Элегия творца

Увы, не в тот родился век,
Чтоб вдохновения природы
Искать в подержанных засаленных комодах,
Я, к сожаленью, не из тех,
Кто добавляет треск в очаг,
Покуривая трубку в кресле,
И ждет, чтобы очки на лоб полезли,
Покамест от раздумий не зачах,
Кто с упоением любуется на снег,
Зело сверкающий при лунном свете,
Кто разъезжает в бричке иль карете,
Не замечая времени злой бег.
Подкравшееся с улочек секундно,
Оно меня завинчивает в стул.
ПРИСЛУШАЙСЯ! – твердит,
а слышен только мыслей гул,
Галдеж соображений нудный.
Эх, если бы вернуться лет на сто
Назад, желание застряло в горле костью,
Шагающим в цилиндре с деревянной тростью
Меня здесь не видал никто.
Приходится смотреть мне в кружку,
Как пена поднимается пивная в ней,
Бокал с вином французским краше и родней,
Но я бы за него не дал и табака понюшку.
Далек от философии мещанской
И мне противен также обособленности тлен;
Извечной леностью окован я средь стен,
Нет ничего милей мне этой арестантской!
Поэма жизни – путь на Геликон,
Петляющий, затерянный, тревожный,
Без соответствующих орудий невозможный, -
Столь потрясающе ужасен и велик он.
Орудья те простые вроде вещи,
Но как необходимы, как важны,
Они поэту послужить должны,
Как кузнецу горнило с наковальней,
Молоты да клещи.
И чем не наковальня стол рабочий,
И авторучка чем не молоток,
Тогда меха суть носовой платок,
Ну а металл – бумага,
Мнущаяся в корчах многоточий,
Горн – ясный разум, что ни говори,
Слова же огнь,
Исполненный красы и смысла,
Какими могут быть лишь литеры да числа,
В отображеньи их особый колорит.
Помощников любимых всех не перечислить,
Я восхвалю хоть нескольких из них,
Насколько облик мой на зеркале не сник,
Настолько хватит рьяной мысли:
Акафист мой тебе, о, записная книжка,
Да будь всегда же под рукой.
Ты самый мой помощник дорогой,
Тебе одной в любви доверюсь, как мальчишка!
Вот мой тебе молебен, о, словарь,
Не зря зовут тебя «толковый»,
С меня снимаешь ты оковы
И с глаз отбрасываешь хмарь.
Зачту я и тебе святую благодарность,
Махровый мой израненный халат,
Ты ближе стал, чем кровный брат,
Ты согревал и продолжаешь согревать
Худую серость и бездарность.
Скрипучий стул, хвалу тебе пою я,
Благодаря тебе я бдел полночно,
А позвоночник ныл и ныл, горюя,
Как будто бы случайно, ненарочно.
Машинка милая, тебя я не забыл,
К твоим услугам прибегать чрезмерно,
На мой взгляд, чопорно и скверно,
Что стоит только клавиш твоих пыл?!
Да, больно сознавать такую непреложность,
Эпохи сами выбирают нас,
Не все поэты выберут Парнас,
Кому-то же резонно упустить возможность…
К чему и впрямь нести сентиментальный бред?
Наука ждет реалистических героев,
Народ устал от псевдоутопических простоев,
В разгар витий и перемен стране не нужен домосед!

07.01.08.