Невеста

Она вышла из вагона и помахала ему ноющей от тяжелого чемодана рукой. Он явно постарался искренне улыбнуться, но улыбка получилась как и всегда дежурной. Девушка кивнула и, не дожидаясь отправления, пошла к выходу с платформы. От вокзала до дома она шла через лысый и какой-то нескладный парк. Идти было недолго, минут десять, не больше.
Огромные, похожие на комки отсыревшей муки, хлопья снега падали медленно и абсолютно вертикально. Тяжелые, светло-серые на фиолетовой скатерти неба, попадая в блюдца фонарного света, хлопья вспыхивали и закручивались в причудливые спирали.
Навстречу девушке нелепо и весело подпрыгивая бежали два ребятенка лет шести. За ними семенила отчаявшаяся догнать хулиганов мамаша. "Я знаю, как сделать снег!" - завопил один и, набрав в кулачонки побольше холодной и мокрой снежной массы, ринулся обратно к маме, очевидно, не с самыми благими намерениями. Второй мальчишка остановился и запрокинув голову, яростно клацая молочными зубами и подпрыгивая, как заправский хищник, начал охоту на самые крупные хлопья.
Девушке вдруг тоже безумно захотелось вот так подставить лицо снегу, открыть пошире рот, и... Господи, какое безумство!
Что-то свадебное было во всем, ослепительно белое, счастливое, единственное. Машины казались шумными гостями, фонари - яркими гирляндами, а горящие окна складывались в слово "горько". И в этой свадебной сети запуталась Невеста.
Подставив лицо снегу, она почувствовала миллионы крохотных поцелуев, осыпающих ее с ног до головы, миллионы крохотных смертей, которыми так отчаянно и задорно умирают тающие снежинки. И тогда девушка вдруг осознала, что она - Невеста этих маленьких героев, а вовсе не того парня с тяжелым чемоданом. В нем все чувства и эмоции были разлиты по колбочкам и расставлены по своим полочкам. И никогда в нем не путались безрассудство и благоразумие, вера и здравый смысл. Все было правильно - столько, сколько положено, ни одного лишнего миллилитра. В этом парне не было того, чем обладала каждая снежинка, того, в чем так нуждалась Невеста.
И тогда ее захлестнуло чувство всепоглощающего счастья. А потом в душу тонкой струйкой просочилась надежда. "Все изменится," - сорвался с губ полушепот-полувздох. И она еще сильнее запрокинула голову.