В подражание стилю Змея из Касты

Д/з друг у друга переписывали,
 списывали,
Обменивались мыслями.
 Не кисли мы
 рафаэлевыми кистями.
 Были мы
как янки любопытными,
 плотно сбитыми.
С бейсбольными битами
 по кварталам шастали,-
 гадили.
 Во французской помаде
 были мы искатаны.
Останками
 осадков радовали
 приятелей.
 Матерей
 раздосадовали,
 испытывали,
 изматывали.
 Прощений скорбных им не миловали,
 мыслей не угадывали,
 мылом совесть не мылили.
 А надо ли?
 Когда жили мы
 припеваючи,
 играючи.
 Жизнелюбы ведь,
 отрицать не сметь!
 Грехи во время замолили мы,
 скважину в сердце засмолили мы,
 а сердце не заслонили ли?
С этого момента ни за что! Аплодируем усиленно
 журавли и филины,
 виновные и без вины,
 лохматые и с лысиной,
 молодцеватые и с сединой,
 горбатые и с прямотой,
 кровожадные и без книжки трудовой.
 И так далее пока не хватит геморрой!
 Рой могилу себе пока ты молодой,
 в старости сил не будет, будешь ты еле живой.
 А кому-то надо будет сделать за тебя твою работу,-
избавь их от забот и с чистой совестью ступай к чёрту.
 Не выкидывай фортель,
 поступи разумно.
 Ты я вижу, что не гордый,
 значит вполне умный.
 Штаны чуть потёртые –
 а ты в добавок модник!
 Бицепс под сороковник,-
 земля обожает калачи тёртые.
 Будешь у неё в рядах наиглавнейших,
в тех, что ближе к солнцу, в тех, где хиляков меньше.
 Ты ведь один из наисильнейших –
 и условия тебе одни из наикомфортнейших.
 Во! Загнул
 лгун,
 высморкал весь ум,
 зачесал мозги –
 завязал им узелки.
 У зимы брали козыри
 дозами.
 Паровозами
 гнали по ветру –
 ворот
 доверху.
 Город
 спал когда
 Выходили мы,
 каждый плут и хмырь,
 отдавать года
 жадной улице.
 Пинцетом цепким
 мы
хватали хмарь,
 обесчестивали.
 Шесть дьяволиц,
 не роняя ресниц,
 массажировали
 тропы шейные,
 атташировали*
 рожи хмельные.
В закутках судьбы
 ими были мы
 измусолены,
губками зацелованы.
 В ванны к ним
благовонный дым
 приглашали и
 разнюхивали
 чинно,
 разнуздывались
 мирно,
 укладывались
 смирно.
 Друг в друга вкрадывались
 стихийно,
 прикладывались
 сильно,
 радовались
 жильно.
От частых тренировок не было нам жирно, (а)
 потно, скользко, иногда противно,
 но в основном позитивно.
 Именно
 за это фингалами
 впалыми
 нахалов мы
 осаждали,
 за то, что раздражали,
 слипаться спокойно не давали.
 Свою дерзость бы попридержали.
 Чего вы там себе навоображали?
Ваших имён я не увижу на скрижалях.
В общем, не мешайте нежить
 кралю.
 Не жить
 мне без разноролевых ралли:
 без подружек
 жаренных,
 простыней засаленных,
 подушек
 вяленых,
 душев
 спаенных**,
 душей
 отоваренных.
 Раненных
ребёнком
 избегали мы
 тонко,
 Лгали им:
«Уезжаем в Крым…!-
 вроде.
 Ставили сим***
 роги.
 В роли
 быстро
 вживались.
Жизнь игра, а мы артисты –
 понимали.
 Поднимали
 планку пониманий,
 «понятиями» не дышали,
 не изнашивали дланей.
 Наш лайнер
 предан высоте
 приличной,-
 не до дел
 птичьих!
Крайне истерично
 переживаем
полёты
 низкие,
самолёты
 тесные,
сидения скабрезные.
 если есть
топливо,
 вряд ли сесть
вовремя
 сможем мы
гоблины
в чертогах родины.
 Моду мы
 обезглавливали,
её лаптей мы
 не напяливали.
 Славили
 образ жизни щавеля:
нас вырастили, дальше разберёмся сами мы.




________
*от слова атташе
**совместных
***этим (действием)