Что наша жизнь? По-прежнему - игра!

вся жизнь театр? Ну, это вы загнули!
Вильям Шекспир! И Кальдерон туда же:
«Великий театр Мира»!
да какого черта!
вы что там Хейзинги перечитали?
мне страшно одиноко в этом Мире,
где я играю, где меня играют,
где вся реальность в том, что
понарошку, играючи, года меня съедают.
игра, игра, как много в этом звуке
для сердца моего слилось,
как много в нем отозвалось,
простите, Александр Пушкин,
но вы поймете, чую, ваш-то Герман,
о чем я, впрочем, Гоголь, Достоевский,
и Лермонтов – шотландский русский демон…
а дальше – территория беды – кровавый век ХХ,
нарушивший законы, постулаты,
игравший Миром целым, не людьми!
тут впору согласиться – жизнь игра!
ХХ век – кровавая дыра
на теле человечества. Когда,
скажите, приходилось на столетье
такое качество невиданных событий?
об их количестве и вовсе умолчу…
о, белый стих! о, пятистопный ямб!
о, трижды прав Шекспир – вселенский гений!
театр. Это все театр:
 «уйдем, покуда зрители-шакалы
на растерзанье Музы не пришли…
когда бы грек увидел наши игры!»
ты прав Поэт, в игру вступив с Тираном,
но ты ошибся – никуда мы не ушли.
нарушалась святая связь –
со сцены в зал игра лилась,
и возвращалась восвояси…
и жемчуг мыслей, бисер слов
рассыпан щедро перед стадом,
что бесов приютив в себе,
играть в него, увы, не стало…
к чему? оно с другим играло –
пространством, временем, судьбой,
с моей растерзанной страной,
которой нынче нет на карте.
все карты биты в пух и прах.
что наша жизнь? всего лишь страх –
всего лишь страх перед игрою,
ты в ней не пешка, не король,
но тень – от самой мелкой карты…
что век идущий нам готовит?
Игра лишилась прежних форм,
но жизнь – по-прежнему – театр!
мы не живем - даем гастроль...