Последняя любовь

Нынче истина очень важная
Крепко-накрепко с ложью венчана…

Ал-ндр Розенбаум. ,,Тебе,,

Я люблю тебя ! – сказала она.
Он долго пристально и испытующе смотрел ей в глаза.
Во взгляде его не было ни всплеска счастья, ни озлобленности, ни холодности, как в последние их встречи. Он просто смотрел на нее взглядом мудрого, всепонимающего человека. Потом молча протянул ей руку. Душа ее, так долго ожидавшая этого момента, словно выпорхнула из тела и полетела навстречу протянутой руке.
Наконец-то…
,,…абсолютно ничего случайного на свете не бывает…,,
Сейчас трудно сказать, с чего началась эта странная любовь.
В тот ли момент, когда Григорию пришлось буквально выселять их, освобождая кабинет для своего отдела, или позже.
Он даже не приглянулся ей, показался каким-то странным, и плевать было, что посмотрел на нее с ног до головы оценивающим взглядом.
Подумаешь…
,,Бригадир,, - окрестила она его.
А, может быть тогда, когда зашел он в ее кабинет 14 февраля и вручил букет подснежников…
,,Людям свойственно любить тех, кто любит их.,,
Впервые тогда Лариса глянула ему прямо в глаза и таким теплом окутал ее его взгляд, что нельзя было не понять – это признание в любви. И амур своей стрелой пронзил ей сердце именно тогда – в День святого Валентина.
А его?.. Кто знает.
Просто с той поры она поняла, почувствовала, что не может без него.
И следом появилось стихотворение с такими строчками: ,,У нас будет с тобою любовь. Она будет уму неподвластной…,,
Страсть как вулкан, еще не освободившийся от огненной лавы внутри себя, бурлила в их телах.
Этого нельзя уже было не видеть, не чувствовать, не понимать.
Сейчас, когда она лежала с невыносимой болью в голове и сердце, перед ней, как отрывки из фильмов, мелькали счастливые минуты их встреч.
8-е Марта. В ответ на поздравления мужчин начальница Тамара Вадимовна, прочитала (для него, конечно) Ларисино стихотворение, которое она написала тогда, 14 февраля, в благодарность за подснежники.
Она видела его смущенное, но радостное лицо.
А вот он помогает ей выкапывать и пересаживать цветы под окнами их офиса. Ошеломляюще прекрасные своим цветением абрикосы, сама весна, все вокруг дышало нежным, чистым, светлым чувством – любовь.
Его беспрекословная готовность помочь, терпение, спокойствие, податливость делали его таким родным и дорогим ее сердцу.
Ларисина душа трепетала от сознания того, что он рядом. Это было так приятно. Похоже, с ним происходило тоже самое.
Они ничего не говорили друг другу и только глаза выплескивали сияние околдованных любовью душ. Их тянуло друг к другу и судьба благосклонно дарила им счастливые встречи. И совсем необязательно обладать телом женщины, чтобы знать, что каждая клеточка его принадлежит тебе, тебе одному и никому больше.
Что творилось в их душах, знали только они вдвоем, тем более, что она старалась на людях не оказаться с ним рядом даже за праздничным столом, могла (для отвода глаз, конечно) потрепать шевелюру его подопечного Леонида – своего ровесника, с которым часто пела дуэтом. И ни одного раза так и не станцевала с тем, кто был ей дороже и нужнее всех.
Никто бы, возможно, так скоро не заметил всего, если бы не ее стихи…
Лариса была человеком скрытным, сдержанным, но очень эмоциональным.
Да, можно (и так бывало) увидев, услышав что-нибудь, или в ответ на чью-то реплику написать стихи. Но тот, кто хорошо знал Ларису, мог прочесть все, что творится в ее душе, в ее стихах. Как знал и то, что все это могло быть только лишь плодом ее необузданной, неудержимой фантазии. А тот, кто был причиной всех ее грез, терзаний, огорчения и счастья, даже не подозревал об этом.
Да, она должна была быть благоразумней, осторожней, предусмотрительней. Однако, как скрыть свою разбушевавшуюся страсть, когда любовь так и просится наружу.
И она, хоть малыми частями, но выплескивала себя в стихах и рассказах.
Он, принимая очередное произведение, понимал все, а его сотрудники ломали голову, соображая, о ком в ее рассказах идет речь. И только двое влюбленных, объединенных тайной, становились все ближе и ближе друг другу. Душою…
Вот перед ней он сияющий и торжественный буквально влетает в двери, не открыв их своим ключом, зная, что она откроет ему на звонок и встретит его на пороге. Они оба глядят, сияя от счастья, друг на друга.
Но появляется Галя (он не подумал, что та может остаться почему-то после работы тоже) и счастье, как два ангела, разлетается в разные стороны…
Вот он в день ее рождения (самый несчастный из всех в ее жизни, как оказалось) вернулся после мытарств с киевской комиссией к ней (она знала это !), а ее уже пришел забирать муж.
Она слышала, как Григорий ходит по зданию, чувствовала, что ждет он с ней встречи, но… Господи, как ей хотелось выйти к нему, броситься молча в его объятия или в шутливой форме выпросить в подарок себе его поцелуй. Как ей хотелось этого! Она знала, что он голоден, что сегодня она могла бы попотчевать его вкуснятиной, приготовленной вобщем-то для него, но нельзя было сводить его с уже довольно выпившим на тот момент мужем. Да и с трезвым этого нельзя было делать. И она изо всех сил делала вид, что даже не подозревает о его присутствии тут.
Не раз выпадал случай им оказаться рядом, в пустом здании, где были только он и она. Так хотелось Григорию хотя бы коснуться ладонью ее волос, рук… Видел он, что и она испытывает те же чувства, но что-то удерживало от решительного шага.
-Зачем я ей ? – спрашивал он себя, глядя в ее сияющее счастьем и, как ему казалось, молодое лицо. Ларисе редко давали ее года. И его смущала мысль о собственном возрасте, собственных возможностях.
- Разве может она действительно любить меня, когда рядом столько молодых мужчин ?
 Такие мысли часто мучили и сердили его.
А она, глядя ему в глаза, думала – Разве может он действительно любить меня, когда рядом столько красивых молодых женщин ?
Ее тело неоднократно было раскромсано скальпелем хирургов и напоминания об этом отравляли всю ее жизнь, напрочь изгоняя из души остатки радости и надежды на счастье. Нет, никогда не станет она пугать собой любимого человека, никогда не согласится увидеть в его глазах боль отвращения. Нет !
Как я люблю его ! – кричало в отместку на ее мысли сердце…
Вот Григорий стоит на пороге их кабинета в ожидании благодарности от нее.
При воспоминании об этом эпизоде, улыбка сама появлялась на лице Ларисы.
Тогда она долго не могла справиться с погрешностью в компьютере, и пришлось обратиться за помощью к Володе. (Только Григорий с Володей были на тот момент у себя в кабинете.) Но на удивление Ларисы с проблемой неожиданно для нее справился именно Григорий. А она даже не подозревала, что он умеет работать на компьютере. И теперь он стоял на пороге в торжественном ожидании от нее поступка. Не было сомнений в том, что она должна была его поцеловать. Об этом говорили его глаза. Это было обоснованно, законно. Желание поцелуя излучала каждая клеточка его тела, казалось, об этом твердил стук жаждущего, нетерпеливого сердца…
 Не могут глаза так лгать…
,,Поймите, - говорил Булгаковский герой в романе ,,Мастер и Маргарита,, -
язык может скрыть истину, а глаза – никогда !,,
Но она так и не решилась на это. Сказала ,,Большое спасибо,, и все.
А внутри ее шла отчаянная борьба с собой. Ей хотелось видеть его, слышать, чувствовать. Хотелось признаться ему в любви и быть счастливой.
,,… Истекая кровью, честь борется с моей любовью…,, - говорила прекрасная Диана в ,,Собаке на сене,,. Но для Дианы честь была в ее положении знатной дамы и только. Она и Теодоро были свободны. А честь Ларисы – это честь верной жены, честь матери.
       Она писала тогда ,, Мне б сбежать в твои руки, укрыться, мне б оттаять, прижавшись к груди…,,
Он молча глядел ей прямо в глаза, только через них крича то, о чем так долго молчал. Чувствовал, что и она испытывает те же чувства, но что-то удерживало их.
Честь. Честь и чистота не одно ли и тоже ?
Ах, любимый, - думала она. Мы оба знаем что значат прожитые в супружестве десятилетия. Мы оба не первой молодости, оба прошли не раз дорогой потерь, боли и разочарований. Мы знаем цену жизни и умеем отвечать за свои поступки. Мы ответственны за близких. А еще мы с тобой оба понимаем, что все в этом мире преходяще, все переменчиво, даже самые сильные чувства. Что ломать в таком возрасте жизнь просто неразумно. Мы знаем то, чего не расскажешь еще тем, кто не приобрел этой простой житейской мудрости.
Хотя…
Предательство своих чувств разве не бесчестие ?
Убивая любовь, мы убиваем душу. А мертвая душа нужна ли она кому-нибудь ?
Любовь светится счастьем, дарит стимул, наполняет смыслом жизнь. И что же лучше – любить того, кто не принадлежит тебе по закону, но быть счастливым и жить, или, томясь в плену праведности, без надежды на исполнение счастья, сложить крылья и умереть ? Что же лучше ?
Праведность… Нужна ли она ? Она убивает. А когда все мертво: глаза, душа, все…
И эта мертвенность будет жить дольше, чем, может, жила бы реализовавшаяся любовь. Это истина ! Что же лучше ?
Но сейчас нам просто хорошо быть рядом, хорошо идти на работу, зная, что тебя ждут, что встретишь ласковый любящий взгляд и манящую, чарующую улыбку. Разве это не счастье? Самое настоящее счастье !
Жаль только, что оно, даже такое простое счастье, так недолговечно.
Сколько бы длилось все это, никто не знает, но, как это обычно бывает, за белой полосой идет черная, за осенью – зима…
В ноябре его жена заболела и попала в больницу. Он, казалось, был очень озабочен ее состоянием, только и говорил о ней, печально глядя в глаза Ларисы. Но что-то он недоговаривал. А потом Лариса ушла догуливать отпуск и тоже слегла.
И как могла она не поздравить его с приближающимся Новым годом, когда буквально умирала от вынужденной разлуки с ним.
Она слышала его голос, когда поздравляла его коллег по телефону с наступающим праздником. Но ведь ей нужен был только он ! Только его лично хотелось слышать и именно перед боем курантов, а не за четыре дня до этого.
Не выдержала она еще за день до 31-го. Все переживала – а вдруг со связью что-то случится, вдруг не дозвонится в праздничную ночь. И позвонила 30-го…
Пара стандартных пожеланий. Вот и все. Слышимость с его стороны была отвратительной и не понятно было что он ответил ей и что почувствовал.
Досада и только.
Все. Больше этого не будет !– решила она. И успокоилась.
Придя в середине января на работу, в первый же день получила ушат грязи на свою голову от позвонившей ей по телефону женщины.
Грубые слова, оскорбления, угрозы. Но кому она так насолила ? От кого это все исходит ? Лариса терялась в догадках.
Начальница догадалась первой. Ее догадка воспринималась более чем странно, так как любовников у Ларисы не было. И с Григорием фактически тоже ничего не было.
 Реально в чем могут ее обвинить ? В том, что она день и ночь думает о нем, мысленно говорит с ним ? К делу этого, как говорят, не пришьешь. Хотя и сказать однозначно, что ничего между ними не было, она тоже не смогла бы. Ведь было… Всем сердцем, всей душою, каждой мыслью. Было…
Правда, жить она никому своими мыслями и мечтами не мешала.
Или мешала ?
Держурная рассказала, что ходила по выходным дням к офису женщина, жаловалась, что муж ее стал груб с ней, часто где-то пропадает после работы, в выходные и что виной всему кто-то из здешних работниц.
Лариса не могла представить Григория несдержанным и грубым. Знала, что он любит и ценит свой дом, своих близких. Хотя…
Она по себе знала, что любая женщина чувствует измену того, с кем не один год уже вместе. Ведь чувствовала Лариса когда ее муж увлекался другой женщиной и тоже был резок и груб, холоден и жесток. А проходило увлечение и он опять становился заботливым и внимательным. Понимала она, что свойственно людям не оставаться безразличными к красоте, не могут людям не нравиться другие... Ей ведь понравился Григорий. Почему ее мужу не может нравиться Светка или Татьяна с их фирмы? Это обычные человеческие чувства. Главное – остаться чистым, не замарать предательством душу и тело. Возможно, и жена Григория чувствовала, что что-то не так. А может у него и была другая женщина, настоящая любовница ?
Случился на ее глазах один инцидент. Мужчина пошел провожать после работы коллегу разведенку, а жена сзади… Устроила скандал, кричала: ,,Значит, правда, что мне говорили? А у мужчины действительно была любовница, но совсем не эта женщина. И вскоре он таки ушел к той, бросив семью.
Григорий старался не сталкиваться больше с Ларисой в коридоре, как-то странно, пугливо или виновато смотрел на нее и долго уже не задерживал свой взгляд в ее глазах.
Вскоре вышло так, что командировка Тамары Вадимовны в Киев совпала с командировкой туда же Григория. И тут же угрозы от ,,телефонной террористки,, посыпались на нее. Похоже, что женщина не знала, кто конкретно является виновницей ее бед.
У начальницы с Григорием вышел на работе громадный скандал.
Трудно сказать теперь на что он больше обиделся. На скандал или на реплику Ларисы во всеуслышание, что у него кто-то есть, а они с Тамарой Вадимовной отдуваются.
,,Обида – это когда тебя насмерть ранит кто-то, к кому ты успел привязаться.,,
(М.Семенова ,,Волкодав,,)
А, может, стыдно ему было за жену, но с тех пор он вообще всячески избегал встреч и с Ларисой, и с ее коллегами, даже поменял рабочее место, чтобы уже не видеть их. Теперь это очень обидело Ларису.
Почему он не поговорил с ней? Почему, если как выяснилось, кто-то давно уже звонит его жене и накручивает больную женщину рассказами об интимных отношениях его с ней в самых вызывающих, неприглядных тонах, он молчал до сих пор ? Почему ?
В этом он перед тем знаменитым скандалом признался ее начальнице.
А еще почему-то в конце разговора спросил: ,, Зачем я ей ?,,.
Только, словно в ответ на его глупый вопрос, из приемника раздался голос Саши, поющей -,, Мне просто очень нужен ты такой родной, такой любимый. Мне просто очень нужен ты, как никому еще не снилось…,,
Но, похоже, он разуверился уже в ее любви, разуверился и в себе. Взгляд его сразу потух, не искрился больше той любовью и нежностью.
А весна выдалась отвратительно и безнадежно холодной. Такой, как их обреченная на полный разлад любовь. Но Лариса упрямо верила в лучшее. На зло врагам она продолжала здороваясь с ним смотреть прямо ему в глаза.
,,Бог рассудит, поможет,, – верила она.
Ведь не могут они остаться врагами. Она ведь любит его. И дождется момента, когда все выяснится, все успокоится, когда они помирятся, и он снова улыбнется ей.
Узнать бы кто заварил это все, кому поперек горла стало их счастье ?
Счастье, пусть придуманное, мистическое, но счастье.
Ах, люди ! Что ж вы такие злые ?
На работу в понедельник, 14-го апреля, она чуть опоздала. Встретила по дороге одну из дежурных. Говорили и о нем тоже.
А когда вошла, и, глядя на внимательно смотрящих на нее коллег,
спросила, что на этот раз стряслось, ей предложили присесть. Нет, она любую неприятность уже готова принять, даже собственную смерть.
Жена Григория на тот момент уже не ограничилась одними оскорблениями и угрозами по телефону. За Ларисой вели открытую слежку или травлю.
Не поддавшись уговорам присесть, спокойно приняла известие о его смерти…
 Этой ночью он умер…

Лариса молча прошла к своему рабочему столу, на котором по-прежнему, несмотря на все ,,ураганы,, стояла его с коллегами фотография…
Царство ему небесное !
По дороге в управление она зашла в близлежащий храм, заказала сорокоуст, купила книжечку молитв за упокойного.
,,…Иисусе, сего ради помилуй огорчавших его и обиженных им…,,
И вспоминала, вспоминала…
Неделю до этого они вообще не виделись. Она только слышала его шаги, разговоры, однако встретиться не доводилось.
Ее душа терпеливо ждала, когда пронесется эта гроза и с долгожданным цветением абрикос случится их перемирие.
Слежки за ней принимали серьезный, угрожающий оборот и она готова была к собственной смерти. Невыносимо тяжело жить в ссоре с тем, без кого жить не можешь. Она не боялась своей смерти с некоторых пор вообще.
 Почему, почему она раньше не вчиталась в собственные строки :
,,…Ты уйдешь в никуда.
На прощанье обнять
не дано нам с тобою друг друга…,, ?
Она написала это еще в начале марта. Теперь его нет, но она не видела его мертвым, и в это просто не верилось.
О присутствии ее на похоронах не могло быть и речи. А раз не прощались они, значит, еще предстоит встретиться.
Через неделю Лариса сильно заболела. Ее то кидало в жар, то бил озноб, горло горело, нос не дышал, голова, как говорят, трещала по швам, она задыхалась и не могла спать ночами. Она то вставала, то ложилась. Безысходность, безнадежность, опустошенность при окончательном осознании того, что его уже нет, полностью овладела нею. Снова вспомнились слова из ,,Волкодава,, - Душа как пустая могила… Точнее теперешнее состояние ее души не опишешь. Да и осталась ли в ней душа ?
Лариса вновь поднималась, бродила по ночною темнотою окутанному дому, и вновь ложилась. В 4.58 еще раз глянула на часы в ожидании рассвета и, видно, наконец-то ее сморило.
Ей приснилась большая комната, как больничная палата, только там почему-то лежали и мужчины, и женщины. На крайней к двери койке лежал Григорий.
Койка Ларисы была напротив у окна.
Она обрадовалась встрече с ним так, словно не было между ними уже никаких недоразумений. Он встал и стал пристально смотреть ей в глаза. Молча, долго и испытующе.
,,Нет, так больше не может продолжаться,, - подумала она и решила – будь что будет, но он должен знать,,.
-Я люблю тебя ! – сказала она ему.
Он еще долго изучающе смотрел ей в глаза, потом молча протянул ей руку.
Душа ее, счастливая, так долго ожидавшая этого момента, словно выпорхнула из тела и полетела ему навстречу. Наконец-то…
Тридцатого апреля Ларисы не стало…