Часть шестая

Немного о святости и грехе. О том, что можно быть иной раз и греховодником, слывя святым в округе. О том, как плохо оказаться в ненужном месте в неподходящее время.

Снаряжала свою ступу
Ведьма злостная Ацупа,
Чтоб губить частных людей,
А особливо – детей.
К полдню злобная Ацупа
Захотела хлебнуть супу,
Что сготовил Моисей
Из зловонных овощей.
Переносит свои кости
Прямо к чародею в гости.
Моисей ей суп подносит,
Да лиловым глазом косит.
«Была нонче во Москве,
Искупалася в реке,
Погубила пять детей…
Дай-ка супчику скорей».
Лихоимец, чародей,
Друг всех леших, да чертей,
Слушал ведьму, да вникал,
И похлёбки подливал.
«Собираюся на днях
Покататься на людях»-
Ведьма старая рекла,
Ухмыляяся слегка.
Моисей сидит, дивится,
Да хохочет, словно птица.
Ведьма старая была
Очень уж ему мила.
Царь-Девицу позабыл
Моисей, - перелюбил.
И теперь он во душах
Ведьму возжелал на днях.
Ей несёт чугунный жаб –
Он теперь ей верный раб,
Он ей рученьки целует,
Чтит, и всячески милует.
Ведьма ж сложною была –
Феминисткою слыла.
Чародея добры ласки
Пропадали понапрасну.
С чародеем холодна,
Нешто каменна стена.
С ним беседует на «Вы»,
Дабы не было молвы.
«Вы, голубчик, помогите,
Мне старухе пособите.
У меня есть лютый враг –
Кровожадный Смидамак.
Он мне давеча под хату
Напихал пушистой ваты.
Энту вату не терплю,
Страсть боюсь и не люблю.
Энтот злобный Смидамак
По натуре, так, дурак!
Но боюся я его,-
Есть рогатка у него.
Как нажрётся этой ваты,
И давай с своей рогатки
Он по мне камнями бить,-
Кости старые дробить.
Не могу его сгубить,
Смидамака погубить, -
Ведь я добрая в душе,
Терпелива и воще…»
«Вам, Ацупа, помогу.
Вашему вы смерть-врагу
Дайте поотведать зелья,
Вот уж будет нам веселье.
Вы сыщите острова –
Там растёт дурьян трава.
Вкруг России всей огромной
О траве идёт молва.
На Барсучьих островах¹,
Где людской повсюду прах,
Лишь полуночь бьёт едва,
Появляется трава.
На Барсучьих островах
Бродит чудо-зверь впотьмах,
Охраняет он траву
На песчаном берегу.
Чтоб смирить его сей час,
Плюнь ему в четвёртый глаз,
Будто камень он, замрёт,
И немедленно помрёт.
Плюнув в глаз, скорей бегите,
Свою душу берегите.
Повернитесь на восток,
Сделав коньяка глоток.
И разверзнутся врата –
Лепотою лепота!
Трижды прокричит сова,
И явится та трава.
Вы ея скорей дерите,
В карманы свои кладите,
Да влезайте на метлу
По холодному утру.
Южный остров нам вредит-
Праведник с крестом стоит.
Берегитесь вы его,
Пуще глазу своего.
Лишь его увидев перст,
На котором этот крест,
Притворитесь и молитесь,
Да ещё перекреститесь.
Повстречает вас во тьме
Дьявл на каменном коне.
Бесу жертву принесите,
Да в родимый край спешите.
Энту траву нужно смять,
И над ней овцу валять.
Опосля же – в кипяток –
Пусть выходит смертный сок.
Смидамака зазовите
В гости, мёдом напоите,
Подмешав туда отраву,
Вот уж страшная расправа!»
«Вам спасибо, Моисей,
Предобрейший из людей,
Отправляюсь сей же час,
Да хранит Диавол нас!»
И надев льняну косынку,
Взяв воды студёной крынку,
Держит путь на острова,
Где растёт сия трава.

Рассекая налету
Воздух, рвётся в высоту,
Разлетается петлёй,
Несказанной ракетой.
А за ней частной народ
По сырой земле идёт,
Тычет пальцем: «Вишь, летит.
Видно, господа не чтит!»
А Ацупа налету,
Высунув суху ногу,
На народ внизу глядит,
Да по воздуху ходит…
Вот уж Новгород вдали,
Недалёко от земли,
А за ним – мирская твердь,
Где сама гуляет Смерть.

Молвит Смерть Ацупе тихо,
Подкручинившися лихо:
«Хто такая и куда?
Отвечай же без стыда!»
«Я – привольная колдунья,
Лихострастная ведунья,
А лечу над окияном
Я за зельем окаянным».
«Нужно вам лететь туды!
Чрез злосчастные пруды.
Там – Барсучьи острова,
Там растёт дурна трава».
Молвит Смерть, водя всем телом:
«Вот уж дело, так уж дело!
Я, хоть Смерть, а энто чую,
Дай, родная, поцелую».
«Ты сдурела, что ль, кума?
Аль лишилася ума?
Поцелуй хошь труп колючий,
А меня ужо не мучай!»
«Что ты! Что ты! Свет-заря,
Я же энто всё не зря.
Смерть кого в уста лобзает,
Тот всесильность обретает!»
Облобзавшися взасос,
Морща свой горбатый нос,
Размахнувшися метлой,
Ведьма взмыла над землёй.

Вод уж чудо-зверь пред ней,
Грозный страж травы своей,
Четырьмя очьми глядит,
Чай сожрать ея хотит.
Крутит мерзкой головой, -
Ты не бей его ногой!
А узрев его – беги,
Да злословить не моги!
В глаз плюёт ему слепой
Ядовитою слюной,
Пойла осушив бутыль,
На восток глядит сквозь пыль.
Чёрный филин на суку
Трижды прокричал: «Ку-ку».
И раскрылися врата,
Вот уж, правда, лепота!
Вот корявою рукой
Рвёт себе травы лесной.
Сделав над сосною крюк,
Держит путь на жаркий юг.

Вот он праведник с крестом,
Ей грозит своим перстом.
Задрожала тля всем телом,
Испужавшись между делом.
Праведник перстом грозит,
Приближаться не велит.
Ведьма крестится немного,
Да в любви клянётся Богу.
Вот упала нечисть ниц,
В близости норы куниц,
Изрыгая в свет молитвы
Про пророков и про битвы.
Праведник глядит блаженно:
«Вера в Бога в ней нетленна.
А молитвы как приятны,
Да сама вполне опрятна.
Расцелуй теперь перста,
Почитаешь коль Христа.
Да ступай своей дорогой.
Торопись же, ради Бога!»
И довольна, что есть силы
Тем, что хитрость сотворила
Энта скверная мадам
Держит путь к родным краям.

Мальчик Петя, что за мука,
Подвернулся ей под руку,
Что на острове гулял,
Да бутылки собирал.
Ведьма подлая тотчас
Отрока лишает глаз.
Мальчик смертию своей
Доставляет радость ей.
Бездыханное тело
Тащит мерзкое чело.
Хочет жертву принести,
Дабы ноги унести.
Вот уже в кромешной тьме
Дьявл на каменном коне.
Молвит нечисти, хрипя:
«Жажду жертвы от тебя».
Возложив на камень труп,
Став на мраморный уступ,
Ведьма чудо ожидала,
Телом всем своим дрожала.
Лютый Дьявл, хранитель тьмы,
Прихлебатель Сатаны,
Тело отрока берёт,
Да степенно в пасть кладёт.

В небесах гремит гроза
И на ступе маркиза
Подлетает впопыхах
К хате на свиных ногах.
Там ея милейший друг,
Став в остроконечный круг.
Заклинанья изрыгает,
Да в котёл детей кидает.
Не вдали котла – казбек,
Двуголовый Чундур-бек
Пособляет столь немногим –
Отрывает детям ноги.

Вдруг разлился свет во мрак –
Появился Смидамак.
Говорит: «Ну-ну, мадам,
Я ужо табе задам!»
Меткий выстрел, и Ацупа
Бряк в котёл, да вместо супа,
В котелке стальном варится,
Громко матерно бранится.
Чуднотворец Моисей,
Исполинский кочубей
На него глядят волками,
Пооскалившись клыками.
Снова выстрел. Моисей
Рассекает карасей
В речке. Выстрел. Чундур-бек
Во траву душисту слег.
Улыбнулся Смидамак,
Крепче затянул кушак.
Скверну хату сжёг дотла,
Спас детишек из котла.
Жизнь – она нужна, поди,
Даже пусть и без ноги.

Примечание.
1. Между учёными нет разногласий по поводу месторасположения Барсучьих о-вов. О них просто никто нечего не знает.