Смеются. Надежа!

 Безумцы!!! Они же смеются! Разве ж сейчас можно так смеяться?! Как будто не война. Как будто... ещё есть надежда у этого мира.
 Глупцы! Что им ещё осталось, кроме этого дерзкого смеха? Ничего! Один на всех клочок земли под общую могилу. Смеются! Да разве ж есть вокруг хоть что-то смешное? Нет! Нету ничегошеньки! Одна гниль, зима её снегом припорошила, спрятать хочет, да всю не спрячешь - кругом она!
 А что людям делать, когда грязь такая вокруг? Что-то припудришь, что-то отмоешь, что-то подкрасишь - и вот она - Жизнь! А под пудру глянь, нету её там! Там вообще ничего нету, пустота одна. Холодно.
 А они всё ещё смеются! Да как! Никто уже так не смеется, досмеялись все, теперь плачут. Вот ведь странные какие, так громко смеются, а самих не видно. Прячутся. Страшно им. Нынче всем страшно, не то, что засмеяться, улыбнуться боязно. Найдут. Точно говорю, их ещё до рассвета найдут, голубчиков. Сами виноваты. Все знают, что нельзя так смеяться. Как дети! Поймают и поделом им!
 Смотри-ка, светает, а они снова смеются! Вот же, неугомонные! Нет, их точно найдут. Разве ж можно в такую войну так смеяться? Жалко их.
 Ну вот, опять. И не надоело же. Рискуют, почем зря! Разве ж может их смех что-то против грязи вокруг сделать?!
 
 Целый день тихо. Даже плача не слышно. Теперь все научились бесшумно плакать, даже глаза сухие, а чувствуешь - плачут.
 Ни звука. Может и не засмеются больше. Никто уже не смеётся, вот и эти перестали. Или поймали их.
 А все-таки хорошо, когда кто-то смеётся. Слушаешь. Вспоминаешь, что и сам когда-то так мог. Представляешь, как когда-нибудь ещё раз ощутишь на своих губах этот сладкий вкус.
 Больше не смеются. Тишина! А я все равно открываю на распашку все окна в доме. Пропустить боюсь. Жду.
 Может поумнели? Нет, разве ж такие умнеют... Холодно. Окна не закрываю. Жду.
 И где-то глубоко в сердце, колючей иголочкой, давно забытая - надежда!