Иуде из Кариафа

Последняя строка выпадает из текста. Её (по логике повествования) надо вставлять в середину, как одну из версий. А так получилось, что автор все-таки остановился на традиционном осуждении Иуды. Тогда зачем нужно было останавливаться на остальных?

Вот мои рассуждения:

"Но снова серебра тридцaтиденежьем/к попрaнию души манят/быть может - алчность, или же гордыня..."
Продираюсь через инверсии.
"Снова алчность или гордыня манят сребренниками к пренебрежению потребностями души."
С "алчностью" - понятно. А "гордыне" эти немалые деньги особо не нужны. И тем более не нужны сребренники в случаях, если Иуда выполнял предназначение или сознательно понёс свой крест по просьбе трудящихся. И в этих случаях никакого "попрания" нет! Наоборот - это исполнение веления души!
Поэтому финальные строки, которые выглядят моралью и раскрывают смысл произведения, противоречат смыслу вышесказанного.

Хотя, как я подозреваю, речь здесь все-таки шла о традиционном представлении роли Иуды.

Спасибо!

Морж   22.04.2009 10:12   •   Заявить о нарушении