6-й всемирный день поэзии на таганке

       

       25 марта
       Всемирный День поэзии

Открывает
Юрий Любимов –
давний друг поэзии и поэтов

В ПО-этической феерии участвуют

Андрей Вознесенский –
поэтарх московский и всея Руси

Константин Кедров –
лауреат премии GRAMMY.ru 2003 в номинации «Поэт года»

Елена Кацюба –
укротительница слов

Михаил Бузник –
стипендиат премии Рембо (Франция)

Алина Витухновская –
стипендиат международной Пушкинской премии Топфера


В вечера примет участие телемуза
Юлия Бордовских

Над небом голубым парит
Аня Хвостенко с гитарой

Шотландская волынка и
Безумное чаепитие
с «Шотландским виски» Johnnie Walker
и фолк-группой «Brownie Bridge»
от журнала
 
и Издательский дом «ПоРог»
 
Малая сцена Театра на Таганке со стороны Верхнее-Таганского тупика (служебный вход)
Андрей Вознесенский. «Все прогрессы реакционны, если рушится человек», – если бы это открытие поэта люди усвоили в 60-е годы, мы бы жили в гораздо более счастливой или, по крайней мере, менее несчастной стране. Зато открытие заметили кремлевские власти. «Господин Вознесенский! Убирайтесь вон!» – кричал потерявший остатки разума Хрущев. Но Вознесенский остался с нами, хотя его известность в мире несопоставима ни с одним поэтом. Вознесенского перевел на английский сам Эдвард Кеннеди. Интересно, как по-английски звучит: «Небом единым жив человек»? По-русски – здорово. «Ахиллесово сердце» не остается неуязвимым. «Голос теряю, теряю голос…» Но речь идет не о поэтическом голосе. Чем тише поэт читает или даже шепчет свои стихи, тем громче его поэзия. Последняя поэма «Возвращайтесь в цветы» стала настоящим поэтическим откровением. Даже сам заголовок уводит в безмерную глубинку. «Чайка – плавки Бога», – сказал однажды поэт, превратив все небо в зримое тело Творца. Этот моностих привел в смятение даже Иосифа Бродского. У каждого ценителя поэзии своя музыка Вознесенского. Одни любят лирику: «Леса пусты и грустны, / как ящик из-под аккордеона, / а музыку унесли». Другие повторяют вслед за поэтом: «Но музыку нельзя руками!» Третьи просто напевают ставшее шлягером «верни мне музыку, без музыки тоска, мы расстались, но осталась наша музыка». В самом непоэтичном срезе времени, в начале XXI века Вознесенский – самый поэтичный из всех поэтов. Это редчайший случай, когда заслуженная всемирная известность поэта соразмерна его таланту.

Только что Андрей Вознесенский вместе с Константином Кедровым, Еленой Кацюбой и Михаилом Бузником выступал на Книжном салоне в Париже. К сожалению, из-за забастовки транспортников в Париже его самолет задержался, и он не успел на праздник поэзии в театре на Таганке. По его просьбе ведущий Евгений Панасенков прочел стихотворение «Демонстрация языка», которое можно назвать манифестом современной поэзии.

Елена Кацюба еще в докомпьютерную эпоху, в середине 80-х годов, потрясла поэтическую общественность своей психолингвистической суперпоэмой «Свалка», где слова жили сами по себе. Предметы и герои возникали и исчезали, оставляя гул голосов. «Свалка – свадьба судьбы. / Какая свалка без матраса – какая свадьба без матроса? Он сине-бело-полосат, в нем дружина пружин, и все торчат». Теперь на страницах Интернета можно воочию увидеть все эти фантастические преобразования. Затем последовали первые на русском языке палиндромические поэтические словари и палиндромические феерии. Елена Кацюба – душа «Журнала ПОэтов», который выпускают сами поэты. Журнал основан 10 лет назад Константином Кедровым, Андреем Вознесенским, Генрихом Сапгиром, Игорем Холиным. Но именно Елена Кацюба создает на компьютере его неповторимый облик. В антологиях «Строки века» и «Самиздат века» Сапгир и Евтушенко не сговариваясь пишут о ней одними и теми же словами: яркое, ни на что не похожее поэтическое дарование. Поэтический манифест Елены Кацюбы – книга «Красивые всегда правы» – дерзкий вызов постмодернизму, который сводит на один уровень прекрасное и безобразное.

Константин Кедров, по мнению Андрея Вознесенского, содержит в своем имени свою судьбу: Кедров – рок дев, код вер и даже вор дек – «он крадет для нас у неба гармонию, перекодируя ее в свою метаметафору». Стоя под смоковницей Будды в Индии, Вознесенский позвонил Кедрову и продекламировал стих: «Настанет лада кредова – konstanta Кедрова». Содружество Кедрова и Вознесенского со временем оформилось в поэтическое общество ДООС (Добровольное общество охраны стрекоз). Девиз общества, основанного Кедровым в 1984 году: «Ты все пела? Это – дело!» Константин Кедров носит в этом обществе звание стихозавра, а Вознесенский вместе с Генрихом Сапгиром получил звание стрекозавра. Константин Кедров – лауреат премии GRAMMY.ru в номинации «Поэт года» за поэму «Компьютер любви». 11500 пользователей Интернета назвали эту поэму самым главным событием 2003-го года. Сейчас строки поэмы украшают стену Музея космонавтики в Плясецке: «Небо – это высота взгляда / Взгляд – это глубина неба / Бог – это прикосновение боли / Боль – это прикосновение Бога». Книга Кедрова «Поэтический космос» стала в 80-х годах бестселлером русской интеллигенции.

Михаил Бузник – любимец парижского издательства Никиты Струве «Имка-Пресс» – выпустил в Москве и в Париже четыре книги стихов. Но уже первую книгу заметил такой высокий ценитель, как епископ Василий Родзянко. Еще в 60-е годы Эдуард Межелайтис и Микола Бажан заметили неожиданного, ни на кого не похожего поэта и пытались напечатать его подборку в «Новом мире». Им сурово сказал Твардовский: «Пусть напишет что-нибудь в рифму, тогда напечатаем». Но Бузник в рифму писать не стал, ушел в драматургию. Общался и дружил с великим Сергеем Параджановым, создавшим целую серию портретов поэта. На одном из них Параджанов увенчивает Бузника лавровым венком. И правильно делает. Бузник по-прежнему минималист в поэтике и максималист в поэзии. Его молитвенные стихи – миниатюрные словесные иконы, требующие раздумья и созерцанья.

Алина Витухновская. Самая яркая звезда молодой поэзии 90-х, автор трагической поэмы «Собака Павлова». Свое двадцатилетие в начале 90-х поэтесса распечатала или запечатала уже хрестоматийным стихом: «Промолчу, как безъязыкий зверь. / Чтоб узнать, что у меня внутри, / разложи меня, как тряпочку, в траве, и скажи – умри, лиса, умри… \ Только не умри, лиса, умри лиса, / а и сам умри, и сам умри». Немецкие журналы именуют ее черной мадонной, а она считает себя посланцем или даже воплощением Великого Ничто. Все, о чем она пишет, становится новым и неожиданным, даже квадрат Малевича, где «сумасшедший куратор» вместо «черного ада ручного квадрата» повесил Малевича, «глупо одетого в старый сюртук». Это трагический и очень подлинный голос поколения двадцатилетних. «Под дивный вальсадор Дали» она вошла в русскую поэзию навсегда, хотя у такой поэзии нет предшественников и не может быть продолжателей.

Том Поу – поэт, чьи стихи включены в наиболее известные антологии английской и шотландской поэзии. Драматург, преподаватель и пропагандист шотландской литературы, исследователь отношений между словом и образом. Том Поу, признанный газетой «Скотсмен» «одним из лучших поэтов Шотландии», автор путевых очерков, радиопьес и детских книг, проживает в городе Дамфриз, где покоится прах Роберта Бернса и по сей день стоит здание школы, которую посещал Джеймс Барри, придумавший Питера Пена. Название последнего сборника стихов Тома Поу “Landscapes and Legacies” могло бы стать заглавием ко всему его «наследию», сколь бы ни были разнообразны «ландшафты» его книг. Том Поу преподает искусство письма и мастерство рассказчика в творческой мастерской университета Глазго. Так уж случилось, что эти занятия проходят в здании знаменитого в позапрошлом столетии дома умалишенных. Кроме того, 3 года подряд Том Поу был почетным членом писательского комитета на Эдинбургском Международном Фестивале Книги, а в начале текущего года стал одним из председателей Международного Фестиваля Поэзии, завершившегося на прошлой неделе в мировой столице гольфа – городе Сент-Эндрюс.

Аня Хвостенко. Дочь легендарного исполнителя и аранжировщика песни «Над небом голубым» Алексея Хвостенко (Хвоста). Исполняет песни отца, бережно сохраняя его интонацию, обогащая звучание энергией и динамикой, свойственной новому поколению.