По летучим, но верным приметам...

Над Тибром



По летучим, но верным приметам
те декабрьские римские дни
я бы мог оживить – и портретом,
и пейзажем остались они
в поле зренья, в узоре скитанья,
где на склоне дождливого дня
нежно вытерт воздушною тканью
мертвый мрамор в прожилках огня.
Тесан кесарем камень колонны
и на хвойном поставлен холме
чтобы призраки-центурионы
длили верность чернявой зиме,
чтоб линейка платанов над Тибром,
над бурливой, зеленой водой, –
не прельстясь полумерком-верлибром,
окликала бы ритм молодой –

в бронзовеющем плаче Назона,
в серебре переборчивых струй...
Живо время с эпитетом «оно»!
И вдогонку ему озоруй,
пилигрим, копьеносец и бражник,
виноградарь весомых словес!
Век твой – шулер, твой хронос – сутяжник,
едкий, но мелкотравчатый бес...
А тяжелые римские боги,
всадник-Марс и Юпитер-платан,
умостят доломитом дороги,
легким маслом пройдутся вдоль ран.
И напомнят, как время протяжно,
как соперники Ромул и Рем
из волчицы-кормилицы влажной
братство выпьют – навек, насовсем.