***

Умираю от тоски и скуки,
Внук кровавых сталинских времён,
Сын хрущевской кукурузной муки,
Выросший с застоем вунисон.
Я не ведал горя, жил в достатке,
Крыша из соломы не текла;
Пол из глины цвета шоколадки,
Вмятины под ножками стола.
Молоко соседка приносила,
Мы ей мясо вместо молока.
Так и рос я, набираясь силы,
Без забот и сложностей пока.
Бабушка учила правде жизни,
Жаль, сама неграмотной была.
Первый крупный на сердце булыжник -
Бабушка от рака умерла.
Мать любила, много целовала,
И дала мне синие глаза,
Из которых на любом вокзале,
С ней, прощаясь, капает слеза.
В школе говорили полу правду,
Но отец пробелы восполнял.
И вранье взрывалось как петарды,
По которым поезд проезжал.
Взрывы проходили не бесследно,
Принося с собою дым и боль.
Научили разбираться худо-бедно:
Ценны на земле лишь хлеб да соль.
Каждый хочет этих благ побольше,
Методы и средства не важны.
Продаётся всё и даже больше,
Даже тело собственной жены.
Что там тело, продаются души!
Отдают их, кто за что горазд -
За возможность бить всю жизнь баклуши,
Заграницу ездить много раз,
За квартиру, за машину, дачу,
За возможность пить и кушать всласть,
Даже за талант и за удачу,
В основном же, продают за власть.
Если ты к такому непривычен,
Можешь уповать на небеса.
Только бога нет, а есть лишь тучи
И сверхзвуковая полоса.
Может, тот пилот погиб в полёте,
Может, догорает он в золе.
Люди умирают в самолёте,
Я же умираю на земле.
Умираю от тоски и скуки,
Внук кровавых сталинских времён,
Сын хрущевской кукурузной муки,
       Выросший с застоем в унисон.