Константин кедров на фестивале другие 2006
– Мы все пришли из очень дальних времен, поскольку движение русского авангарда было насильно прервано, гильотинировано. Когда говорят, что, вот, Пастернак написал «впасть, как в ересь, в неслыханную простоту», да полно, со страху стали писать гладенькие стишки. И Заболоцкий уже не автором «Столбцов» уже вернулся из заключения. Насильственно было все прервано. Не было естественной усталости от авангарда, все только начиналось. Но я очень хорошо помню, когда я в 57-ом году пришел в молодежную газету и принес такие строки «я вышел к себе через-навстречу-от и ушел под, воздвигая над», то мне сказал человек, который меня потом напечатал, кстати говоря, я ему очень благодарен; это международный шахматный арбитр Яков Дамский, он дал первую подборку моих стихов, и он сказал: «Ну что вы, молодые, кобенитесь? Ведь уже написал Маяковский «у-лица лица у догов годов», уже написал Крученых «дыр бул щил», дальше двигаться некуда». Я сказал: «Да ты что, Яша, тут только все и начинается. Но тут-то все и кончилось. Вышел Хрущев, наорал на Вознесенского, наорал на всех, и уж перед нами-то совсем все захлопнулось, нам просто умирать только осталось. Но мы умирать не стали. Мы писали, мы работали. Понимаете, авангардистом надо родиться. Сколько меня ни убеждали, что вот Блок, вот Есенин, Пушкин… Я в состоянии оценить их тонкость филологическую, философскую, какую угодно, но это не мое. А вот Крученых, Хлебников, Бурлюк – «доитель изнуренных жаб»… Я сразу написал: «дирижер жаб – дирижабль». Понимаете, это мое, это родное. Естественно, я устремился в Москву, как ходоки к Ленину, и встретился с Крученых. Надо было просто увидеть Крученых один раз для того, чтобы все сразу понять и почувствовать. Дело не только в стихах, авангардисты они своим анатомическим строением авангардисты. Многие из нас помнят Игоря Холина. Да если бы он ни одной строки не написал, достаточно его только видеть – человека, написавшего: «Вы не знаете Холина? / И не советую знать / Холин – это такая сука / Холин – это такая ****ь»… И я помню, мы едем с ним на фестиваль в городе Тарасконе, из которого Тартарен, это был мой второй что ли выезд, в 1989 году, и мы едем: Хвост, Холин, я и такой хулиган есть Котляров – Толстый, который кинулся голый в фонтан с криком: «Римляне, берегите папу!» – незадолго до покушения. Он этот фестиваль устроил. А у меня были гранки книги моей «Поэтический космос», на которую был вот такой донос напечатан вместе с книгой как послесловие, и автор этого послесловия пишет, что до этого раньше никогда не видел живого идеалиста и что надо давать бой. Холин попросил у меня гранки, они у меня были с собой, я их вычитывал в скоростном поезде Париж – Авиньон. И Холин взял их и читал всю дорогу. Мы там пили-гуляли, он читал не отрываясь. Потом подошел ко мне: «Костя, никого не слушайте, делайте, что хотите!» Вот и я с этим призывом к вам обращаюсь. Авангард – это когда делают, что хотят.
Фестиваль «Другие», 2006.
Видео: http://vision.rambler.ru/users/zaumniki/1/5/
Свидетельство о публикации №108011200032
Очень интересная ... (это речь на фестивале или очерк?)
Я, если быть честным, не знаю, надо ли обязательно именно "родиться" авангардистом, но то, что это (когда стал...или - когда впервые проявил) - анатомически, я нисколько не сомневаюсь (тут поневоле, раз уж тут оказалась анатомия, вспоминается картина Малевича "Спортсмены" - раньше она была картинкой Футсобрания).
Я, к сожалению (эх, малые мои лета), не видел Крученых, но для меня уже стало родным сквозь "улиц зуд" - стараться "улизнуть", скажем, из того же любимого-ненавидимого плотоядного Екатеринбурга, идти по музыкально хрипящему СнЕгУ, напевая крученыховское СНЕГ ОКАЙД. И вправду, видимо, это уже органически сплелось со мной, даже в обычной жизни.
С уважением,
Ховер А.
Антонио Ховер 17.01.2008 18:37 Заявить о нарушении