Анне Ахматовой

Век двадцатый начинался
       серпантином и шампанским,
Вдоль Невы упругий ветер
       стаи тучек гнал в залив.
Пел про тройку хор цыганский,
       и толпа по-христиански
В шубах, путаясь до пола,
       целовалась, перепив.

Оплывали мирно свечи
       поэтических салонов,
И искрилось красноречье
       сероглазых королей.
Кто бы знал, что этот вечер,
       утомивший от поклонов,
Станет вехой перелома
       и прологом грозных дней.

Ещё блещут аксельбанты
       средь серёжек и кулонов,
Но уже волна Цусимы
       злобно лижет горизонт.
Впереди ещё "Славянка"
       и прощанья у вагонов,
И последняя записка:
       "Мама, я сбежал на фронт".

Хлёстким выстрелом "Авроры"
       революция ворвётся,
Мир расколет как стекляшку -
       на своих и на чужих.
Достояние России
       словом "контра" обзовётся,
Пролетарский суд лоялен:
       - Энтих к стенке! При других!

Век сменяется - вот счастье!
       Нескончаем платьев шорох.
Кто бы знал, что залпы Пресни
       смрадно гасят жар свечей.
А вдогон Молох кровавый
       под наганный кислый порох
Расстреляет миллионы
       сероглазых королей.