Сон с 13 на 14 февраля 2006 года. одноименный стих

«С кем из нас я прощаюсь… и прощаюсь ли?»

Захожу в какой-то небольшой зал. На подиуме поет какую-то тяжелую, но чем-то приятную песню готического стиля девушка. Черные волосы толи «стайлингом», толи просто очень прямые. Скорее даже второе. Недлинные, наверное, каре. Глаза накрашены очень густо, синими тенями. Зрачки сильно расширены, но точно не от каких либо наркотиков – так она видит в темноте, что царит в зале. Сами глаза очень темные, почти черные, но все-таки карие. Одета в черные штаны - клеш и черную, не до конца застегнутую, толи плотную кофту, толи куртку. Поет громко, но явно не напрягаясь. Народу в зале не много. Я стою и слушаю. Песня кончается. Она спускается со сцены и подходит ко мне. «Пойдем» - сказала она толи мысленно, толи тихо, но внятно. Мы прошли в другую комнату. Там за большим столом сидели люди. Я обернулся, что бы убедиться, что девушка идет за мной, но увидел лишь пустоту. Но она не исчезла и не ушла. Она стала невидимой, я это не только знал, но и чувствовал. Присутствие. Люди не обратили на меня никакого внимания. Хорошо. Я тоже сел за стол. Передо мной лежал листок бумаги и карандаш. Я увидел, как на бумаги проявляются и исчезают слова, будто написанные чьей-то невидимой рукой, а потом стертые возвратом времени. «Здравствуй». «Ну привет». – пишу я и мои слова тоже исчезают. Она стоит сзади меня. «Значит со спины на меня никто не сможет напасть». – почему – то думаю я. «Кто ты?» - спрашивает она. «А разве не я должен у тебя спросить?». «Наверно, нет. Ты же чувствуешь, кто я». «А ты – кто я…». «Только… - здесь на бумаге несколько секунд не появлялись слова. Она думала. – Давай не будем враждовать?». Меня такой поворот удивил, и я тоже немного помедлил. «Хорошо. А почему ты решила, что я нападу на тебя?» «Потому, что мы должны быть врагами». Я немного оборачиваюсь и широко улыбаюсь. «Не обязательно». – выводит моя рука на листке, который так и остался неисписанным. Оборачиваюсь уже полностью и встаю со стула. Она скидывает невидимость. Она улыбается. Мы скрепляем наш договор рукопожатием. Ее рука почти такая же холодная, как и моя. В ней чувствуется сила. Хорошо. Мной был сделан правильный выбор. Да, я знаю, что она зло, да, я знаю, что это грозит мне «потемнением», но я который раз ловлю себя на мысли, что иметь зло в напарниках удобно, надежно и легко. Не то, что «светлых». С ними всегда надо оборачиваться, следить, что бы с ними ничего не случилось. Тьма сильнее. С ней я точно буду знать, что если был уговор прикрывать спину, то она будет прикрыта, не смотря ни на что. Тьму не нужно охранять, она становится именно напарником, а не полу - напарником, полу - подопечным. В такой ситуации есть три ответственности: за себя, за выполнение основного задания и за уговор с напарником. Я почувствовал, что эта битва будет интересной.
Мы встали спина к спине. Что-то не то, что опасное или злое, что-то неотвратимое приближалось к нам со всех сторон. Боевая стойка. К рукам подкатывают волны энергии. Сегодня я уверен в победе, как никогда. Сегодня я уверен в том, что ничто не нападет на меня со спины без моего ведома – если что, она мня предупредит. Вижу перед глазами всполох чего-то темного. Слив энергию правой руки в колыхающуюся сеть, ударяю по этому «нечто». Левой рукой ставлю барьер от атаки сбоку. Все повторяется. Продолжается. Сливается в единый темный, со вспышками, круговорот.
Не темно, но и не светло. Небольшая комната с кроватью посередине. Кладу девушку на кровать. Она сильно истощена. До предела. Как и я, впрочем. Но мне легче – принадлежность к двум Сторонам делает мое существование почти независимым от растраты сил. А вот ей досталось… жаль и еще раз жаль. Боюсь, у нее мало шансов. «Ну что же ты…» - разочарованно протянул я, садясь рядом. Ей не долго осталось, но она это и сама понимает. Но зло не умеет бояться смерти, хотя что-то отдаленно напоминающее опасение или волнение время от времени проступает на ее лице. «Как твое имя?» - успеваю спросить прежде, чем она исчезает. Но она не успевает ответить.
И все таки жаль. Да, она зло, но все таки жаль. Я так и не узнал, как ее зовут, а она – как меня. Не знаю, может она и выжила, а может и нет. Хотя потеряв столько энергии… Жаль. Не люблю это слово. Не люблю в себе это чувство. Оно не дает жить спокойно. Но такой уж я. Фактически никто. Или ничто. Ни то, ни это. А может меня и никогда не было, а я просто миг памяти? А может она жива, а это меня нет? И снова, хищно улыбаясь, мне на плечи положила свою руку неизвесность.