Элегия

 

Не важно о чём, о наступающей темноте,
о добротном костюме английской шерсти,
о резьбе, сорванной на дюймовом болте,
о стуке дождя по кровельной жести,
барабанившем мерно, как тот метроном
в перерыве трансляционной сети,
о замке, державшемся на одном
обороте ключа, в предчувствии смерти
тех, с кем разговор теперь - монолог,
или кадр, растянутый временем до предела.
И регулярно выплачиваешь налог
на память ускоряющимся старением тела.
Вопрос о будущем равносилен чуме,
её гробам, карантинам, крысам,
и всегдашняя зависть к соседям - чухне,
голубинным дерьмом течёт по карнизам
непрерывным потоком, или это метро,
замкнутый на вращение экскалатор.
Там под вечер выносят мусорное ведро
и сгребают снег фанерной лопатой
во дворах, где когда-то дешёвый наркоз
из плохих сигарет и стакана портвейна
сны дарил и мерцали полтинники звёзд
чаевыми для ангелов в Поле Лодейном.



 27 сентября 2005.