Похождения эсмиральды или как мы пол кота на семгу

В гости я в тот день и не собирался, просто сидел на бордюре и смотрел, как маленькие дети катаются в бетономешалке. Ничто не предвещало, да уже не предвещало... А вот Витька из 4-го только и делал что только.
Только Витьку теперь унесли куры в поместье на ракушка в свиную цепь играть, а мне горемычному, все-таки пришлось в гости идти на резиновый. Он еще и протерся, как я и предполагал, хотя, вообщем-то все сразу смекнули, что я не один, а один пришел. «Наливай» - крикнул я себе в нос. Вдруг раздался шлем на каждого.
« Рыба, вам всем рыба,» - крикнул старый теннисист и упал с крыши моего гаража. Фишечки домино так и засверкали на красной, того и гляди засохнет. Голубей сколько не вари, все-равно жить надо на свои. Я так всегда смотрел.
«Ну, за небо и рожь...у вытри свою, ****ь, срань, ты, говняная!» - говорю я матери своей любимой. Я так всегда говорю, когда кушать хочется. А если она бывает не идет, то я ей пригрожу «Щас оттрахаю, суку, как вчера ночью бабку нашу мертвую в мешке и посмотришь как мне жрать не давать.» Она возьмет кастрюлю, засунет в рот себе пол картошки и дрочит нашему Шарику письку докрасна, а я гулять ухожу в сметане отмытый где.
Вот так и смерть у нас вот. А то еще возвращаешся с армии как обычно уставший в ботинках, а на окне зелень шелестит у соседа. Вот досадо-то какая – опять помер чтоли кто. Все разбегуться по углам я мурлычут от горя. Толи им делать нехер, толи хер им дело. А Алешенька то, зябкий, как увидит это, та сразу и в лесенку сложиться как голубой. Я давно подозревал, что он не так то и прост как напрост. Да и впрочем я согласен.
Так вот, был у нас когда-то мужик один, местный, хороший был не пил, не ел, только ходил куда-то каждый день, а потом пришел во двор, а он уже 5-й год на кладбище лежит мертвый. Но не о нем речь, когда в квартиру вещи из мглы небес да по прихоти на весь мир катит. Читал он как-то библию, этот, звали его еще Миша или тот, что умер. Читал читал и протер себе глаза до крови, а тут еще и снег пошел всторону, так мы все вообще растерялись, сидим и дышим клей в подъезде, что около башни огромной раскинулся садами райскими, как мед гнилой. Я и говорю ему, что ж ты читаешь так пришло аж мне с тобой больно сидеть, а он и помер, сука, я ж говорил, что мертвый, это все убийство виновато.
Много с тех пор происходило историй, да и ни мало уж. Вот еще одна. В 1993 году, когда мой дед еще не был врачом в местной усадьбе, осеменили как-то ребятишки индо-кур – для потехи. Вот строители и решились построить двор. Только в то время даже дед мой родненький не мог стоя кашу то на гвоздь пронзить, а все по глупости, доброте детской. Три года прошло с тех порвал дед рот от ехидных ухмылок в его сторону да и мертвым решил заделаться. Тогда их поди веслом не отгонишь. Но, как говориться, «Веслом не отгонишь, а в Саратов не едь.» Я так и сделал и уже через полчаса был с одной куриной дырочкой под мышкой. А деда жалко, но так что-бы хоронить на свои деньги, так что он и по сей день в той усадьбе врачем и остался, мертвым жить. Я бы его конечно пристроил поприличней, но как-то ног нет у меня, немой я такой вот с рождения.
А ноженьки мне мои златовласыя загубило под Муромском как и у Илюши. Зеленою была изба в городе том 2. А я то сдуру не побрил под шортиками у жены моей. Так и о заднее место и наткнулся у калитки. Вот теперь мне ни Сапогов «скороходов» надеть, ни синичку в коленках полизать под крылышком, ни пяточкой Алеше яички потрогать. Горемыка я безумный. И вот сижу я, значит, горюю в своей колясочке, дышу в дудку, а тут баба на повозке мимо проезжает. И так же смотрит жалостно, а потом как пере****ит меня по ****у плетью, что у меня аж кровь с лица потекла. После этого меня все Ублюдком называли,но я не обижался, порезал себе вены сначала, а потом и не обижался, ведь в земле никто не обижается. А я смотрю на деда и думаю, то ли небо у меня под пахом повисло, то ли я по стенке ползу скатом деревянным, когда дождь закончится грозной коровьей пасхой в церкви Сатаны!
Ну, а так, меня все любят, даже совы. Я в старости спас одну: из горящего трейлера вытащил «малютку», а в ней совенок голенький под алым парусом стрекотал. Глазки у него выгорели, как 5 копеек, глядит не нарадуется от испугу. Испужал, испужал маханький под себя, где у меня Кронштадт то был. Так и спасли обои с кафелем, а на ремонт всех сов прикормил под навес у крана в ванной. Даже Степан Серданов, из 2-го, в 3-ий перешел, планировал, в будущем конечно, во МХАТ проситься на механика. Любил я в те годы сов отлавливать, а особенно, совят и выривать им стрекотала из горла. Но это было еще до того, как онемел и ослеп от радиактивных отходов, которые мать за киоском нашла и домой приволокла, в желудке какого-то бомжа. Мы их все съели, а я остался жив с вот-этим-то жирным, не знаю кто он. Вообще меня это убивает, когда пистолетом в рот себе тычу. И спрашивается, че ей не налили полную. Всех утопила.
«Макар, ты что-же это на смену привез песку 3 чайника, охамел или в полицию съиграем тут?» - как-то я задался таким вопросом.
«Да вы тут, я как погляжу, все тупые уроды! А от Б отличить не знаете как или мне вам жопы до старости скатертью весеннего счастья подмывать?» - с улыбкой отвечал нам всегда Сашенька, что на почте ящиком работал для марок и фунтов с дерьмом. Раз ему как отвесили 50 фунтов, что тот до 14.00 не мог смотреть прельстительно на женщин из провинции и считать по маленькому у себя на животике. Так у него с работой и не выходило.
«Давай угля на смену неси, а то сады уж давно отцвели у меня...» - помыкая себя, кричал на него всегда ямщик Святослав Прикацов.
«Да, да Николай Василич, я только руки помою, а то весь я какой-то несуразный родился в этом году – мать сука высрала мены по-пьяне в сюртук, да и на мопеде под горку ушла с лесорубом» - спрашивал с иронией Сашенька. Так и не вышло с работой.