Прогулки по памяти

Птенцы последней трети века,
пища у Родины в горсти,
мы от генсека до генсека
не успевали подрасти.
Пока страна от съезда к съезду,
пуская газ, крепила мир,
мы от подъезда до подъезда
помалу открывали мир:
домашний двор, соседний — дикий,
дорога в булочную, сквер,
вдали Калининского блики
сливаются в «СССР», —
что волновало нас не больше
портретов праздничных вождей,
Ирана и событий в Польше, —
ведь были вещи поважней!
Извивы дедовских историй,
медалей майский перезвон,
каникулы на Черном море,
Цирк на Цветном и в цирке слон.
Игра в «акульку» на «Алёнку»
и на «медальку» в «дурака»,
лимонной дольки выгиб тонкий,
глазурь ванильного сырка,
походы в «Пламя» и в «Повторный»,
и в «Детский мир» под Новый год,
неспешный вылет «Чайки» черной —
плевать, кого она везет!
Что нам размах чужих регалий?
И, не желая жить всерьез,
мы жадным взглядом провожали
карету, а не членовоз.
Воспитаны Madame Москвою,
не знали мы своей страны
и почитали таковою
осколки гордой старины.
На Герцена и на Толстого
особняков парадный строй
нам был родней угла родного,
хотя и раздражал порой.
Бродя по улицам тенистым
от Патриарших до Кремля,
не крепостных, но декабристов
мы в предках числили, шаля…
Шаля, учились в средней школе,
шаля, учились выпивать,
подчас дешевым алкоголем
пятная общую тетрадь…
Шаля, носили красный галстук,
шаля, слова пустые ввысь
швыряли, повышая касту.
Шаля, дружили и дрались,
шаля, влюблялись — все бывало…
Украдкой купленный «Пегас»,
шаля, курили по подвалам,
скрываясь от соседских глаз.
Шаля, копались в гулком вое,
ловя шальные голоса,
шаля, ныряли с головою
в булгаковские словеса…
И в дополненье к этой теме —
вот времени приметный знак:
как только начиналось «Время»,
мы шли выгуливать собак…
Забыв подробности, детали
мы крепко помним по сейчас.
Мы помним, как при слове «Сталин»
Родители круглили глаз,
мы помним сумрак коммуналок,
подъездов нестерпимый дух,
веселье карусельных салок,
шипенье лавочных старух…
Мы помним «Пионерской зорьки»
казенно-радостный запев,
Олимпиады привкус горький,
очередей бесплодный гнев…
Ну для чего, скажи на милость,
нам этот ветхий список вех,
когда потом — все изменилось,
а после — стало, как у всех,
когда добавился к наследству
груз обретений и потерь?..
Но это было наше детство,
и это то, что мы теперь…