куботура

не терпел лишений,
не был в тире мишенью,
пренебрежение давило движение,
жжение жопы диктовало решения
и вот я своей шеей
даю подношение
звездам
в виде избранного
в истории искуссно выгравированного желчью.
теку подобно ручью
а ты?
на могиле моего тела пышностью волос не зацветут цветы,
да и пыли бетонной не будет -
ведь мы же не роботы!
люди
(не передам привет будде) -
они в людском,
а я - машин кинескоп,
сердца синкопы как азбука морзе принята
и дешифрированна.
вот я машина чинная,
мертвая и обесточенная
(с точностью до микрона)
система уничтожения.
история длинная -
пока не терпел лишений,
кушал этот мир смешанным
на собственных строках нелепо повешенный,
как жжук
жизнь прожужжу,
это было в 13 (тринадцатом) или чуть пожже,
когда общественному вкусу пощечинами надавали по роже
жук жужжал,
а теперь штыки жал в каждой фразе,
заррразы
обрушить готовы собачьим лаем,
да я не голодал,
извините,
бывает.
зато по венам тот же раствор течет,
имажинисты? акмеисты?
не в счет,
в счет прогресс, телефонная гарнитура,
технологии,
техники,
куботура,
футуризм сильнее, чем заратустра,
Ура, и в наступившее утро
вышагивает фундаментальная кубофутура,
как культура общения с миром,
вырванная из цепких лап единиц,
передаренная миллионам,
а им все равно,
кумиры лиц
едины- купюры
закона не связаны тиной
или связаны, то
по
верх
ност
но.
давайте продавать детей в касты заранее,
чтобы утро раннее
не было разочарованием
ударом по вашему слабому сердцу.
чтобы пожарные грязными сапогами в душу не лезли,
такого не будет,
если
заранее все решить.
обреченным некуда деться,
и их песни
больше похожи на жизнь.