Журнал поэтов 6-17 нос-рог- гор -сон

Журнал ПОэтов
 



Хроника событий

В мае 2003 г. в институте русского языка состоялась международная конференция "Поэтический язык рубежа ХХ-ХХ1 веков и современные литературные стратегии" (организатор Наталья Фатеева), посвященная проблеме языка в современной поэзии. В ней приняли участие многие члены ДООСа и авторы “ПО”: А.Альчук, С.Бирюков, Е.Кацюба, К.Кедров, С.Литвак, А.Бубнов, В.Мельников, а также В.Вестстейн (Нидерланды), входящий в редколлегию нашего журнала.

В рамках Московского поэтического биеннале в музее В.Маяковского состоялся вечер международной поэзии под эгидой русского ПЕН-центра (с.34-35). Поэтов разных стран представил К.Кедров.

Весной на фестивале современной музыки “Московский форум” нидерландский “Шенберг ансамбль” исполнил пьесу нашего автора, композитора Аллы Кессельман (ДООС) “Инсталляция тишины”, а в конце сентября в Берлине на фестивале современной музыки ее произведения “Острова тишины” сыграл ансамбль “Студия новой музыки” Московской консерватории.

В начале декабря в книжном кафе-клубе “Билингва” прошел вечер, посвященный художнице, поэтессе, переводчице, редактору выходящего в Париже журнала LRS (“Lettres russes”), посвященного русской литературе, и члену ДООСа Кристине Зейтунян-Белоус (Париж). Вечер был подготовлен совместно с Посольством Франции в Москве. Выступали авторы, чьи тексты Кристина переводина на французский язык: И.Жданов, Т.Щербина, М.Шатуновский, К.Ковальджи, К.Кедров, А.Ким, Е.Бунимович, Ю.Гуголев, Е.Кацюба, Л.Латынин.

У Михаила Бузника вышла поэтическая книга “Линии неба” (Париж – Москва, “YMCA-PRESS” – “Русский путь”).

На Философско-поэтическом факультете нашего университета начался третий учебный год. Книги, изданные факультетом, были представлены на Мюнхенской книжной ярмарке (“ДЕПО”, “Ангелическая по-этика”, последние номера “Журнала ПОэтов”
 Выражаю глубокую благодарность радиостанции “Эхо Москвы”, которая первой принесла весть о моей Нобелевской номинации. Сердечно благодарю всех, кто болел за меня в этом году: “АиФ”, “МК”, РИА-Новости и телеканалы НТВ, ОРТ, ТВЦ, РБК. Глубоко признателен тем, кто удостоил меня столь высокой чести.

Константин Кедров

Краткая справка

Право на выдвижение в номинанты имеют только лауреаты Нобелевской премии. Тайна выдвижения рассекречивается через 50 лет. Лишь недавно мы узнали, что Бунина выдвинул Томас Манн. Бунин стал лауреатом после 12-ой попытки. Кроме самих лауреатов право на выдвижение имеют нобелевские комитеты. Решение принимают 18 академиков Шведской академии. Комитет не комментирует свои решения и не принимает участия в публичной полемике вокруг обсуждаемых и выдвинутых кандидатур. Как правило, в прессу просачиваются 10 имен, оказавшихся во главе списка. По сообщениям прессы, в этом году в десятке значились имена: американец Филип Рот, датчанка Ингер Кристенсен, швед Тумас Транстремер, сириец Ахмад Саид (Адонис), Джозеф Кутзее из ЮАР и русский поэт Константин Кедров. Лауреатом с пятой попытки стал Кутзее. Кедров рассматривался впервые.
 
Учебное пособие Философско-поэтического факультета НГУ

Москва 2004
 


 

 
       Журнал ПОэтов
 



Константин КЕДРОВ

(ДООС – стихозавр)

Однажды студент-философ Людвиг Витгенштейн привел к своему профессору лорду Бертрану Расселу и заявил, что вся его хваленая логика – вздор, поскольку зиждется на абсурдном утверждении: “это есть то”, или “это не есть то”. Что такое “это”? Что такое “есть”? Что такое “то”? Рассел возразил, что есть очевидные вещи, например: в этой комнате не прячется носорог. Витгенштейн ответил, что для него это не очевидно. Так родилась лингвистическая философия, ставящая под сомнение любое высказывание, и доказавшая устами Витгенштейна, что не только мы говорим языком, но и язык говорит нами, формируя наши представления о реальности.

Допустим, в этой комнате есть носорог. Вернее, допустим вероятность носорога в этой комнате. Тогда пропозиция “есть носорог - нет носорога” подразумевает три аксиомы.

1. Носороги есть.

2. Есть бытие.

3. Есть небытие.

Заменим носорога иксом (х)

“Есть” обозначим плюсом (+)

“Нет” обозначим минусом (–)

Утверждение можно записать ± х.

Можно ли обойтись без этой триады + - х? Да, ибо внутри себя она дробится на бесконечные множества таких же триад.

“Есть” означает “что-то”, то есть икс, и оно же подразумевает возможность “нет”.

В плюсе есть и минус и икс.

Икс означает “есть”, а, стало быть, и возможность “нет” и т.д.

Обозначим триаду как нуль или “нечто”. Тогда мы можем фразу “в этой комнате вероятен носорог” заменить словом “нечто” или “есть нечто”.

Фразы “в мире есть Бог” и “в комнате, возможно, есть носорог” говорят об одном и том же.

Носорог в комнате невидим, и Бог невидим, но и того, и другого можно символически запечатлеть на картине или иконе.

Носорога я могу увидеть в зоопарке, Бога не показывают в храме. Любое богословие есть форма носороговедения, и любое носороговедение содержит в себе богословие.

Ибо Бог – это то, что есть по определению, и носорог – это то, что есть по определению. Долгое время человечество не знало нуля. И еще дольше оно не знало минус единицы (-1).

Итак, чем отличаются друг от друга три носорога: носорог, минус-носорог, нуль-носорог?

Фраза “в этой комнате есть минус-носорог” означает, что носорог в комнате есть, но по какой-то причине невоспринимаем.

Фраза “в этой комнате нуль-носорог” означает, что носорог есть, но он не воспринимаем в принципе ни в комнате, ни в каком-либо другом месте.

Фраза “в этой комнате “нет минус-носорога” означает, что в этой комнате может быть плюс- или нуль-носорог.

А фраза “в этой комнате нет нуль-носорога” означает, что здесь может быть или плюс- или минус-носорог.

Но мы не можем избежать утверждения, что носорог есть по определению в любом высказывании. Никакое высказывание не может отрицательным, кроме этого высказывания. Увы, непреодолимый “парадокс брадобрея”. Таким образом, утверждение “логика противоречива” спасено тем, что само высказывание противоречит себе, сохраняя логику.

Носорог –

из нас рог

Рассел сел:

– Носорог…

Витгенштейн:

– Aufstein!

Нос из нас

промеж глаз

из нас рог

промеж ног

Носоглаз

нос и рог

Рок-энд-ролл

в нас энд рок

Носорог –

горосон

рог и нос

гора нас

ухоносогорлорог

ухоносогорлоног

ухоносогорлорок

ухоносогорлорук

рек:

– Я не руконогорог

а я носогорлорук



 


 

 
       Журнал ПОэтов
 



Андрей ВОЗНЕСЕНСКИЙ

(ДООС – стрекозавр)

Сон в руку

Мы познали лишь предбанник.

Краток срок.

Поглядите на рубанок –

это носорог.

Красноглазый, косоротый,

в стружках, точно паровоз,

носороги. Носороги

мчат шипами красных роз.

Носороги на дороге

точно памятник эпох.

Носороги на сороке

вроде блох.

Под броней орденоносной

шелк застенчивых кишок.

Стружкой пенятся доносы.

Напряженный, как курок,

в бой, как Навуходоносор,

он бежит сороконог.

В животе у носорога

наш волшебный носорог,

меж твоих дремот и пуков

в носорожьем животе

по фамилии Сонвруков

в тесноте.

Мы живем, забыв о Боге.

Быт в квартире все тесней.

Люди – это носороги.

Нет людей.

29 /ХI – 2003

По телефону

специально для ПО




 

Журнал ПОэтов
 



Елена КАЦЮБА

(ДООС)

 

Танго Носорога

Господин И

(прозвище Носорог)

прочесывает рощи тел

трогает тростью

упавшие листья

переворачивает ладонями вверх

Госпожа Ю

помнит все летние танцы

от эпохи Тан до танго

– а танец током бьет тела лишь тактом танго…

Госпожа Ю

ускоряет веером время

когда господин Носорог И

встает на тропу любви

топорами шагов прорубает дорогу

Вечер, взрезанный рогом,

лунной раной болит

Госпожа Ю

ожиданием напрягает стремя

белой ласточкой взлетает в седло

конь ее грации гарцует по комнате

лисица любовных хитростей

притворяется будто спит

– пещеры сердца прикрывает красный бархат

ложбины сердца выстилает теплый шелк…*

Носорог И

штурмом берет порог

лестничный марш конницей цокает за спиной

он готовится рогом таранить дверь

но

армия крови обезоружена тишиной

связана смехом

скована танцем рук

пальцами читающими по губам

В клетке лета птицы высвистывают И – Ю

“Нь” ключиком роняя в траву

Бабочки, сгорая,

рассыпают цветной прах

– совсем напрасно бить тараном в двери рая

ворота рая растворяются в сердцах…

Любовь и рок

Любовь – игрок.

_______________________________

* Бархат и шелк обучены обнимать –

есть сеть специальных школ

многие там учились, но отчислены

мрамор могильно-холоден был

ветер не сдерживал страсть

он и сейчас пиратствует в подворотне

задирает – влезает –

подолы – рукава


 

 
       
 
       
       
       Журнал ПОэтов
 



Елена КАЦЮБА

(ДООС)

 

Танго Носорога

Господин И

(прозвище Носорог)

прочесывает рощи тел

трогает тростью

упавшие листья

переворачивает ладонями вверх

Госпожа Ю

помнит все летние танцы

от эпохи Тан до танго

– а танец током бьет тела лишь тактом танго…

Госпожа Ю

ускоряет веером время

когда господин Носорог И

встает на тропу любви

топорами шагов прорубает дорогу

Вечер, взрезанный рогом,

лунной раной болит

Госпожа Ю

ожиданием напрягает стремя

белой ласточкой взлетает в седло

конь ее грации гарцует по комнате

лисица любовных хитростей

притворяется будто спит

– пещеры сердца прикрывает красный бархат

ложбины сердца выстилает теплый шелк…*

Носорог И

штурмом берет порог

лестничный марш конницей цокает за спиной

он готовится рогом таранить дверь

но

армия крови обезоружена тишиной

связана смехом

скована танцем рук

пальцами читающими по губам

В клетке лета птицы высвистывают И – Ю

“Нь” ключиком роняя в траву

Бабочки, сгорая,

рассыпают цветной прах

– совсем напрасно бить тараном в двери рая

ворота рая растворяются в сердцах…

Любовь и рок

Любовь – игрок.

_______________________________

* Бархат и шелк обучены обнимать –

есть сеть специальных школ

многие там учились, но отчислены

мрамор могильно-холоден был

ветер не сдерживал страсть

он и сейчас пиратствует в подворотне

задирает – влезает –

подолы – рукава


 

 Журнал ПОэтов
 



Александр Чернов

Киев

Бродит животное-космонавт

дебрями,

джунглями.

Неопалимый внутри

костродав

звездными углями.

На голове

у него сапог

дамский,

как правило.

Порт приписки:

NASA-рог,

мыс Канаверал.

Выхлопом вздыбленная целина –

символ простора,

на бегемота, жирафа, слона

прет без разбора.

Чикнет консервным ножом промеж вил –

смерть вилорогу.

Национальный

заслуженный Вий,

лошадь циклопу

Этого точно в капусте нашли

хлоп

на топчан,

током пытали,

корячили,

жгли –

крепкий качан.

Что ж канителиться?

Пнули под бок

и врассыпную…

Участь крылатую

вывернуть мог

выбрал

земную.

Специально для ПО




 

 Журнал ПОэтов
 



Андрей Цуканов

Носорог в мухоловке

И Рассел, и Витгенштейн преклонялись перед языком как средством познания, но это был особый язык – язык логики, всеобщий язык, как они полагали, когда еще были согласны друг с другом. Этот язык инвариантен относительно национальных обыденных языков, относительно этнических культур. Это язык научного познания, который из атомов логики (Рассел) или из логических образов (Витгенштейн) воссоздает мир в его логической интерпретации. "Логический образ может отображать мир", – написал Витгенштейн в Логико-философском трактате.

Возможность создания этого всеобщего инвариантного языка мысли фактически означала возможность создания единого, как мы теперь сказали бы, глобализованного мира, все обыденные сложности которого разрешались бы через этот язык. Язык логики, язык истинного познания. Такой язык не мог следовать "обычаю и примеру" традиционных культур и обыденного языка. Речь шла о некой логической, рациональной сверх-культуре, которую Запад кропотливо создавал, начиная с эпохи Нового Времени, с философских систем Декарта и Бэкона. "Совокупность всех истинных мыслей есть образ мира", – так определил "ранний" Витгенштейн возможность единой глобальной сверх-культуры. И Рассел был с ним согласен.

Но затем между ними пробежал... носорог. Из двух фраз. Рассел: "Очевидно, что в этой комнате нет носорога". Витгенштейн: "Для меня это не очевидно". После этого их философские дороги с неизбежностью должны были разойтись. Поскольку выяснилось, что:

Рассел мыслит очевидными атомарными логическими истинами и складывает их в истины комплексные: "Носорог живет в Африке" + "Эта комната не в Африке" = "В этой комнате нет носорога". Это очевидно.
Витгенштейн мыслит логическими образами, а "логический образ фактов есть мысль". А поскольку "то, что мыслимо, также возможно", то отсутствие носорога, который мыслится, не может быть очевидным.
Но образ накрепко связан с обыденным языком. И мышление образами неизбежно привязывает к обыденному языку. А для философа это трагедия. И Витгенштейн понял, что он – в капкане, что он – та самая "муха в мухоловке", о которой он через четверть века напишет в кембриджских "Философских исследованиях". Обыденная речь и связанные с ней образы – сколь бы логическими они не казались – рисуют мир как некое "ограниченное целое", но "чувствование мира как ограниченного целого есть мистическое", то есть – "нечто невыразимое". А "о чем невозможно говорить, о том следует молчать" – эта последняя строчка Трактата является приговором самому себе. И Витгенштейн ему подчинился, замолчав на шесть лет.

Вся поздняя философия Витгенштейна – преодоление магии обыденной речи и навязываемых ею образов. "Нас берет в плен картина. И мы не можем выйти за ее пределы, ибо она заключена в нашем языке и тот как бы нещадно повторяет ее нам", – пишет он. Философ отнюдь не небожитель, от рождения владеющий тем инвариантным логическим языком познания, перед которым преклонялся Рассел. К этому сверх-языку можно прийти, лишь поняв, что "утверждение "Язык (или мышление) есть нечто уникальное" оказывается неким суеверием (а не ошибкой!), порождаемым грамматическими иллюзиями".

И Витгенштейн не уходил, как это полагал Рассел, от поисков всеобщего инвариантного языка истинного познания, а возвращался к нему, пытаясь прорваться к языку мысли сквозь "мухоловки" обыденного языка. А этот вопрос – о возможности существования всеобщего "языка мысли" – во многом аналогичен одному из самых острых вопросов сегодняшней "глобализационной эпохи": возможен ли достаточно приемлемый язык межцивилизационного общения, инвариантный относительно различных культурно-семантических систем.

Носорог пробежал...




 

 
 Журнал ПОэтов
 



Генрих Сапгир

(ДООС - стрекозавр)

Родное

… Что в мозжечке Зашифрована Весть

Так и живу Не умею прочесть

– Из поколения в поколение

Передать по колонне

Разные Но брови Уши и носы

Был или будет Прадед Или сын

Маша? Нет не помню – Фото затерялось

Ласковая сырость… Сын конечно вырос

То-то не ладит С поляком – отцом

Иудей – характером И сатир – лицом

Встречу – не узнаю Задену плечом

Оборвется ниточка Это я о чем?

 

У врача

Вот господа Моя Кардиограмма –

Вычерчивает сердце МАМА МАМА

В груди Ребенок Плачет бьется

Затихнет – МАМА – влиниюсольется

Седая Женщина В халате

Доверься Знает Все на свете.

Глаза На мир Глядят устало –

Не варежка А потеряла

Боюсь Когда Совсем устанет

Окно погаснет И – Не станет

Меня Любого Столько глаз –

Уже погас

Иное

Грозит Приближается Вплоть

Как странно Что некуда Плыть

Сквозит В повседневность Смерть

Так явственно Не рассмотреть

Не ангелы Иное Не портал

Не пейзаж Не мираж Лишь намек

Свет который… Мгновенно устал

Или Отпечаток Сам поблек

Одно запомнил Прежде всех времен

И после нас И солнце И туман

Париж И Трианон Апрельским днем

И там и здесь Отсюда И в ином


 

 
       Журнал ПОэтов
 



Анна Альчук

1.

в поезде на Берлин

холмысли равнииина

желтее и палевей

вспышки травызов

на Бойза просТРАНСтво

спиралью закручены

с krieg(ом) и клекотом

осеннее НЕ

БО ирельсы

и сны

 2.

Roma -- amor(e)

а море все ближе и

бли-же-с-ты рока

античного ХО

РАдость

услышать твой гОЛОС

 3.

‘осени сень осен’и

и не ос только

сов воскреСИ

ЛА Алисе дана

кро Лика видеть…

4.

пьеса

для препарированного фортепьяно

в хру-ст-альном МИ

РЕ после СОЛЬ

(а ФА зия)ет ДО темна

кипь листьев

осени-ла ЛЯ

бе-моль пробила

неба СИ

нь…


 

 Журнал ПОэтов
 



Александр Ткаченко

ДЖЕНТЛЬМЕН НА НОЧЬ

1.

Вики, ты где? Я пробирался между больших калош машин, лавируя в сторону небольшой кофейни, куда, как мне показалось, проскользнула она. “Ты что, козел, под колеса лезешь?” – кричали мне владельцы и водилы больших хамоватых мерсов.

2.

Звали ее Викторией, Викой, но на самом деле к ней привязалось ударение, вероятно, в румынских краях, Вики, неведомо как появившееся. Вики, конечно, ей больше шло, чем это полное и даже расширяющееся к низу ВикА… Вики придавало ей и какую-то мальчишескость, она даже в футбол гоняла на равных с нами. “Вики, бери на грудь, на грудь”, – орали мы. Когда она поняла двусмысленность этой фразы, она перестала с нами играть.

3.

Как-то она резко подошла ко мне и сказала:
– Послушай, мне нужна твоя помощь, мне кажется, что ты настоящий мужик.

– А что случилось, Вики?

– Даже не знаю, с чего начать…Понимаешь, в доме беда, но никто кроме меня и моего дедушки этого не знает.

– С кем беда?

– В общем, слушай…

4.

Приходят к деду недавно на работу два хмыря и говорят:

– Слушай, мы знаем, что ты бабки хорошие делаешь, ну капусту. Понимаешь или по-другому объяснить? Ну, цу-цу хорошую поднимаешь вместе с чемоданами. В общем, короче, будешь платить нам дань – одну треть в месяц от всего, что нагреб…

– Я нагреб? Да я день ночь вкалываю, как лошадь, – отвечал дед.

– Так если не хочешь пику в бок или чтобы чего не случилось с твоей внучкой–красавицей…

5.

В то время у меня был только один знакомый городской авторитет с кликухой Плюгавый. Я и обратился к нему.

– Пошли по стакану портвейна и поговорим.

Поговорили. Выпили не по одному и не по два… Выслушав меня, Плюгавый сплюнул и выбросил газетку в урну:

– Случай непростой, может и залетные, хотя… Я тебя знаю. Тебя уважают те, кого уважаю я. Буду говорить. Не ищи меня, все решится само, ты узнаешь об этом. Но ничего пока не обещай никому

6.

– Я поняла, что если дед не будет платить, они заставят меня работать на них.

– Как это? – Ну как это – по гостиницам. Или будут возить по квартирам, ой, да все что угодно могут сделать эти сволочи… Но я пойду на это, лишь бы они отстали от нашей семьи, а там посмотрим…

Вики ревела и говорила, сама не понимая что, хотя я понял все. Вот подонки, ничего святого... Неужели это может случиться и они сделают Вики проституткой?

7.

– Вчера они приходили опять, вызвали меня и деда.

– Что они сказали?

– Они сказали, что они хотят меня показать на днях одному человеку и тогда может быть… Если я ему понравлюсь, то они отстанут от деда, а я буду разговаривать только с ним и выполнять его указания… Они хотят, чтобы я работала на него. Короче говоря, они хотят продать меня ему таким образом, ты понимаешь? Что делать?

8.

Прошла почти неделя, но Плюгавый не объявлялся. И вдруг он неожиданно возник передо мной на местном Бродвее и сказал:

– Завтра приходи в центральный парк в три ровно, кое с кем потолкуем. Да, встретимся у входа в бильярдную…

9.

Около трех дня я первым толкался в парке культуры и отдыха. Увидев меня, больше всех удивилась Вики.

Плюгавый даже не посмотрел в сторону Вики. Кивком головы он показал двум парням, стоявшим немного особняком: мол, надо отойти. Они о чем-то долго вели толковище. Мы стояли с Вики, молча смотрели по сторонам.

– Это чей человек? – спросила меня Вики.

– Сейчас узнаем.

– А эти твари сказали мне, что ведут показывать меня…

10.

– Все, – сказал твердым голосом Плюгавый – Больше вы их не увидите,

– сказал он, обращаясь ко мне.

– Володя, как же это ты смог сделать?

–Ты же знаешь, с кем имеешь дело, все, все, успокойтесь. Завтра приходи к Цирку днем, попьем нашего белого портвейна…

Вики стояла потрясенная и от нервного потрясения молчала, подавленная. Наконец, она выдавила из себя:

– Так это вам я буду принадлежать

– Мадам, вы будете принадлежать только себе, — еще тверже сказал Плюгавый, – ну, может быть, и ему еще иногда… Когда захотите.

– Да идите вы все, гады, гады…Как я вас всех ненавижу. Все равно у вас ничего не вышло бы…Все равно…Еще секунда и я… и я…

Тут она распахнула шубу, и на землю вывалился аккуратный обнаженный военно-морской кортик, который я видел у Вики дома рядом с портретом отца…

– Я бы… я бы убила себя…И она бросилась бежать к выходу, оставив свое неумелое страшное оружие на ржавой зимней траве.

11.

И Вики исчезла.

Дед поведал, что их семья потеряла бабушку, что дней десять назад птицы унесли белье Вики, которое она сушила на веревке своего зимнего сада. Бабушка, сидевшая на солнышке у крыльца, видела последнюю птицу, уносившую шелковую рубашку своей внучки в клюве, сплюнув деревянную прищепку наземь. И все, кто вышел на ее крик, увидели исчезающие в прозрачности неба лифчики, кружавчатые трусики и черные шелковые колготки Вики. У меня будет легкая смерть, сказала она, и тихо попросила домашних готовить ее к небытию. Через два или три дня она наступила на сгнивший абрикос, поскользнулась, упала и мгновенно умерла.

12.

Однажды Вики через месяц после того памятного случая с ее дедом и с ней постучалась ко мне ночью. В руке у нее была бутылка шампанского и коробка конфет.

– Хочу выпить с тобой и … поблагодарить.

– Что? Поблагодарить? За что?

– Ну ты же знаешь, за что…

– И как же ты меня собираешься благодарить?

– Ну ты же знаешь, как, – лебезила Вики и раздевала меня, по ходу раздеваясь сама.

– Тоже мне джентльмен на ночь, еще уговаривать надо…

И мы пропали до утра. Утром она исчезла.

Все это было. Но, может, и не было?

Вики, ты где?


 

 
       Журнал ПОэтов
 



Сергей Бирюков

(ДООС - заузавр)

Германия

ПОДВОДНЫЕ СТИХИ

***

плыть под водой

касаться плавников

плывучих рыб

и слушать

немую речь

видеть

шевеление губ

почему

печаль

***

подводный камень

камень вод

ты здесь

ты вот

скольз тенью

всего лишь

тенью

тенью

нью

***

под водой

не скажешь

А

затечет вода

в рот

и перевернет

тебя

наоборот

ты не знаешь

что лучше

быть там

или тут

ты туп

ты глуп

тут

а там?

А?

***

нырок

ны-

ны-

ны-

рок

***

буль-буль

подводных плы

стихов

где берег

забыть

плы-плыть

всех- да

***

оказывается трудно

стихи записать

под водой

даже на песке

они смываются

не остается

ни одной строки

подумай ни одной

под водой

если можешь

запой

завой


 

 
 Журнал ПОэтов
 



Наталья Азарова

***

бу-магия -

чернильна речь

***

а для меня – вон граница

все – что по – эту

имеется –

мое.

а по – ту?

тоже мое

раз-умеется

***

оби-дел-много-на-день

вер-тела

при-хоть

за-быть

пор

***

те-пло-те-нью-истончится

те-ло-ли-ни-ей-про-длить-ли?


 

 Журнал ПОэтов
 



Алина Витухновская

Б.

Будущее педалило

Тормозило несвязно

Яростей злое множество

Очерчивало пределье

Прошлое слопал топот

Опята тополь ясный

Пляс один нехороший

И прекрасное тленье



* * *
Голый мертвец проскакал на коне.

Или, хромая, припрыгивал на распятье.

Дико гвоздями ржавел и как будто писал, но это

дождь разливали

мужики

на бензоколонке.

Голый Мертвец скакал

на хищном арбузе.

или на резиновом глобусе.

Автобусные остановки

хотели его съесть.

Труп нагой, как дева шмеля

подпрыгивал, шевелился .

Его рисовал Шагал

волшебный.

Но автобусные остановки -

это реальность

и смерть.

Разинули прямоуголье

железные серые штуки,

и как зубы

сомкнулись сосульки.

Мальчик нагой погиб.

Автобуса долго нет.


 

 Журнал ПОэтов
 



Игорь Холин

G46 Описание хвоста

Роман “Подъем”

Написан автоматом

Вдвоем

С братом

По мнению

Критика Миши

Лучше других

Удался

Образ мыши

Традиционен ли

Он

Да

Но это ерунда

Взгляните

Какая стилистическая простота

В особенности ново

Описание хвоста

Вьется

Вьется

В руки не дается

Схватишь

Начинает вонять

Твою мать

 

F83 Бутылка пива

Иду в гости

К поэту

Константину Кедрову

На бульваре Чонгорском

Натыкаюсь на

На киоск

СОЮЗПЕЧАТЬ

Мужик навстречу

Авоська в руке

В ней

Гранаты

Вместе с запалами

Из кармана

Кольт

Торчит

Интересуюсь

Где брал

Там

Кивок в сторону киоска

А продукцию газетную

Не продают

Продавщица сказала

Бумаги нет

И будет не скоро

Адью

Посмотрел ему вслед

Подумал

Может не гранаты

У него в авоське

А картошка

В кармане

Вместо кольта

Бутылка

Жигулевского пива




 

 
 Журнал ПОэтов
 



Георг Генрих фон Борнеман

Песни шведского пленника с Симбирской горы

(1710-1711)

Во время странствия по Европе случается то, что меньше всего ожидаешь:

Все было хорошо в Польше (великолепное вино),

Но на русских дорогах мы познали голод, вынуждены были пить грязную воду, так что потом мучились животом,

А после битвы – плен.

Мы видели хитрого русского, татарина, калмыка и язычника черемиса.

Когда же я думаю, что нам предстоит увидеть Казань и Сибирь, то от страха кружится голова.

Но пусть Бог не допустит этого,

Что нам там делать, ведь мы же не скифы?

Я очень надеюсь, что Бог оградит меня от Сибири, и я не буду там заниматься соболями.

Если бы Волга состояла из пива (и патоки), тогда можно было бы оставаться в Симбирске, и не было бы желания видеть другие города

 

Шмит (курьер шведского главнокомандующего в Москве) разъезжает по России, выплачивая субсидии от короля.

Мы очень ждем в Симбирске денег, но Шмит пока не вернулся…

Деньги нужны в этом мире

И русский не дает еды и пива без денег,

Но будем утешаться и надеяться, что деньги все-таки будут,

А значит, будет и шикарный стол у воеводы,

Поедем тогда на острова, взяв с собою полячку – госпожу Тауб

 

Ах, наш король нас покинул, и мы попали в плен, словно овцы без пастуха…

Наш новый воевода хочет запретить нам ходить к русским женщинам

Но у него дубовая голова

Эти заботы нам не нужны,

т.к. мы не уважаем русских женщин,

мы не можем говорить с ними без переводчика,

они некрасивы и я это говорю без преувеличений, ибо то, что уродливо нельзя назвать красивым

 

Те женщины, которых мы видим обычно, высокие и толстые,

Они как огурцы, тыквы или скорее похожи на бочку из Гейдельберга

Лицо козлиное, толстое и опухшее,

Кожа кирпичного цвета, висит на скулах, как свинец

И там, как на полотне видна вчерашняя гулянка.

Нос как из меди или как у петуха из Калькутты (у него, правда, нет такого клюва), где видно, как стекают капли вчерашней кабацкой выпивки,

Рот безмерный, лилового цвета,

Уши похожие на ослиные,

И огромный жирный подбородок, как из сала,

И губы не могут скрывать желтые шафрановые зубы,

и темные глаза, не внушающие любви,

и грудь, будто выструганная рубанком.

И руки большие как у гребца.

Ее привычки сообразны ее уродливому телу:

Она ленива,

Она ведро для водки,

И каждый день проходит по городу с хриплым голосом.

Ее единственное утешение шкалик водки.

Природа создала русских женщин красивыми, но после 15 лет они становятся уродливыми, покрывая косметикой свою грубеющую кожу…

 

Поступил приказ, что нас увозят с Волги в сторону Оби.

Скоро мы увидим вагонетки и сибирские горы – самый худший край земли,

При этой мысли становится ясно, что Симбирск дороже всего,

И я тебя любимый город никогда не забуду…


 

 Журнал ПОэтов
 



Владимир Гуркин

Ульяновск

Специально для ПО

После Полтавской битвы в плену у России оказались около 16 тысяч шведов. В “Истории России” С. Соловьева есть упоминание о том, что небольшая часть пленных (около сотни человек) попала в Симбирск. Я обратился за справкой в краеведческий отдел областной библиотеки, где и познакомился с удивительным сборником “Песни пленного шведа с Симбирской горы”. Профессор Мартин Вейбулл смог установить автора этого сборника. Им оказался 23-летний старший лейтенант шведской армии Георг Генрих фон Борнеман. В течение зимы 1710 – 1711 гг. он написал целый цикл стихов (подражание псалмам), где описывал различные тяготы судьбы. В апреле пленных уже стали переводить в Тобольск. По глухим свидетельствам, дошедшим до нас, Борнеман попытался бежать где-то под Вяткой и пропал без вести (возможно, был убит при попытке к бегству). Тетрадь со стихами сохранилась у его друга ротмистра Георга Маллиена, который тоже пытался писать стихи. После заключения Ништадского мира в 1721 г., он вернулся на родину в Швецию, а эту тетрадь передал в библиотеку Лундского университета. Благодаря поддержке Шведского Института и посольства Швеции в Москве мне удалось побывать на родине первого симбирского поэта, увидеть своими глазами его родовое имение, а также получить возможность снять копию с заветной тетради. Выражаю глубокую благодарность Иохану Эбергу, Сверкеру Уредссону и Магнусу Ларсону за всестороннюю помощь в этом путешествии. Предлагаю вниманию несколько фрагментов подстрочного перевода, сделанного И. Эбергом.


 

 
       Журнал ПОэтов
 



Александр Бубнов

Курск

Специально для ПО

ЯЗЫК НОСОРОГА (витгенштейновского?)

Зоологи, это не для вас. Лингвисты, это не для… всех (лингвистов). Только для Лудоманов [1]. Если методом “включения” – всё это для тех, кто в Остатке, степень сухости, неделимости и отдалённости которого определяет каждый для себя, или не определяет, послав все дефиниции (!на фиг – зги, фан!), кроме одной, фантастичной, тс!-ФАНтАсТИЧНОЙ, пытающейся ответить на вопрос – что есть язык Носорога?.. [2]

К палиндрософии (здесь и далее см. [9]) склоняем принцип вибрации из герметической философии Тота-Гермеса (!Тот – Этот Тот? – Этот!). Наиболее ярко принцип играет в метатезе-мЕТАТЕзисе: Носорог / Рогонос!.. В о-вальном зеркале-букве-о банальный МИМ уДИВлённо ВИДит на своей голове две ГОРы РОГов! Язык Рогоноса – язык уДИВления: “О гОре мне!” (!гОре - не рОг!). Чулуч! Удар и отражение лучей в зеркале: “гор о гор рог о рог /…/ я рога горя” [3]. Мим КОРчит РОК-гримасу, носорок-гримасу, мим не видит без зеркала у себя рога, только зеркало ему их предъявляет; а можно ли доверять изображению мнимо-ЛАКированному? Свет мой, зерКАЛьце, скажи!.. Рту – утр! Новый тур (циклофон, рту тур!) суточного вальса – новое утро (утро рту). И как же поведать о том, что кто-то кое-где у нас порой? Порой рогом, порой! ОМОграфика ОМОграммы, суеТА-СУЕТ, входящая в систему элементов палиндромии [4].

В о-вальных зеркалах-буквах-о мнОгОкратнО и ритмично отражён нОсОрОг, это целая литерОСОфическая зеркальная комнАТА АНАграмм-палиндрОМОв. Литерософия, спроецированная витгенштейново, может по-своему ответить на вопрос о первичности курицы/яйца: если в центр поставить букву О (т.е. яйцО), а согласные расположить вокруг, то станет понятно, что в русской традиции в начале был нОсОрОг! Здесь всё: от утр’енней РОСы до гоголевского НОСа, от РОСсии к СССР и палиндромически снова к России (при присутствии СНГ).

Нарастающая звукобуквенная сила О ударяет не сразу – но-со-рОг! Подобно рукописной строке из палиндромической поэмы Велимира Хлебникова “Разин”: “о! О!” [5]. Или одно удлиненное восклицание “!О-О!”. Увеличительное стекло (по Владимиру Маяковскому) для набухших точек (почек? рогов?) двух восклицательных знаков, которыми часто огранивают-ограничивают свои строки-линии авторы палиндромических стихотворений, двух восклицательных знаков, в конце концов зеркальной комнаты замыкающихся в Дао (см. предыдущий номер журнала поэтов); даО да О (ОмО), два кружочка, которыми палиндромически обменялись Инь и Ян (древнейший листоверт?). По Фёдору Тютчеву, которому 2-0-0 в 2-0-0-3-м, хиазмически-палиндрософически: “Всё во мне и я во всём” [6]. Василиск Гнедов сказал бы: “Из меня Ю (you?)”.

Итак, в зеркале – Рогонос / Носорог, перед зеркалом – Тур. Девяностоградусный листоверт. Рога вдоль и рога поперёк как вариации палиндрософической симметрии: поперёк – симметрия зеркальная (рту / утр), вдоль – симметрия подобия (р/ту ту/р), ДНК-сегментодромия [7], часто с возрастанием величины элементов / величины рогов, и даже их количества – у чёрных (невидимых?) носорогов до пяти!.. Носорог стал Туром. И стал Тур! [4] Обратный тур течения речи/речки времени до невидимого-вымершего Тура. Его нет. НО ОН – был! Велимиро-Хлебниковская перевертация.

Рог как зуб, весомее зуба, открытая, обнажённая кость, вперёдсмотрящий рог авангарда, который есть и которого нет, ибо пространство авангарда отражается во всех форможанрах: в авангардной прозе, авангардной пьесе, музыкальной, театральной… (Нос: – о, Рог! // Рог: – о, Нос!) Авангардный Рог цементирует жидкость в кость (КОСть-СОК), но стооднолетние цветы железобетонных поэм (привет от Василия Каменского) не вянут / не крошатся, ложась под и за стеклозеркало.

Итак, язык Носорога – это язык, на котором объясняется неисследованное пространство-время за палиндрософическим зеркалом [8], в которое вкраплены буковки из слоновой кости для языковых игр.



Д-ОПО-ЛНЕНИЯ

[1] Ср. термин Й.Хёйзинги homo ludens (человек играющий), распространяемый практически на всё.

[2] а горосон – кызя? …На самом деле, в первую очередь, надо договориться о языке терминов [9], назвать то, что ещё не названо или не “вполне” названо, извлечь квази-невидимое из “информационного поля”, подобно литерологическим орбитам вокруг О у Носорога.

[3] Велимир Хлебников, из поэмы-перевертня “Разин”.

[4] Табл.1. Литерологическая система элементов бинарного взаимодействия в палиндромии (на простейшем примере трёхзвукобуквенного слова ТУР): о – омограмма, п – палиндром (в узком значении), ц – циклодром, к – кругозвучие.

 

ТУР
       1
 2
 3
 4
 5
 6
       
       тур
 рту
 Урт
 тру
 утр
 рут
 п-диагональ
1
 тур
 о2
 к2
 (к2)
 ц2
 ц2
 п2
       
2
 РТУ
 к2
 о2
 (к2)
 ц2
 п2
 ц2
       
3
 Урт
 (к2)
 (к2)
 (о1)
 (п2)
 (ц2)
 (ц2)
 (окк. крест)
 
4
 тру
 ц2
 ц2
 (п2)
 о1
 к2
 к2
       
5
 утр
 ц2
 п2
 (ц2)
 к2
 о1
 к2
       
6
 Рут
 п2
 ц2
 (ц2)
 к2
 к2
 о2
       
       о-диагональ
 

 

Примечания к табл.:

(1) Диагональ “о” – омонимическая диагональ.

(2) Диагональ “п” – линейно-палиндромическая диагональ.

(3) УРТ (строка + колонка) – окказиональный “крест”. Урт может быть окказиональным словом, либо истолкован как топоним – река в Бельгии.

(4) Заметны квадраты кругозвучий “к2” и циклодромов (циклических палиндромов) “ц2”.

(5) Один из примеров функционирования элементов системы в линейном палиндроме: укор – тур утр оку.

(6) При 2-3 элементах (здесь – 3 звукобуквы) система исчерпывает анаграммную парадигму.

(7) С увеличением количества элементов и слов сложность системы значительно возрастает.

[5] Если быть формально точным, то имеется в виду рука “переписчика” или “записчика” поэмы “Разин” Алексея Кручёных. Судя по всему, он хотел изобразить в начале очередной строки заглавное “О”, которое получилось недостаточно большим, поэтому следующее “О” было начертано еще бОльшим. Однако мы хорошо знаем концепцию неслучайности описок-опечаток...

[6] Дополним это важнейшим тезисом о сквозной интертекстуальности и (по форме) авангардности Интернета с его системой гиперссылок – “гипер-АВВАнгард”, любопытные рога Носорога Авангарда, пронизывающего всю сетературу – ещё одно подтверждение актуальности палиндрософического хиазма Ф.Тютчева (см. выше в “основном тексте” данной экспериментальной мета-ЭССЭ-статьи с ЕЕ скобками и ссылками, призванными уравнять в правах текст и комментарии). Ср. также с кедровским “Комментарием к отсутствующему тексту” [Кедров, 1990: 167-171], идущим от ваСИЛИСко-гнедовских идей [Бирюков, 1994: 57-58, 61].

[7] В палиндромии ДНК наблюдается повторение участков через определённое число нуклеотидных остатков. Отмечаем соответствие языка ДНК и пантограммы в языке поэтическом, “участок” ДНК Носорога может быть прочитан как столкновение: Нос о Рог! Подобно “отрезку двойной спирали, который имеет одинаковую последовательность при чтении по одной и по другой нити в одном и том же направлении, диктуемом химическим строением ДНК” [Франк-Каменецкий, 1988: 168-169].

[8] “Текст при “нормальном” чтении отождествляется с “открытой”, а при обратном – с эзотерической [читай – невидимой. – А.Б.] сферой культуры. Показательно использование палиндромов в заклинаниях, магических формулах, надписях на воротах и могилах, т.е. в пограничных и магически активных местах культурного пространства (...). Зеркальный механизм (...) имеет столь широкое распространение (...), что его можно назвать универсальным, охватывающим молекулярный уровень [в частности, ДНК. – А.Б.] и общие структуры вселенной (...)”, Ю.М. Лотман [1992: 23].


 

 Журнал ПОэтов
 



Валерия Нарбикова

Султан и отшельник

Фрагмент из романа

Хозяин Наполеоновки – соседнего лесного хозяйства был уж очень воинственный. Он и Немецкой Слободе не давал покоя. А уж совсем маленькие хозяйства просто измучились от него, от агрессии. Хотя вот что интересно, этот хозяин обладал способностью очаровывать своих противников. И сила и обаяние в нем, несомненно, были. И Александр Павлович с ним то мирился, то ссорился. Хозяин Наполеоновки не хотел, чтобы Александр Павлович продавал свой лес англичанам. Но Александр Павлович был большой сладкоежка, и из Англии он получал и кофе, и шоколад, и чай. Но, скорее всего, ссорились друг с другом они не потому, что Александр Павлович так уж любил сладкое, просто не хотел, чтобы хозяин Наполеоновки ставил свои условия. Но еще и вот почему – люди, проживающие в лесном царстве Александра Павловича, не смирились бы, если бы хозяин Наполеоновки одержал верх над ними. А Александр Павлович боялся своих людей не меньше, чем хозяина Наполеоновки. Он хорошо понимал, что если люди будут им не довольны, то могут с ним сделать то же самое, что с Павлом Петровичем. И Александр Павлович по-дружески говорил хозяину Наполеоновки: “не надо, не ходи в мой лес”.

Но он все-таки не послушался и пошел. Это уже зимой лес горел. Деревья трещали, как дрова. И Александр Павлович решил его поймать в лесу и наказать за то, что он нанес такой урон его хозяйству. И люди из Немецкой Слободы тоже были на стороне Александра Павловича. Но поймать его было также трудно, как голыми руками зайца.

А помощники его промышляли и на севере и на юге. Так докладывали Александру Павловичу. Сам же Александр Павлович хоть и делал регулярный обход в своем царстве, все же предполагал ухоженные дороги. Ему специально их проложили для обхода. Вдоль дорожек красовались цветы, пушистые кусты. “Какой ласковый и приветливый стал лес, – нашептывал себе Александр Павлович. – Все-таки у Павла Петровича лес был недружелюбным”. Как-то раз он свернул с дороги, его увлекла вьющаяся тропинка. Прогулка казалась ему увлекательной и радостной. Но дерево из тропинок разрасталось все шире и шире, оно так необъятно раскинулось, что Александр Павлович решил – пора возвращаться домой. Он пошел обратно, наткнулся на болотце, увидел цветущую поляну, направился к ней. От этой поляны уходила тропинка. Он, кажется, узнал ее. Ускорил шаг – становилось жарко. Тропинка вывела его в прохладный еловый лес. Но потом лес стал гуще, а тропинка прямо таяла на глазах. И вдруг исчезла в траве, как будто ушла под землю. Александр Павлович даже встал на колени и припал к земле, как будто хотел заглянуть вглубь земли. Но никакой тропинки и вообще ничего он там не увидел. Он решил вернуться по этой тропинке назад. И тут вышел на дорогу, хорошо утоптанную. “Она-то не может вот так растаять на глазах, – решил он про себя, – куда-то должна привести”. Она-то и привела его в совершено дремучий лес. Александр Павлович растерялся. Он думал, что такие места уже перевелись после смерти Павла Петровича. Что весь лес чистый и ухоженный – без ям и трясин. От усталости и растерянности он заплакал, как в ранней юности – “что за царство такое! только чуть в сторону – тьма дремучая и бездорожье”. Он вдруг вспомнил обезображенное лицо своего отца. Все это время он не вспоминал его. Он даже постарался совсем обо всем забыть. И стал охотно верить словам своих приближенных, что отец его умер от солнечного удара, а не оттого, что Александр Павлович видел собственными глазами в окошке.

Мало ли что может привидеться в окошке. Его плач перешел в рыдания. Он проклинал себя за то, что согласился принять управление над этим лесным царством. Что царство это страшное, нелюдимое, непроходимое, чуть в сторону и там болота – с чертями.

Он рыдал в полный голос, пока его не окликнул грузный пожилой человек с черной повязкой на одном глазу. “Да это же Кутузов!” – обрадовался Александр Павлович. Кутузов как раз и вывел его из леса. И за это Александр Павлович его наградил медалью за отвагу.

А потом вручили ему еще одну медаль как ветерану труда, это было после того, как Кутузов заманил хозяина Наполеоновки в лес, а поток выгнал его из леса. Единственное, Александр Павлович был не доволен тем, что Кутузов не поймал хозяина Наполеоновки, а просто его выгнал. Но, может, Кутузов и не хотел его ловить, может, это только Александр Павлович хотел поймать его и наказать. А Кутузов, может, хотел просто выгнать.


 

 Журнал ПОэтов
 



Света Литвак

* * *

Я лежу на дивном ане,

Подо мной простая ыня,

На цветном покрытом але

Нарисован аппель синий.

 

Раз приходит к нам с утра...

 

Раз приходит к нам с утра

Весь в дарах природовед

Ведь народ при родах весь

Где же мдцинская здесь сстра?

 

Вот уж это свршенн мне нпнятн

Нужно вслух произнести

Раз уж гость пришёл - впусти

Хоть и речь его так нвнятн

 

Если просит бойкй гость

Умоляет он медсстру

Порошок для вас я стру

Та в ответ лишь бросит колксть

 

И нечайно вдруг брзнет крвь

Ранен в грудь вашвсокблгрдь

Дурным матом, знай, сквернслвьт

Бурный рзгвр, далее нрзб, далее нрзб

 

И без всяких лишних букв

Ты прдствляешься тогда

Вета Лита - о, гспда!

Я и с батюшкой трахнлсьб


 

 Журнал ПОэтов
 



Вилли Мельников

(ДООС – лингвозавр)

Диптих

(стихооткровения на языке и перевод)



Нумидийский кийанх

Мокрый снег,

что скармливает себя сумеркам,

вычищающим барханы из оазисов-аорт,

подобен сахару, просыпанному из солонки,

или божеству, проспавшему свое рождение.

И Небосводоросли пропалывают лунное грядущее

от сорняков солнечного минувшего,,,



Икшью-зфаутт

Вылью вино в реку.

Она, захмелев, шагнет мимо русла.

Трезвомыслящим будет потоп:

он разменяет мне монету-полдень

на полуночную опохмелочь,,,


 

 Журнал ПОэтов
 



Владимир Друк

США

Vladimir.Druk и Yandex.RU

Из цикла “железные люди или оттуда”

“одЫн”

один

один

один

один – одинешенек

совсем один

здесь

один плюс один

один

два плюс один

один

тысяча плюс один

тысяча и один

в поле не воин

один на один

один из лучших

один из самых

один из

номер один

один раз

здесь

еще один

один раз в неделю

все как один

один в один

один дорогой или два дешевых?

один, совсем один..

один прикольный глюк...

один положительный обзор

один орган

еще один миф

еще один член

ещё один сайтик неплохой

один вопрос

один день до встречи!

группа компаний "глобал один"

он заходил сюда наверное один раз

еще один на колесах (read 99 times)

множественность: появляется один раз в элементе

я приду к тебе один, и с утра, - ты расскажешь мне всю жизнь, каждый день

в афганской провинции забуль в ходе операции правительственных войск уничтожен один из полевых командиров талибов гаусуддин,

сколько людей за один присест хочет сдать экзамен?

мобильный телефон siemens s55 за один евро!! одесса мама город у черного моря

у иркутской области отняли один избирательный округ

один, совсем один..

один ли я тут виноват?

как разделить один avi файл на два но меньших размеров

один шанс на двоих

ддт черный пес петербург "ты не один"

внешэкономбанк перевел один млн.рублей в фонд поддержки и

бип-би-би-бип {цензуред} как ты посмел это в один ряд с джа поставить!?

еще один повод поговорить о плюсах и минусах проведения всех выборов в один год

еще один взгляд из-за бугра






 

 
       Журнал ПОэтов
 



ЛитературовИдение

Юрий Линник

профессор кафедры философии

Петрозаводского университета

Трансметафора

Cedroviana

Константин Кедров в истории русской культуры – явление предельно самобытное и резко нетривиальное. Он универсален: поэт – филолог – философ – художник – педагог в одном лице; скрепляющей основой этой много испостасности является космизм. Я бы уточнил: космизм экзистенциально – диалектический – обретший остро парадоксальную форму. Гегель считал себя конечной вершиной диалектики. У Константина Кедрова больше прав на эту позицию: он действительно ставит точку в развитии диалектических идей – и это взрывчатая точка сингулярности, в которой бытие выворачивается наизнанку, обнаруживая свою глубинную суть.

О переходе противоположностей друг в друга философы говорят давно. Малое может обернуться великим. Такова геометрия Анаксагора: пылинка здесь беременна Универсумом. Ошеломляет и лейбницевская монада: часть тут эквивалентна целому – фрактально вмещает его в себе. Или вспомним другую, близкую по духу традицию: первочеловек Пуруша, принося себя в жертву, становится Вселенной. За всеми этими представлениями стоят фундаментальные архетипы. Единственный современный мыслитель, чувствующий их значимость и мощь – это Константин Кедров: начатое предшественниками – и часто эскизное, как бы недоговоренное – получает у него абсолютно полное и совершенное выражение. Это диалектика в ее экстремальном или радикальном виде – когда замыкаются на себя, искря космогонией, крайние, для обыденного сознания абсолютно несовместимые противоположности. Их переход друг в друга для Кедрова – это инверсия: когда исподняя и лицевая грани бытия меняются местами, обнаруживая как свое несходство, так и неожиданную амбивалентность.

Вот важнейший момент: диалектика этого перехода у Кедрова подвергается тотальной антропологизации. Это значит, что снимается извечная альтернатива онтологизма и персонализма – осуществляется мощнейший философский синтез. Мое конкретное “я”, выявляя свою наоборотность при пересечении таинственного средостения, становится сразу и космосом, и его демиургом. Цепь причинности тут обретает структуру круга. Однако он не тавтологичен. Хотя альфа с омегой рокировались, но это не значит, что различия между ними стерты. Бог остается Богом – человек остается человеком. Но не в том ли состоит суть мирового ритма, что они периодически должны меняться местами? Это вовсе не круговорот. Ведь каждая фаза цикла несет новизну! Эволюционирует и Бог, и человек – пересменка дает много обоим.

Перед нами авангардистская диалектика. Закономерно, что она создана поэтом-философом – достойным наследником Хлебникова и Крученыха. Онтологические переворачивания, о которых говорит Константин Кедров, обязательно предполагают обращение смыслов, что входит в компетенцию не только логики, но и поэзии. Преимущественно именно поэзии! Она первой овладела искусством метаморфозы. Творимые ею превращения фиксируются в метафорах. Что будет, если превращение захватит посюстороннее и потустороннее – имманентное и трансцендентное? Поэту тогда придется углубить метафору в онтологическое зазеркалье. Она неизбежно станет транс-метафорой – или мета-метафорой: данный термин – но без дефиса в своем написании – стал девизом целой поэтической школы, созданной Константином Кедровым. Афанасий Александрийский писал: “Бог стал человеком для того, чтобы человек стал Богом”. Кедров динамизирует эту удивительную зеркальную симметрию. Поэзия в нем и через него пришла к идее теозиса – и это апофеоз поэзии: она еще раз показала – и ведь как блистательно! – божественность своей природы.


 

 
 Журнал ПОэтов
 



Алла Кессельман

CHiNA’я

Стриженный электрический

Аэропорт искр

Полигон песчинок

У земли на затылке

Закручен хвост ананаса

– Пчхи! – он взрывается лимонадом

и улетает на Марс.

А нас опускается

Афро-Китай

Он достает из желтого кофра

свою улитку-столицу:

шелком вышиты створки ворот

перламутровый небосвод

цепи катятся с неба вниз –

в фарфоровой вселенной

земля и небо образуют сервиз

когда на земле и в небесных чашах

хороводы чашек

начинают чайную церемонию.

Над маленьким Китаем

Небо раскрыто зонтом

Расписанным птицами и цветами

с крошечными туфельками облаков

для ножек росы:

роса любит встать на цыпочки

прежде чем улететь.

Пушистая парашутка

Параулыбка

Улыбка пара

Танцует на высоких стебелькафедрах

У чая с лица борода улетает

в ней ангелы чая сторожат жар –

ведь только в жару

чай может кувыркаться в воздухе

на аэробатутах и матах.

Аромату нужна акустика.

В древности чай называли муж-China

 

А цветок женьшеня женщиной.

Когда вечером звезды мешают чаю

Лучистыми ложками щекоча за шею

улитка мужчины любит прятаться в домик женьшеня

качаться в колыбели женьшеня

висеть в петле…

но на игле

цветок теряет цвет,

становится радугой, умирая.

Так они друг в друга играют

Так порой

качается звездным паром

он не уплывает, мешая туман-молоко

пока пара не станет паром

над чайной рекой.




 

 Журнал ПОэтов
 



Лоренс Блинов

Казань

в стуПЛЕНИЕ втрЕТье ТЫ

э п о с т а с ь

(Фрагмент – продолжение)

10 на самом краю свирель моя

11 свире

пый ТИГР он-же-не-только-в-тех

заклятых !за-клет-ных! джунглях

на самом краю гор

мальчик

в галстуке

свирепый тигр – струны горизонт и свире ----

тише!

12 СВИОЭЛЬ уже легла и свернулась кала-

чикОм (чик-чик)

13 ОМм

ммммм----------------------------------

это тот [ТОТ] звук (к к к к ко)

который

чиК чиК(к)

ко всему прочему устройству мира

был прилажен ранее так

(чик!)

прилежно (тРик-тРик, тРик-тРак)

прилажен так

прилажно

приложен (тик тик)

что

14 А что – “что”? –

примером тому ухо

свирели послушное или

ели

свир

15 Эх!

Не привык я

нак много ( го го) го

ворить об этом эта

это

эта свирель – это

эта

лон лона уха

ха!

16 ухa ли это на костре кипит

филин-сова ли ухает

слoвa ли

yхa ли

ее ли запах

слова ли ели смолистые

или это гру (гвру грву)

[ге ты г у р у моего прежнего Я!?]

гру

та самая груша медвяная

прозрачногрудая

благоухает

при-зрачная прозрачно-при про


 

Журнал ПОэтов
 



Юрий Арабов

Гимн середине

Побеждает экватор, полюса постигает крах.

Северный, как луна... Южный почти безлюден.

В черном небе размазан чей-то блестящий прах.

В океан вмерзают осколки лихих посудин

со стола путешествий и тайн четырех стихий,

"Пионера"-подлодки, "Титаника"... Выиграет

только пеший.

Голова профессора Доуэля сочиняет в уме стихи,

но не запишет и темечко не почешет.

Несколько Ихтиандров пытаются сбить АО,

сколотить, подобно кентавру, а собьет ПВО,

да и то с десятого раза, зацепив перед тем луну,

чтобы страшнее было далекому летуну.

В Южном полюсе глухо. В Северном – пастор Шлаг,

шифровальщица Кэтти, полковник-аккордеон.

Только экватор свой укрепляет пах.

И корабль с пробоиной просится на поклон.

И на качелях, заброшенных в пустоту,

в точке покоя кто-то слюнявит масть.

Вправо подбросит, – и прошлое не разберу,

влево, – и разум напрашивается в санчасть.

Побеждает экватор, не испытавши побед.

Лишь праздник морского черта забрызгает

чуть штаны.

В чашке черного чая приблизит лимон рассвет,

и питье светлеет, и звезды все сочтены.

А святые, гении, – это все полюса,

чтобы доска качалась, разбрасывая помет,

но побеждает экватор, чтоб не сказать оса,

и Ахилл укушен, чтоб не сказать "мертв".

Тяжелее песчинка, чем в капсуле фараон.

Пересесть в середину, замкнув на штанах пилу,

это реальный выход помимо морских кальсон,

одинаково внятный герою и холую.


 

 
       Журнал ПОэтов
 



Из истории ДООСа

– …Вот, например, мой опекун очень любил басню “Стрекоза и Муравей”; я никогда не могла понять, что в ней хорошего; опекун всегда приговаривал: ай да молодец муравей! А мне всегда бывало жалко бедной стрекозы и досадно на жестокого муравья. Я уже многим говорила, нельзя ли попросить сочинителя, чтобы он переменил эту басню, но надо мной все смеялись.

– Не мудрено, милая кузина, потому что сочинитель этой басни умер еще до французской революции.

– Что это такое?

Я невольно улыбнулся такому милому невежеству и постарался в коротких словах дать моей собеседнице понятие о сем ужасном происшествии.

Софья была видимо встревожена, слезы показались у нее на глазах.

– Я этого и ожидала, - сказала она после некоторого молчания.

– Чего вы ожидали?

– То, что вы называете французскою революциею, непременно должно было произойти от басни “Стрекоза и Муравей”.


Владимир Одоевский.

“Косморама”



Герберт Пфайфер – Сергею Бирюкову

(по случаю получения № 4 “Журнала ПО”, где были напечатаны палиндромы этого немецкого поэта, и “Нового палиндромического словаря”).

''Дорогой Сергей, большое спасибо за журнал! Это очень красивое издание, с прекрасными картинами и обширным содержанием <...> У меня ничего нового. Для своего книжного проекта с двумя тысячами палиндромов (я хотел выпустить это в 2002 году) не смог найти издателя''.





Грустный автопортрет Г.Пфайфера


 

 Журнал ПОэтов
 



КУНСТ-КАМЕРА

Из истории поэзии

Наталья Кищик

главный редактор журнала “Гороскоп” специально для ПО

Первый бал Наташи

В 17 лет безумной страстью моей жизни был театр. В школе я считалась мифической личностью – без конца сочиняла невероятные, сказочные истории, где главные роли сама же и исполняла. Спектакли с продолжением представлялись публике каждую неделю. На них сбегалась вся школа. В студию МХАТ я поступила втихаря от отца. Тот и слышать не хотел, чтобы в его доме была актриса. Против поступления на журфак он возражал менее активно. Но был твердо убежден, что журналистике научить невозможно. Говорил: “Надо иметь профессию, чтобы разбираться в том, о чем будешь писать”. Так мне пришлось согласиться на педвуз, и решили, что пока я поработаю пионервожатой в собственной школе. Учителя мои были счастливы и предложили Обкому комсомола послать меня на курсы в Центральную комсомольскую школу. Учеба шла легко и весело. Обучали тому, чему я сама могла с успехом научить любого: ходить по азимуту, зажечь костер с одной спички, поставить палатку. И после курсов, благодаря пятеркам по всем дисциплинам я наверняка получила бы право поступить на первый курс ЦКШ, если бы не “спектакль”, героиней которого я невольно оказалась.

Мы все получили приглашение на студенческий бал. Не помню, как развлекались мои сокурсницы, а я была нарасхват. С бальными танцами у меня проблем не было, да еще дед втайне обучал меня року. Вечер пролетел, как в сказке, а наутро сюрприз – на лекции меня не допускают, посылают к зав. учебной частью. Вхожу. Сидит тетка-мымра в окружение училок и строгим голосом приказывает принести все, в чем я была на балу, заранее отпустив в мой адрес: “Нет, вы только посмотрите на нее! Что за наряд на ней в рабочие будни! Что это за белые пуговицы? Здесь тебе что – цирк?” На мне был маминого покроя черный суконный пиджачок-сюртучок без воротника, под горлышко, с белыми перламутровыми пуговицами. Но настоящая истерика началась, когда я принесла весь свой бальный наряд: бледно-голубое выпускное платье солнце-клеш и… голубые прозрачные перчатки, которые дала мне бабушка. Вот тут-то я невольно вспомнила и на себе прочувствовала строчки Ахматовой: “Я на правую руку надела перчатку с левой руки”! Тетка поднимала их двумя пальцами, махала перед моим носом и визжала, уж не знаю, что именно. Как я теперь понимаю, пыталась изобличить меня в неприличном поведении. Танцевала я, как выяснилось, только с иностранцами, за что и поплатилась. К ним не следовало и близко подходить, а тут еще негр проводил меня до общежития. Вот так закончился мой первый бал, и в тот же день меня отчислили из ЦКШ. И, слава Богу.