Небылицы из баржи

Зуб на зуб в срок не попадет- так торба фасоли от ветра не перевернется, это вертлявая сорока заусеницу с пальца в царство подкинуть может на рояль старца, а конь Всеволодский и ржать об этом не станет, дожились, да если бы Аро Птахович, местный кляузник не догадался за патлы этого шкоду Аркашку к царю Фразмарическому привесть, да на лавку поставить, да узнать,- как сей огрызок, гавнюк басманский посмел колдовать в королевстве, то и не выведали бы про Тоскунью Свиридовну- она всему голова то и на нее надо охоту и назначать, созвали мартовских мужиков, братьев мартовских, на кучу простыней перед слоновой рощей усадили, внука с другом вывели, перед ними отхлестали как след плетьми коптскими для загару, по чарке сивухи выжрали и пошли толпиться чудо-бабку ловить.
Это еще что, вот зимой прошлогодней, на гуляниях у борца Антона на ложбинке, недалеко от тех же прудов- восемь тачек заморской штукатурки исчезло, вместе с собаками, так они за месяц и цыган и собак нашли. Вывели их на Прибранскую площадь, народу собралось тогда видимо невидимо, дорвались до зрелищ, заждались, вышел на приступок, над скопом-Свезя Ткаль, руки к солнцу возделал и начал молвить, монотонно околесицами, шомпол свой вытащил, высморкнулся в глянец, вот люди и закидали его гадостью всякой, а чего ждать когда вот она смехота то самая настоящая, а про главное и забыли, как вспомнили поздно было уж. Закатали воришек и в пруд кинули, а для острастки надумали камнями палить что есть силы, да со всей дури, да так и сделали, только бабка Шептунья в подзорную трубу все со своей колокольни с оханьями и аханьями в их сторону каркала да причитала, извести пыталась видать, да получилось. Выжили цыгане и давно или недавно крышки царя не только стороной обходить устали, но и помышлять о сей безделице до сих пор помнить загадывать не берутся.