витраж базилики
и ворожит, неволит он.

Дождались рождества, и пение
пронзает слух, паря по воздуху,
сегодня месса будет – воскресение
еще придет морозной поступью.